Павел Васильев - Гвардия советского футбола
Воцарилась мертвая тишина. Все замерли: наш тренер Константин Бесков, игроки, присутствующие. Яшин говорит мне, а я был на сменке: „Олег, меняемся“.
Становлюсь в ворота, тренировка продолжается. Яшин нервно ходит за воротами, молчит. Новое упражнение. Верховые передачи — нападающие отрабатывают удар головой, для вратарей — борьба с ними за верховой мяч. Вдруг слышу за спиной: „Олег, отдохни“. Ухожу. Яшин становится в ворота. Думаю, что-то будет… Точно. Верховая передача. Ларин идет на мяч, и Яшин тоже идет на мяч, как в лобовую атаку. Верховая борьба, и вот Ларин уже на земле, сидит на пятой точке. Яшин стоит над ним, смотрит в глаза и тихо так, назидательно говорит: „Уважать надо старших, сынок“. — „Понял, Лев Иванович“, — шепотом выдавил из себя Ларин.
* * *В луганской „Заре“ был нападающий Вячеслав Семенов, всегда прыгавший на вратарей, чтобы добить отскочивший от рук мяч. Идет игра. „Заря“ в атаке, Яшин ловит мяч, а Семенов пытается помешать ему, лезет вперед то ногой, то головой. Смотрим, Яшин понемногу заводится и вот, в очередной атаке луганцев, вместе с мячом ловит и голову Семенова. И… лишь слегка ее придавил. У того от страха глаза на лоб полезли. Сразу все нападки закончились, и нападающий обходил Яшина стороной до самого конца игры.
Яшин в жизни и на футбольном поле мог быть разным: внимательным, чутким, заботливым, но нахалам и зазнайкам спуску не давал нигде и никогда, невзирая на заслуги и авторитеты».
* * *Лев Иванович выступал в составе «Динамо» до сорока лет. 27 мая 1971 года в переполненных «Лужниках» состоялся его прощальный матч. Сборная «Динамо» играла со сборной мира. После встречи, завершившейся со счетом 2:2, Лев Иванович торжественно передал свои перчатки Владимиру Пильгую.
Послефутбольная жизнь Льва Яшина была не столь насыщенной. Несколько лет он проработал начальником команды, но его «ушли» после трагической гибели нападающего Анатолия Кожемякина. Дескать, недосмотрел. Потом легендарный вратарь трудился в структуре «Динамо». Частенько Лев Иванович выступал в «Футбольном обозрении». Но тренером он, к сожалению, не стал. Что-то помешало. Наш футбол от этого потерял очень много. Лев Иванович мог передать свое мастерство многим ученикам, тем более, как свидетельствуют очевидцы, педагогические способности у Яшина были, его напарники почерпнули очень многое из совместных тренировок.
Осенью 1984 года разнеслась шокирующая новость — Льву Яшину ампутировали левую ногу. Оказывается, у знаменитого вратаря развилась гангрена от закупорки сосудов. Что стало причиной тяжелого недуга — чрезмерные нагрузки во время игровой карьеры или курение (курил Лев Иванович с детства и очень много), точно неизвестно.
Но и без ноги Яшин оставался Яшиным. Вел активную общественную жизнь, старался быть в курсе футбольных событий, выезжал в разные регионы страны, где ему устраивали восторженные приемы. Летом 1989-го в «Лужниках» прошел грандиозный праздник, посвященный шестидесятилетию великого вратаря. Вот только сам юбиляр выглядел каким-то уставшим, невеселым. Уже тогда появились тревожные предчувствия, которым, увы, суждено было сбыться.
В марте 1990 года Льву Ивановичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Сюжет о награждении был показан в «Футбольном обозрении». За время, прошедшее с чествования великого вратаря в «Лужниках», Лев Иванович сильно изменился — худое, измученное лицо, слабый голос, усталый взгляд из-под очков. Было видно, что он очень и очень болен. Тяжело болен. А через два дня Льва Ивановича не стало…
ИГОРЬ НЕТТО
Однажды юный дублер Саша Соколов на тренировочном поле Тарасовки так здорово въехал в ногу олимпийца и капитана «Спартака» Игоря Нетто, что тот поморщился. Улучив момент, когда мяч был на другой половине поля, Саша, смущаясь, выдохнул: «Это… Игорь Александрович… извините. Не хотел. По мячу промазал. Больше не буду».
— Будешь, куда ты денешься… Еще как будешь-то… Это же футбол, не балет, — спокойно ответил Нетто.
КапитанВ 1956 году сборная СССР выиграла олимпийский турнир в австралийском Мельбурне, а через четыре года стала сильнейшей в Европе. Оба раза капитаном нашей сборной был спартаковец Игорь Нетто.
Капитан — это не только человек, который с повязкой на рукаве выводит свою команду на поле и уполномочен вести беседы с судьями. Капитан — это еще и самый уважаемый, авторитетный игрок, лидер как на поле, так и в раздевалке, проводник тренерских идей и в то же время защитник прав игроков. Игорь Александрович как никто другой отвечал этим критериям. И не случайно именно он 18 лет был капитаном «Спартака» и 11 лет — капитаном сборной.
Он никогда не играл вполсилы, не делал одолжения своим выходом на поле. И требовал того же от товарищей по команде. Порой жестко. Никита Павлович Симонян вспоминал, как ему досталось от Игоря Александровича в финале Кубка СССР 1958 года с «Торпедо». Во время матча Симонян несколько раз упустил выгодные моменты, и основное время завершилось вничью 0:0. Вот и досталось знаменитому бомбардиру от капитана, который, кстати, был моложе на четыре года. В дополнительное время Никита Павлович все-таки поразил ворота автозаводцев, и этот удар принес «Спартаку» хрустальный трофей.
«Вот видишь, Игорь, а ты меня ругал», — сказал после матча Симонян. «Конечно, ведь из-за тебя, Никита, нам пришлось играть лишних полчаса», — спокойно ответил Нетто.
Игорь Александрович мог возразить и тренеру, и даже самому Николаю Петровичу Старостину. Вот один случай, ставший хрестоматийным.
— Игорь, ты играл сегодня хорошо, но коротко, — сказал после матча Игорю Нетто старший тренер московского «Спартака» Николай Гуляев. — Почему бы тебе не использовать чаще длинные передачи?
— А зачем? — спросил Нетто. — Так только в деревне играют. Выбьют мяч на 30–40 метров и надеются, что его кто-то из своих подберет. Пусть я играю коротко, как вы говорите, но зато отдаю мяч точно в ноги партнеру.
Гуляев, однако, настаивал на своем:
— Длинные передачи таят в себе элемент неожиданности. Я думаю, что тебе обязательно надо применять их в игре.
— А я думаю, — вскипел Нетто, — что вы ничего не понимаете в футболе! Повторяю, я не буду играть в ваш деревенский футбол. Не хочу и не буду.
— Я ничего не понимаю?! — Старший тренер округлил глаза.
— Конечно. Знаете, кто вы, Николай Алексеевич? Вы… Вот вы кто! — сказал капитан команды и выразительно постучал кулаком по дереву.
В этот момент в комнату вошел незабвенный Николай Петрович Старостин — начальник футбольной команды «Спартак», который уже тогда, в конце пятидесятых годов, имел непререкаемый авторитет среди игроков. Старостин, по-отечески любивший Игоря Нетто, попробовал его приструнить:
— Ну разве так можно, Игорь? Ты же с тренером разговариваешь. Я, кстати, думаю, что он прав.
Но капитана уже понесло. Вместо того чтобы извиниться перед Гуляевым, он «приложил» еще и Старостина:
— Помолчали бы лучше, Николай Петрович. Вы же тоже в футболе ничего не понимаете.
Сказано это было таким тоном, что на какое-то время Старостин даже лишился дара речи. Скажи подобное кто-то другой — и подобная вольность могла стоить смельчаку места в команде. Но никаких санкций со стороны Старостина и Гуляева не последовало. Ибо оба прекрасно знали, что значит Нетто для «Спартака». И что воплощение тренерских идей на поле во многом зависит от ворчливого и несносного капитана.
Еще один случай. Николай Паршин, которому во время матча доставалось от Нетто больше других (и вообще-то по делу), не сдержался и грубо ответил капитану. И Нетто замолчал. Игра же по-прежнему не ладилась. В перерыве Николай Старостин в раздевалке спросил Игоря Александровича, почему он молчит на поле.
— Не могу, Николай Петрович, меня сегодня послали.
Капитан отошел от обиды только во втором тайме. И сразу у «красно-белых» пошла игра.
И наконец, самая известная история о Нетто. Чемпионат мира 1962 года в Чили. Сборная СССР встречается с командой Уругвая. При счете 1:1 мяч после удара Игоря Численко влетает в верхний угол ворот соперника. Судья показывает на центр, не внимая протестам уругвайцев — они уверяли арбитра, что мяч прошел в сетку с внешней стороны через дырку. «Лично мне тоже показалось, что мяч попал в ворота с боковой стороны. Подбежал к Численко: „Игорь, был гол?“ — спрашиваю его. „Нет“, — отвечает Численко без колебаний. Тогда я, как капитан, подошел к итальянскому арбитру и, как мог, жестами объяснил ему: „Гола не было“. Он поблагодарил меня и гол отменил. Ну а я, честно говоря, почувствовал облегчение. Мы играли в честный футбол», — вспоминал Нетто.
СемьяСвоей необычной фамилией он обязан предкам-эстонцам. И отец Александр Генрихович, и мать Юлия Вильгельмовна появились на свет в Эстонии, недалеко от Тарту. Но оба увлеклись революционными идеями и довольно рано покинули родные края. Александр Генрихович входил в дивизию латышских стрелков, участвовал в штурме Зимнего, а после установления советской власти работал в Народном комиссариате среднего машиностроения. Юлия Вильгельмовна трудилась в Наркомате иностранных дел. Семья Нетто дружила с семьей своего почти однофамильца — дипкурьера Теодора Нетте, погибшего во время исполнения служебных обязанностей.
