Олег Спасский - Сергей Макаров
В общем увлечение это пришло в Москве. В Челябинске театров немного. А здесь его хлебом не корми, помоги билеты приобрести. Нравятся многие театры. Может быть, это не справедливо к остальным, но он все-таки выделяет «Современник» и Театр имени Ленинского комсомола. По возрасту ближе? Может быть. Но он и в другие театры, пожалуй, так же рвется. Имени Моссовета, Сатиры… В Театре имени Маяковского очень много интересного… Близких друзей в театральном мире нет, но хороших знакомых немало. Встречаются спортсмены и артисты и до спектакля, и после, да и актеры к хоккеистам приезжают не только на матчи, но и на базу. Наверное, они интересны друг другу…
Сергей рассказывал автору про увлечение кинематографом, особенно на рубеже детства и юности. «Великолепную семерку» смотрел несколько раз. Телевизоров тогда было еще не очень много, причем в основном черно-белые. Ходили друг к другу на «телек». Теперь кино отошло на второй план, а вот главное увлечение осталось неизменным – книги…
Вера Макарова: Да, читает он запоем.
Но есть и другие увлечения. В шахматы любит играть. С Артемкой чаще всего. Сын-то растет. Раньше ему нужна была только мама, а теперь на первом месте – папа. Возраст, видимо, такой.
Пример берет с папы. Манеры все Сережи, похож на него по повадкам невероятно. Папа – это все, и слово его – закон.
А у меня жизнь непростая. Наверное, похожа на жизнь жены моряка. Муж и дома бывает не часто. Одна, все время одна. Зачем, думаю иногда, замуж выходила, лучше бы с мамой оставалась. А то никого рядом. Особенно трудно было поначалу, а потом привыкаешь. Но все-таки обидно. И тоскливо. Особенно в воскресенья, в праздники. У всех как? Ребенок с папой и мамой. А я всегда почти одна с Артемкой… Гуляем вокруг дома. Куда-то ехать вдвоем неудобно. Да и скучно.
Обидно – лучшие годы летят. Да и мальчик растет без отца: за семь лет он в сумме, думаю, год его и видел.
И все-таки я не подгоняю время. Пусть Сергей играет, пока у него получается, пока приносит ему хоккей радость.
Здесь, в этой игре мой муж нашел себя, здесь он приобрел известность, даже славу. Нашел друзей. Хороших, надежных. А это ведь очень важно.
Но разве менее важно, что сын гордится отцом. Не просто гордится, иногда даже – по-детски – хвастается: мой папа, мой, лучше всех играет в хоккей.
Нет, я не подгоняю, не тороплю время…
ПЕРВЫЙ ХОККЕИСТ КОНТИНЕНТА
Снова в Москве
Невозможное иногда все-таки случается.
То, что весной 1979 года казалось немыслимым, нереальным, спустя семь долгих, но промелькнувших как одно мгновение лет, весной 1986 года стало реальностью. Само собой вроде бы разумеющейся и не допускающей даже тени сомнения в том, что именно так – и не как иначе! – все и должно быть.
Сергей Макаров снова играл на чемпионате мира перед московскими зрителями.
Сейчас он был уже среди признанных лидеров команды, и никому, конечно, теперь не нужны были доказательства его права выступать в составе сборной СССР.
Играть поэтому было легче. И вместе с тем труднее – спрос с лидеров ведется по самому высокому счету.
Вероятно, память об этом чемпионате еще свежа и нет нужды подробно рассказывать, как складывалась турнирная борьба на льду в Лужниках. Напомню лишь о том, что хоккей опять показал себя неистощимым на выдумку озорником. Подумать только, что произошло! Хоккеисты Чехословакии, чемпионы мира, в первом матче проиграли команде Польши 1:2, а во втором сборной ФРГ – 3:4, и после двух туров занимали последнее место, оставаясь единственной командой, не имеющей ни одного очка. Но утерянное, упущенное, как известно, воротишь не всегда, далеко не всегда. И вот этих очков, так опрометчиво розданных аутсайдерам на старте чемпионата, главному нашему сопернику едва ли не во всех соревнованиях последних лет, как раз и не хватило, чтобы попасть в финальную часть турнира. Последнюю возможность включиться в число сильнейших хоккеистам Чехословакии могла дать победа над нашей командой, для турнирного положения которой матч со сборной ЧССР уже не имел решительно никакого значения. Однако хозяева чемпионата не желали омрачать свое настроение. Кроме того, они опасались дать собственной публике или специалистам какие-либо основания для сомнений в их безусловном превосходстве над соперниками. Сыграли в полную силу, 4:2 – с таким счетом выиграла сборная СССР у команды Чехословакии, и три гола из этих четырех были на счету первой пятерки.
– Понимаю, что все вы рады победе, что один из главных соперников из борьбы выключен, что шансы на золотые медали сейчас еще более возросли, но… Положа руку на сердце, не скучно ли станет теперь на чемпионате? Журналисты откровенно разочарованы таким поворотом событий. Опасаются, что внимание к чемпионату ослабнет. И я понимаю коллег…
Этот вопрос задал я своему герою на следующий день после матча с командой Чехословакии. Опасный, понимал я, вопрос, Сергей вспылил:
– Нам что, умышленно проигрывать?! Мы делаем свое дело, а если кто хочет бороться за победу, пусть борется… Не попали в финал, значит, не заработали этого права. Мы в прошлом году имели все основания рассчитывать на победу, однако остались третьими… И только сами виноваты были в своих неудачах…
Потом успокоился:
– Конечно, непривычно это – остались без главного своего соперника. Может, и вправду, азарт теперь не тот будет. В общем-то я болельщиков понимаю. И журналистов, кстати, тоже: интерес зрителей вроде как бы снижается в таких случаях… Играть не с кем, да? Но ведь это неверно! Есть с кем играть. И шведы еще поборются, вот увидите…
В дни московского чемпионата мира у меня были самые благоприятные возможности, чтобы, как говорится, «из первых уст» услышать мнения и оценки зарубежных специалистов о первом звене сборной СССР. Я был руководителем пресс-центра, по долгу службы вел большинство пресс-конференций, а поскольку тренер одной команды обычно приходил на две-три минуты раньше, чем наставник другой, то, стараясь «занять» тренера какимто разговором, я расспрашивал его о том, о сем, в том числе и о Макарове и партнерах Сергея.
Конечно, одни мои собеседники были в те минуты разговорчивы и откровенны, тем более если матч закончился победой их команды. Другие замкнуты, погружены в свои тревоги. Тренеры сборных команд – люди очень разные. Одни спокойны, выдержанны, терпеливы и вежливы, независимо от того, как закончился матч их команды. Другие не всегда умеют скрыть разочарование или даже, как мне показалось, отчаяние. Менеджер «Тре Крунур» Олле Ёст был всегда сосредоточен и внимателен, хотя, пожалуй, несколько замкнут. Напротив, тренер сборной США Дэйв Питерсон охотно улыбался, раздавал значки, хотя его команда совсем не давала повода для оптимизма. Финский тренер Рауно Корпи предельно мобилизован – как в минуты матча. А тренер хоккеистов ФРГ Ксавьер Унзинн, приходящий на пресс-конференции в неизменной шляпе, снимая ее, казался непривычно растерянным. Несхожи были и чехословацкие тренеры. Ян Старши постоянно торопился, порой бывал взвинчен, болезненно воспринимал неудачи своих подопечных, а его помощник Франтишек Поспишил, грустный, тоже удрученный ситуацией, в которой оказалась команда, тем не менее стойко держал оборону до конца, героически отбиваясь от атак журналистов: сказывался, вероятно, колоссальный опыт игры в защите.
«Фёрст лайн», так по-английски звучит «первая тройка», упоминалась едва ли не в каждом разговоре. То была «головная боль» всех тренеров. Что противопоставить Ларионову и его партнерам? Кого? Как нейтрализовать их атаки?
Эта головоломка предлагалась Виктором Тихоновым каждому коллеге.
Финальный матч сборных СССР и Канады выиграли хозяева льда. В составе нашей команды в тот день играли четыре тройки, но шесть голов из семи забили форварды одного звена: три – Макаров, два – Крутов и один – Ларионов.
Так можно ли вообще было решить эту задачу? Или она вообще из разряда теоретически нерешаемых?
Почему же, впрочем, почему? Живые люди – со своим настроением, разной степенью подготовки к сегодняшнему, именно сегодняшнему матчу, со своими, наконец, болячками.
И на московском чемпионате мира те или иные соперники, случалось, выдерживали натиск лидеров сборной СССР. Кто-то в течение периода, ктото – на протяжении двух, а шведы однажды сражались с «командой Ларионова» на равных и вовсе все шестьдесят минут игры.
Но ведь такие исключения и созданы для того, чтобы подтверждать правило?!
В десяти матчах сборная СССР не потеряла ни одного очка.
Макаров в шестой раз стал чемпионом мира.
Лучшими игроками турнира объявили шведского вратаря Петера Линдмарка, защитника Вячеслава Фетисова и нападающего Владимира Крутова.
А наш герой получил особые отличия.
Лучший бомбардир чемпионата мира во второй раз был признан сильнейшим хоккеистом Европы. В его домашней коллекции появилась вторая «Золотая клюшка».
