Игорь Бойко - Бей-беги: Наше время. История английского футбола: публицистические очерки
Первое чемпионство эпохи Тапи «Марсель» оформил без своего буйного форварда, как и второе. Сезон 1989/90 Эрик провел в аренде в «Монпелье», в составе которого играл другой видный персонаж — Лоран Блан, а тренировал их будущий национальный герой Эме Жаке. В новом клубе Кантона тоже начал со скандала (в «Бордо» он почти не успел отметиться. Времени было мало. Разве что пропустил тренировку, когда его любимый пес погиб из-за сердечного приступа). Играла команда, прямо скажем, неважно — не более чем борец за выживание. Двадцать первого октября после поражения в Лилле в гостевой раздевалке защитник Жан-Клод Лему что-то буркнул о «пришлых бездарях». Эрик, конечно же, вскипел, швырнул бутсой в обидчика и ринулся в драку.
«Монпелье» взбунтовал. Некоторые игроки поставили руководство перед фактом, что отказываются играть вместе с Кантона. Однако Жаке вместе с менеджером команды Лу Николленом удалось погасить конфликт. Впрочем, обстановка оставалась не самая радостная, хотя Кантона утверждает, что именно та «ссора, словно гроза, разрядила атмосферу и очистила воздух, после чего стало легче дышать». Так казалось Эрику, а на самом деле результаты лучше не становились. В феврале 1990 года Жаке поменяли на Мишеля Мези, с которым команда не только с горем пополам решила вопрос спасения в вышке, но и сотворила настоящую сенсацию, выиграв Кубок Франции.
Однако, честно говоря, «Монпелье» попросту блестяще воспользовался своим шансом и благосклонностью слепого жребия. На пути к финалу клуб встретился с тремя командами из низших дивизионов — «Истр» (1:0), «Сьюсо-Луан» (5:1) и «Авиньон» (1:0). Только в 1/8-й «Монпелье» достался середняк «Нант» (2:0). В полуфинале команда Кантона обыграла такого же борца за выживание — «Сент-Этьенн» (1:0), а в дополнительное время финала вырвала победу у несостоявшегося гранда «Рэсинга» (2:1), который тогда вылетел из элитного дивизиона.
Тогда же и возобновилась карьера Эрика в сборной, которую принял Платини. Великий француз стал одним из немногих тренеров, с которыми у мятежного Эрика были теплые отношения, не испорченные дрязгами и склоками. Еще можно назвать Ги Ру и, конечно же, Алекса Фергюсона. В команде Платини Кантона заиграл блистательно, составив с Жан-Пьером Папеном ударный дуэт форвардов, который французам тогда казался едва ли не самым великим в истории сборной. Эти двое стабильно заколачивали мячи, но главным бомбардиром оставался, разумеется, Папен. Кантона никогда не славился большой результативностью, но его роль в атаке была особой — нечто среднее между подносчиком снарядов и бомбардиром. Французы во главе с Платини произвели сенсацию, выиграв все восемь отборочных матчей к Евро-92 и с триумфом завоевав путевку в Швецию. Кантона принял участие в шести поединках, забив три мяча исландцам.
Игры за сборную были в тот момент самым светлым пятном в карьере Эрика. После успеха в «Монпелье» Тапи вернул Кантона в «Марсель», который принял Франц Беккенбауэр, только-только выигравший с немцами чемпионат мира. На время все обиды были позабыты. Но только на время.
Двадцать восьмого октября 1990 года в матче с «Брестом» «блудный сын» порвал связки колена и выбыл на три месяца. Тогда же Тапи весьма неожиданно перевел «Кайзера Франца» на должность техдиректора, а команду принял бельгиец Раймон Гуталс. Кантона, маявшийся от безделья, нашел себе занятие, встав в оппозицию новому тренеру и, разумеется, Тапи: «Беккенбауэр попытался сделать из нас серьезных профессионалов, привнести в команду строгую дисциплину, что, наряду с его сказочной футбольной карьерой, доставляло мне огромное удовольствие. В нашей раздевалке уже не собирались толпы болельщиков, друзей и родственников, а журналисты, как и положено, появлялись только на пресс-конференциях. В общем, в «Марселе» наступил немецкий порядок, но, увы, немецкая аккуратность столкнулась с южным темпераментом, а профессионализм — с дилетантством».
Это не могло понравиться ни президенту, ни тренеру. Кантона получил возможность с горем пополам доиграть сезон и стать чемпионом, но летом за 1,7 млн долларов «дитятю» продали скромному «Ниму».
У! А! Кантона!
«Ним» — тоже «Олимпик», но отношение к Эрику в этом клубе не шло ни в какое сравнение с марсельским. На него буквально молились, что льстило королевскому самолюбию Кантона. Он получил повязку капитана команды, но чтобы остепениться — ни за что! Седьмого декабря 1991 года в домашнем матче с «Сент-Этьенном» произошел определяющий в судьбе Эрика скандал. На 83-й минуте, когда «Ним» уступал 0:1, Кантона, недовольный судейским решением, швырнул в того мячом и был немедленно удален с поля. По пути в раздевалку Кантона сцепился еще и с игроком «зеленых». Без своего капитана «Олимпик» ухитрился сравнять счет.
Дисциплинарный комитет дело любимого клиента рассмотрел и на месяц отстранил Эрика от футбола. В ответ на «скромную» и оригинальную попытку футболиста защититься («Ко мне относятся предвзято!») кто-то из чиновников заявил: «К вам нельзя относиться, как к любому другому футболисту, поскольку за вами тянется длинный вонючий след всяких прегрешений!» Кантона спокойно поднялся со своего места, обошел всех членов комитета, бросив каждому в лицо: «Ты — идиот!», и с гордо поднятой головой удалился. В спину ему неслись проклятия и новый вердикт — два месяца дисквалификации. Собравшимся журналистам Кантона заявил, что уходит из футбола: «Я обещаю «Ниму» вернуть все деньги, что я должен. Но играть я больше не буду!» Шестнадцатого декабря 1991 года Эрик написал официальное заявление о прекращении контракта с клубом.
Может, чиновники и вздохнули спокойно после такого поступка, но переполошился Платини, который в преддверии чемпионата Европы рисковал потерять ведущего игрока. Кто знает, какие слова нашел Мишель и как долго и мучительно он убеждал Кантона, но Эрик одумался. Он решил попробовать себя в Англии. «Это именно то, что тебе нужно!» — говорил Платини. Ему Кантона мог доверять. Тем более что Платини не был первым, кто рекомендовал Эрику перебраться на Туманный Альбион. Еще три года назад, задумав уйти из «Осера» и выбирая между «Рэсингом» и «Марселем», Кантона решил сходить к экстрасенсу. Можно назвать это еще одним проявлением экстравагантности Эрика. Тем более, больше о его связи со всей этой хиромантией ничего не известно, да и тогда Кантона, мягко говоря, не прислушался к совету — ни в коем случае не переходить в «Марсель», а перебираться в Англию!
Первым на Кантона вышел «Шеффилд Уэнсдей», который, как это дико ни звучит сейчас, боролся за чемпионство. Тогда еще и близко не было такого понятия, как «свободный агент», и чтобы заполучить Эрика, надо было торговаться с «Нимом». За этим дело не заржавело, переговоры прошли как по маслу. Проблема возникла в другом — в Кантона. Тогдашний менеджер «Сов», небезызвестный Тревор Фрэнсис (первый футболист в английском футболе, за которого заплатили миллион фунтов) пригласил Эрика на неделю, на просмотр. Однако был январь, погода стояла отвратительная. Полноценных тренировок удалось провести всего ничего. Фрэнсис принял решение посмотреть Кантона еще недельку, что попросту вывело эмоционального француза из себя. Он послал англичан подальше, в гневе собрал веши и отправился из гостиницы в аэропорт.
В дверях он столкнулся с Деннисом Роучем — футбольным агентом, на которого срочно вышел наставник «Лидса» Ховард Уилкинсон с требованием доставить ему Эрика, чью игру он видел исключительно по телевизору. Уилкинсону хватило одной тренировки, чтобы понять — перед ним классный нападающий. С «Нимом» договорились быстро — 100 тысяч фунтов за аренду на полгода плюс 800 тысяч летом за право выкупа контракта. Но Ховард, подписав горячего парня Кантона, сам погорячился. Похоже, Уилкинсон слабо представлял, зачем ему французский не то гений, не то псих. Строить вокруг Эрика игру менеджер не собирался, давать играть ему так, как он любил — в оттяжке, а не на самом острие — отказывался. Похоже, Уилкинсону просто нравилось иметь на скамейке экзотический персонаж, который своим выходом на поле способен не столько решить судьбу матча и переломить ход игры, сколько повеселить публику. Как, например, в матче с «Челси», когда Кантона вышел со скамейки запасных и забил потрясающий гол, тремя касаниями обыграв всю оборону «Синих» и отправив мяч в дальний угол. «Элланд Роуд» взревел на мотив «Марсельезы» победным кличем, который надолго стал излюбленным среди болельщиков «бело-желтых», а потом и «Манчестер Юнайтед» — «У! А! Кантона!»
Они, простые болельщики, полюбили и приняли Эрика сразу же и навсегда. Это официальная история клуба роль Кантона в долгожданном, спустя 18 лет, и в то же время неожиданном чемпионстве представляет более чем скромно: играл нестабильно, забивал редко, да и то в проходных матчах (победа над «Лутоном» 2:0, «Челси» 3:0 и «Уимблдоном» 5:0), никак не мог найти общий язык с главным нападающим клуба Ли Чепмэном. А для болельщиков именно Кантона стал движущей силой в той суровой борьбе с «МЮ» за первое место. Они прекрасно помнят, что именно Кантона с Родом Уоллесом на последних минутах выездного матча с «Шеффилд Юнайтед» вынудили Брайана Гейла забить решающий мяч в свои ворота — 3:2. Спустя три часа манкунианцы сложили оружие на «Анфилд Роуд» 0:2, и «Лидс» за тур до конца чемпионата стал первым! Они прекрасно помнят то ощущение победы, тот дух Несгибаемого Воина, которые привнес с собой Эрик. Сражаться тот «Лидс», как всегда, умел: Гордон Стракан, Гари Макаллистер, Гари Спид, Дэвид Батти, был еще недавно Винни Джонс. Но чтобы победить…
