Михаил Лившиц - Большая шляпа средних размеров
— Ты помнишь легендарную фразу нашего институтского преподавателя физкультуры: «Если спорт мешает учебе, надо бросать учебу!»
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Михаил.
— А что ты хочешь от ребенка? Чтобы он научился играть «для себя» или чтобы стал профессионалом? Что ты там насчет Уимблдона заикался? — вопросом на вопрос ответил друг. — Между прочим, я слышал, — продолжал он, — что некоторые родители отправляют детей на постоянную стажировку за границу. Ты готов расстаться с ребенком на длительное время? Я уже не говорю о деньгах!
У Михаила голова пошла кругом. Вечером с женой он продолжил обсуждение:
— А что если тебе оставить работу или перейти на полставки? Тогда ты смогла бы сама возить его на тренировки, мы бы ушли от этой мерзавки в какое-нибудь другое общество, например, «Спартак»!
Жена даже поперхнулась:
— Ты совсем рехнулся с этим теннисом! Научился играть и достаточно! Что ты из него лепишь? Иди умойся холодной водой! Да на что мы будем жить, если я брошу работу? Мне тридцать пять лет, на пенсию вроде бы рановато!
Михаил еще подергался немного и смирился. Вот так он и проскочил с Алькой мимо Уимблдона!
Нельзя сказать, что после той злополучной поездки Алик совсем бросил теннис. Родители ни разу так и не отправили его в летний спортлагерь, но с сентября занятия обычно возобновлялись. В отношениях тренера и ученика практически ничего не изменилось — продолжались дополнительные занятия и, соответственно, шла дополнительная оплата. Алик не выделялся из общей группы — не сильнее и не слабее остальных. Когда тренировки переносились на крытые корты, он посещал их нерегулярно. К тому же постепенно на первый план выходили другие занятия — английским, математикой и физикой. Уже пора было думать об институте. Переломным в отношении тенниса послужило зимнее открытое первенство Москвы среди мальчиков его возрастной группы. Алик не просто проиграл три свои встречи. Отец отчетливо увидел, насколько велика разница в технической оснащенности ребят из московского «Спартака», ЦСКА, некоторых иногородних мальчиков и ребят из их секции. Сам Алик, боец по натуре, тяжело переносил эти поражения. Отец как мог пытался его успокоить:
— Ну что ты переживаешь, — говорил он, — эти мальчишки занимаются четыре-пять дней в неделю и больше практически ничем; многие из них даже живут в специализированных интернатах. Тебе это надо? Научился играть, захочешь — в любое время сможешь продолжить, для тебя сейчас главное — поступить в институт.
— А как же твоя мечта, как же Уимблдон, выходит, подвел я тебя, — грустно усмехнулся повзрослевший Олег.
— Не боись, — улыбнулся отец, — мы с матерью еще девочку отгрохаем, а то кто нам в старости тарелку супа подаст! С девочками, говорят, легче пробиться в теннисе, вот она-то и вывезет нас в Уимблдон!
Правда, обещания своего отец так и не сдержал — ни девочку, ни мальчика они «не отгрохали», Алик остался единственным ребенком. Время было такое — советские инженеры, в большинстве своем едва сводившие концы с концами, редко позволяли себе заводить двух и более детей.
Так потихоньку теннис и сошел на нет. То есть Олег перестал ходить на тренировки и играл от случая к случаю. Вернулся он к теннису уже в зрелом возрасте, когда руководимый им холдинг уже набрал обороты. От сидячей малоподвижной работы, неумеренного потребления любимых макарон и пива Олег начал полнеть. Друзья его в основном посещали фитнесс-клубы, Олег тоже пробовал, даже купил абонемент, но быстро бросил — это было не его. Он был игровик по натуре; теперешнее его положение позволяло ему арендовать дорогие теннисные корты и играть в свое удовольствие. Тем более в ЦСКА, где он начал снимать корты, была прекрасная сауна. Поэтому он легко находил себе партнеров для игры. По уровню своей подготовки Олег считался приличным любителем, он был, как говорят, с понятием, но не более того. Вот в такой форме он и оказался во вновь открывшемся подмосковном гольф-клубе «Нью-Отдых».
Глава 8
Офис «ОЛГУ», 1996
Олег снова задумался. Созданный им холдинг сегодня был многоцелевым. А тогда, четыре года тому назад, Олег, уже познавший прелести челночного бизнеса, по совету и настоятельным рекомендациям отца, к мнению которого он все еще прислушивался, нарвался на золотую жилу. В стране побеждающего социализма было в избытке чугуна и стали на душу населения, но не было — в числе многого прочего — «моментальных» фотоаппаратов. Поэтому впервые появившиеся на нашем рынке «моментальные» фотоаппараты (полароиды) имели бешеный успех у населения. В числе многочисленных знакомых отца оказался некий голландец, который взялся за небольшой процент от суммы сделки организовать поставку в Москву партию полароидов. Для осуществления первой сделки нужно было всего-то зарегистрировать собственную фирму, ибо любая заграничная поставка требовала оформления документов, и найти деньги для первой поставки. До того момента у Олега не было нужды ни в какой фирме — для челноков нужны были только крепкие ноги, руки и большие клеенчатые сумки, впервые появившиеся в то время в России и ставшие на долгие годы фирменным брендом челноков. Зарегистрировать фирму в те годы было совсем простым делом — надо только было придумать название. Не мудрствуя лукаво, в название фирмы была положена аббревиатура имени и фамилии — Олег Гуревич. Так и возникло сначала ООО «ОЛ ГУ», впоследствии реорганизованное в ЗАО «ОЛГУ». Со временем к названию привыкли, многие и не догадывались, откуда оно пошло. Что касается денег, то половину для первой поставки, составившей сумму в двадцать тысяч долларов, наскреб Олег, а вторую половину дал отец.
Первая партия полароидов прибыла в Москву через месяц после оформления сделки и была продана оптом практически сразу же на таможенном терминале. Прибыль, к изумлению Олега, составила, как тогда говорили, три конца. У Олега хватило ума практически все полученные деньги вложить в следующую поставку — и дело пошло! Деньги полились рекой. Мало того, что сами полароиды шли на ура, но люди, приобретавшие моментальный фотоаппарат, как говорится, «садились на иглу» — к полароидам надо было приобретать специальные кассеты, которые тоже становились весьма заметной статьей дохода.
Здесь следует упомянуть и историю с тем самым голландцем, который помог наладить полароидный бизнес, тем более что она довольно характерна для того времени. В самом начале этого бизнеса было оговорено, что голландец получает с каждой поставки комиссионные в размере семи процентов от суммы сделки. Это условие неукоснительно выполнялось. Однако довольно быстро выяснилось, что в услугах голландца уже нет необходимости — немецкая фирма, поставлявшая полароиды, работала как часы. Да и как могло быть иначе, где еще в Европе можно было найти такого клиента — стопроцентная предоплата, ежемесячно фура продукции! Поэтому с некоторого времени (после третьей или четвертой поставки) платить голландцу перестали — тем более официального договора с ним не было. Недовольный иностранец, лишившийся дармовых денег — о таких комиссионных на Западе можно было и не заикаться — и к тому времени уже достаточно покрутившийся в России, нашел, как ему казалось, верное решение своей проблемы. Его русские знакомцы объяснили ему, что подобные вопросы решаются в России через бандитские «крыши», и однажды в офисе Олега появился незнакомец. Он потребовал от охраны пропустить его к директору фирмы, при этом держался достаточно дерзко. Олег разрешил охране пропустить его и вызвал Π. П.
Незнакомец, войдя в кабинет Олега, без приглашения уселся на стул и отрекомендовался:
— Я — Никола Ярославский, представляю… — и он назвал достаточно известную в Москве криминальную группировку. — Вы наехали на нашего человека, придется разбираться.
Олег, не говоря ни слова, обратил свой взгляд на Π. П. Тот выдержал паузу, затем посмотрел на незнакомца:
— На кого это мы «наехали», позвольте узнать?
— Господин… — Никола назвал фамилию голландца, — наш клиент!
— Если ты тот, за кого себя выдаешь, то и разбираться будешь со своими коллегами. Сегодня четверг, в понедельник ждем тебя здесь в это же время. Пока все.
Незнакомец ушел. Через полчаса Π. П. снова зашел к Олегу:
— Я «пробил» этого Николу Ярославского. Действительно, такой есть. Я вызвал сюда наших «бойцов», и поговорим.
В понедельник в назначенное время за столом у Олега собрались четверо — помимо трех уже названных, присутствовал и Толик — бригадир группировки, крышевав-шей Олега. Это был огромадный детина с большим шрамом во всю щеку. Говорил он коряво, но своим внешним видом производил впечатление на кого надо.
— Братан, — обратился Толик к Николе, — этот фармазон голландский тебе кто — брат, сват, родственник, ты чего за него жопу рвешь?
