Татьяна Любецкая - Контрапункт
Ах это незабвенное и уже непостижимое «тогда»! На футбол ходили, как на праздник. Стадион весело пестрел нарядными женщинами – прически, шляпки, приподнятые плечи жакетов по моде тех времен; среди мужчин много военных…
Трибуны стадиона «Уэмбли» (кинохроника знаменитого динамовского турне в 1945 году по Англии) удивительно похожи на наши – те же прически и плечи, те же мягкие шляпы у мужчин. Вот только из-под иной шляпы вдруг торчит сигара, да и форма у военных другая…
Одна из примет послевоенных наших матчей – это то, что купить билеты на них, как уже говорилось, было невозможно – нужно было доставать. И перед вратами «крепости» всякий раз обнаруживалось ужасное несоответствие между наличием любителей футбола и мест на трибунах. Но в конце концов стадион вмещал зрителей много больше, чем это было положено, ибо тысячи «неположенных» просачивались туда им одним известными путями. И все-таки это были не все и даже не многие. Оставшихся за пределами стадиона мог вернуть к жизни лишь Вадим Синявский (дома или у уличного репродуктора). Рассказывают, его вдохновенный комментарий был столь артистичен и ярок, что, слушая радио, можно было как бы видеть все происходившее на поле, и даже были любители воспринимать футбол именно «через Синявского». Увы, тогда спортивные репортажи еще не захватили телеэкран. А может быть, не «увы», а к счастью, ибо телевизор в конце концов «растащил» по домам и выхолостил великое братство болельщиков, и, может быть, в этом причина пустоты нынешних трибун? Впрочем, если и так, то лишь отчасти, ибо существуют же и сейчас зрелища, на которые трудно попасть, несмотря на доступность телетрансляций. В футболе, однако, такой проблемы как будто нет. Тут, вероятно, дело еще и в том, что возможностей (то есть мест в Лужниках) стало больше, а желающих – меньше. Но почему?
В самом деле, почему их стало меньше?
А тогда в день большого матча едва ли не всеми владел единый порыв, предвкушение единого взлета. Ну, а если предстояло «падение», то тоже – вместе…
Впрочем, идя на игру, усаживаясь на свое место, зритель еще как-то живет сам по себе, но вот раздается судейский свисток – сигнал к бою – и все мысли, все взгляды скрещиваются в центре поля на одном – на мяче.
Это был удивительный футбол – послевоенный. И, конечно же, ничего нет удивительного в том, что особой популярностью и любовью пользовалась в то время команда ЦДКА – обаяние армии, вернувшей мир. Но дело не только в этом.
«Ах, как они играли!» – сказал мне однажды шофер такси, когда я, взглянув на его пожилое лицо, завела разговор о ЦДКА. Ни это «ах», ни восклицательный знак не вязались с внешностью водителя: сильно потертая кожаная куртка, простое обветренное лицо – лицо старого солдата. Но я так и не сумела добиться от него, как именно они играли – каких-нибудь штрихов, историй. То ли дорога была коротка, то ли слов не нашлось, только он еще два раза повторил это свое «ах, как они играли!», и тут мы приехали. И уже когда я выходила из машины, он сказал: «Раньше люди играли с душой».
«А сейчас что же, без души? – подумала я. – Чепуха какая-то! Можно ли играть без души?»
Передо мной обычная спортивная фотография – футбольный тренер среди игроков, Борис Андреевич Аркадьев с командой ЦДКА. Они плотно сидят в два ряда – раздолье футбольного поля за кадром – и браво и чуть напряженно глядят на меня. Все, кроме Аркадьева. В его глазах, как обычно, грусть, хотя снимок сделан тотчас после одной из самых престижных побед ЦДКА – над московским «Динамо» на чемпионате страны 1948 года…
Что кроется за этой фотографией? Момент неслыханного триумфа и вся жизнь. Жизнь каждого и вместе с тем навеки сплетенная с жизнями других. Ибо та команда ЦДКА не предполагала для своих игроков разобщенности, обособленности ни в жизни, ни в истории.
И каким-то удивительным образом в подтексте фотографии мне чудится и моя жизнь, жизнь моего поколения, в той степени, в какой это возможно при глубоком погружении в материал, когда сопереживание вдруг оборачивается ощущением сопричастности. Уже не говоря о том, что сходство братьев, естественно, усугубляет во мне это ощущение. И кажется уже, что я всегда болела за эту команду, за этого тренера и за их игру…
Годом рождения ЦДКА считают 1923-й, когда на базе Общества любителей лыжного спорта была создана опытно-показательная площадка Всевобуча (ОППВ), ставшая тренировочным центром армейских спортсменов. ОППВ, переименованная в 1928 году в ЦДКА, имела сильные команды легкоатлетов, баскетболистов, хоккеистов, футболистов…
В 1941 году многие армейские спортсмены ушли на фронт. А три года спустя, когда поражение фашистской Германии было предрешено и в стране возобновились соревнования по футболу, в ЦДКА пришел новый тренер – Борис Андреевич Аркадьев.
С его приходом команда не только сумела в кратчайший срок восстановить свою былую форму, но заиграла совершенно по-новому. Заиграла так, что о ней до сих пор рассказывают легенды. В те годы ЦДКА блистала суперзвездами всех линий и чуть ли не в каждой игре была готова поразить сюрпризом новых игровых сюжетов и схем.
Ибо, как считает Аркадьев, наилучшей тактикой футбольной игры следует считать такую, которая бы в каждом матче была нова и неожиданна для противника.
Успехи аркадьевской ЦДКА прибывали быстро нарастающим крещендо. Судите сами. Ужо в 1945 году армейцы отстают от прекрасно выступившего чемпиона страны – московского «Динамо» – лишь на одно очко, причем они единственные, кто сумел в том году победить динамовцев дважды (во втором круге первенства – 2:0 и в финале Кубка – 2:1). А в 1946-м они уже чемпионы, и это звание удерживают три года подряд, причем в 1948-м выигрывают также Кубок СССР и чемпионат страны среди резервных составов, то есть все, что только можно выиграть. Затем в следующем году – некоторый спад (тогда, представьте, 2-е место для армейцев считалось спадом), а в 1950 и 1951 годах они вновь чемпионы, причем в 1951-м вновь достигают «дубля» – выигрывают также и Кубок СССР. В столь короткий срок ни одна команда и ни один тренер нашего футбола не добивались подобных успехов: за семь лет у ЦДКА – пять золотых и две серебряные награды всесоюзных чемпионатов и три победы в Кубке СССР.
Популярность Бориса Андреевича в те незабвенные цедековские годы была необычайной, но, впрочем, с оттенком некоторого удивления – как мог такой человек, как Аркадьев, стать тренером, да еще по футболу? Слишком, мол, мягок, изыскан, слишком интеллигентен, чтобы управлять футболистами. Ему бы в тиши кабинета…
Но сколь ни парадоксальным казалось иным избрание Аркадьевым профессии тренера по футболу, а следует констатировать, что с его именем связаны наивысшие успехи столичных армейцев. Правда, как уже говорилось ранее, и до того команда располагала сильными игроками, по между тем ей никогда не удавалось стать в стране первой.
Аркадьев, с его стремлением и способностью тонко различать «души излучины» каждого своего игрока, зорко выявлять таланты и находить наицелесообразнейшее им применение, с его умением ускользать от плена догм и прочих рамок (единственные границы, которые он «терпит», – это боковые линии поля и линии ворот), с его одержимостью все переосмыслить, переставить, переделать, сумел поднять футбольную команду ЦДКА до уровня эталона.
…Приход Бориса Андреевича в ЦДКА был воспринят игроками с великой радостью, ибо репутация его как большого знатока футбола, тренера-новатора уже была общеизвестна. К тому же все помнили, как заиграли при нем московские динамовцы. Кое-кто, правда, опасался аркадьевской строгости – просочилась и такая информация, – но Федотов, знавший Бориса Андреевича по «Металлургу», заверил ребят: «Добрейшей души человек… покладистый…»
И первые занятия вполне подтвердили такую характеристику. Борис Андреевич спокойно и как бы со стороны следил за тренировками, в промежутках подолгу разговаривал с ребятами о вещах будто бы незначительных, при разборе игр старался выслушать мнение каждого, был мягок, изысканно вежлив, и тонкая ироническая улыбка венчала это его, казалось бы, нерушимое благодушие.
Идиллия кончилась внезапно – сразу же после игры ЦДКА с «Крыльями Советов». Хотя встречу эту армейцы начисто проиграли, обеспокоены проигрышем они особенно не были. И, собравшись на следующий день на традиционном разборе игры, «грозы» не ждали, ибо встреча была товарищеская, не календарная, да и Аркадьев, видать по всему, добр – из-за пустяка шум поднимать не станет.
Действительно, шума не было, голос Бориса Андреевича звучал, как всегда, спокойно. Но слова были преисполнены такой беспощадной критики, такого сарказма, что игроки застыли в изумлении – это ли их покладистый Борис Андреевич?
Прежде всего Аркадьев взялся за дисциплину, которая, по его мнению, была расшатана, как «последний зуб старушки». Команда, с его точки зрения, не только не умела, но и не хотела по-настоящему трудиться. Причем особой «свободой» блистали «звезды». Пусть тренируется тот, кто не умеет, говорили они, а талант – и так талант.
