Анатолий Тарасов - Совершеннолетие
Прошло несколько лет, и вот, будучи в Праге, мы узнали, что Богумил серьезно болен. Вместе с Аркадием Ивановичем Чернышевым я навестил нашего друга. Он был уже плох и, как нам позже сказали, понимал это. Мы вспоминали с ним наши встречи в Москве, много и интересно рассуждали о хоккее минувшем, и настоящем, снова и снова благодарили Богумила за его огромную помощь и бесценные советы нашим вратарям. Нам хотелось както хоть чуточку облегчить его участь, но он, хотя и улыбался, улыбался печально – знал, что не увидит того хоккея, о котором мы вместе в тот вечер мечтали.
Итак, первая проба сил прошла успешно.
Мы размышляли о принципиальных проблемах раз вития нашего хоккея. Пытались найти ту столбовую дорогу, по которой должен был пройти советский хоккей.
Чешские друзья советовали нам больше играть, ибо без игры, без практики невозможно достичь высот мастерства. Лучше меньше тренировок, говорили они, но больше игр, особенно с сильными зарубежными командами. Такие встречи обогащают в тактическом отношении, позволяют спортсменам научиться находить в ходе любого матча какието новые игровые связи, повышают техническое мастерство игроков, их физическую и волевую закалку.
Все это так. Советы эти были, безусловно, разумны. И все-таки мы по-прежнему делали основной упор на… тренировки. Почему? Только потому, что на тренировке в единицу времени спортсмен успевает сделать значительно больше, чем в ходе игры. А нам необходимо было торопиться, если мы хотели сократить этот исторический разрыв, который был еще между нами и ведущими хоккейными державами. За несколько сезонов нам предстояло наверстать хоккейную программу лет эдак за… сорок!
А как тренироваться, над чем работать?
У нас явно отставала техника. Наши чехословацкие друзья считали, что нам даже мешает… скорость.
Сомнения одолевали нас. Хоккей советский был на распутье. Налево пойдешь – скорость потеряешь. Направо – технику так и не найдешь.
Где лежала истина? Как нужно было искать ее?
А наша система физической подготовки в новом виде спорта? Верна ли она?
В поисках льда
Желание наше научиться здорово играть в хоккей было непомерно велико. И оттого мы нередко перегибали палку: врача не было, и часто тренировки продолжались до тех пор, пока в глазах не становилось темно.
А тренироваться хоккеистам первых призывов было, прямо скажем, не так легко, как сейчас. По крайней мере в одном отношении… У нас не было льда.
Технику хоккеисты ЦСКА совершенствовали на теннисных. кортах, на бетонных и игровых площадках старинного парка на площади Коммуны. Там, где сейчас заливают зимой каток.
Умудрились изобрести особую шайбукольцо, которая легче поддавалась ведению и особенно броскам на земляных площадках. Вспоминаю, как удивлялись посетители парка: хоккеисты в жаркое летнее время бегают по бетонным площадкам и гоняют какое-то кольцо. А некоторые возмущались, потому что это кольцо нередко попадало в ноги гуляющих – броски у нас были не очень-то точными.
Зиму ждали, приход ее торопили. По утрам жадно смотрели в окно – не подморозило ли? А расставаться с ней, напротив, не спешили. В весенние дни, когда лед превращается в кашицу, мы тренировались ранним утром – в те часы, пока подмораживало.
У команды ЦСКА было две базы: одна – спортивный дом отдыха на Ленинских горах, у подножия сегодняшнего трамплина. Там, в тени, лед держался особенно долго. А вторая база была в Сокольниках, на 4 м Лучевом просеке, где тренировались футболисты ЦСКА. Там усилиями добрых людей лед сохранялся чуть ли не до лета. Рабочие успевали какимто совершенно непостижимым образом подготовить за ночь вполне приличный лед, они подчищали и заливали его, собирая буквально по кусочкам. И все это ради того, чтобы мы имели возможность в тричетыре часа утра начать тренировку. И закончить ее с первыми лучами восходящего солнца, появляющегося так некстати из-за вершин высоких сосен. Ох, как ругали мы это весеннее жаркое солнце!
Но никто не жаловался на качество льда. Все были поглощены занятиями. В то время, собственно, мы и научились использовать каждую минуту тренировок.
Хоккеисты не сетовали, что наши занятия на льду начинаются в три утра. Не плакались, что трудно в это время добираться на другой конец Москвы. Я до сих пор не понимаю, как умудрялись ребята успевать к началу тренировок. На такси средства были, прямо скажем, далеко не всегда. Такого шика наши ребята себе позволить не могли. Уж этото я знаю точно!
И вот, наконец, у нас великая радость. Восторг и энтузиазм хоккеистов неописуем. В Москве создается искусственный лед. В детском парке Дзержинского района строится экспериментальный каток новой конструкции.
Мы сразу же помчались в Марьину рощу на строительство. Помогали рабочим, как умели. Особенно усердны были на земляных работах, где не требовалось особого мастерства.
Каток готов! Даже не каток – миниатюра. Длина его-12 метров, ширина – 10. Всего 120 квадратных метров льда. Для сравнения скажу, что площадь современного хоккейного поля – 1860 квадратных метров.
Каток строился для тренировок фигуристов. Но привлек огромное внимание и мастеров хоккея. И потому мы добились возможности там тренироваться. Но день был занят, и потому команда ЦСКА имела ночное время. Ребята шутя говорили, что пошли, мол, в ночную смену. Тренировались, как правило, с двух до шести утра…
Команда разделялась на подгруппы. Каждая подгруппа имела возможность быть на льду по полторадва часа, потому что больше пяти человек одновременно находиться на льду не могли…
Шатер, покрывающий каток, был некрепок. Случалось, хоккеисты вылетали из этого шатра. Доставалось и мне, а однажды все кончилось трагически – кто-то из хоккеистов настолько удачно усвоил мои уроки силовой борьбы, что простонапросто вышвырнул меня из шатра, и у меня случился перелом стопы.
Свои успехи в освоении тактики и техники игры мы проверили в те годы в матчах с финскими хоккеистами, играли с друзьямиполяками, со шведами. Провели открытый матч в Германской Демократической Республике, где находились на тренировочном сборе с нашими старыми учителями – с чехословацкими мастерами. Матч этот закончился со счетом 3: 3.
Кстати, необходимо сказать о той большой помощи, какую оказывали нам в те годы наши немецкие друзья. Они предоставили возможность проводить тренировочные сборы на их искусственном катке.
Несколько раз в течение 1951–1954 годов мы пользовались любезным гостеприимством своих немецких коллег.
Мы жили в местечке Кинбаум, в 40 километрах от Берлина. Ездили в столицу дважды в день на тренировки. База была прекрасна – чудесная природа, озеро, лодочные прогулки и – главное – гостеприимные хозяева.
А однажды мы устроили общежитие прямо на катке. Ребята шутили, что мы спали чуть ли не на льду. Зато тренировались трижды в день. И когда немецкие товарищи приглашали нас в четвертый раз на лед – поиграть или потренироваться вместе. – отбоя от желающих не было.
Матчи между нами были беспроигрышными: и те и другие учились играть тоньше, лучше, интереснее, умнее. Для нас неважен был результат. Искали главное, отбрасывали в этих поисках ненужное, лишнее, ошибочное.
А в 1953 году состоялся наш большой публичный экзамен. Советские хоккеисты впервые принимали участие во Всемирных студенческих играх в Вене и победили всех своих соперников.
Я уже писал в одной из глав, что нас тогда здорово обидели. Было обещано, что в случае победы на турнире в Вене мы поедем на чемпионат в Цюрих. Но читатель уже знает, что из-за болезни Всеволода Боброва сборную команду пустить на такие ответственные соревнования не рискнули. Опасались, что без своего лидера команда проиграет.
Это было обидно вдвойне, ибо на чемпионат не приехали ни канадцы, ни американцы. А всех остальных соперников мы знали хорошо и, уверен, могли бы победить.
Так была упущена возможность стать на год раньше если не чемпионом мира, то общепризнанной и популярной командой.
ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫ
Драматический сюрприз новичков
Это был поразительно удачный дебют – новички стали чемпионами мира.
Впервые участвовать в таком сложном и трудном турнире – и сразу же победить. Подобного мировой хоккей еще не видел!
С тех пор прошло несколько лет, и мне хочется сейчас вспомнить некоторые эпизоды из истории нашего счастливого дебюта.
Уже первая встреча, в аэропорту, поразила нас. Некоторые корреспонденты, ничего толком не зная о наших хоккеистах, да, и вообще, наверное, не зная ничего хорошего о нашей стране, задали нам первый вопрос: как мы привязываем свои коньки… к валенкам? Затем наиболее бесцеремонные из них попросили Бориса Петелина и Николая Хлыстова взвеситься. Уж очень маленькими показались им эти два наших хоккеиста.
Несколько своеобразные формы вежливости и гостеприимства удивили ребят… Сначала они откровенно растерялись, а потом, успокоившись и перестав чемулибо удивляться, захохотали. Над незадачливыми репортерами смеялись все. А Петелин и Хлыстов, войдя в роль, направились к весам…
