Олег Спасский - Сергей Макаров
Впрочем, не страдает ли мой герой мнительностью? Нет ли в его наблюдениях и выводах излишней подозрительности?
Не знаю, право.
Не думал прежде о таком прочтении рецензий известного специалиста.
Теперь попробую более внимательно вчитываться в его выступления в газетах и журналах.
Не спокойно на душе знаменитого форварда, не упивается он, выходит, своим особым положением в советском хоккее, далек от благостного спокойствия и ощущения, что любят его и восхищаются им, его игрой все поголовно, кто приходит поболеть за ЦСКА на стадион или собираются у телевизионных экранов.
Одним словом, и у знаменитостей остаются земные проблемы и тревоги…
Не слишком, впрочем, новая мысль.
Кубок вызова
В том, первом «армейском» сезоне Сергей прошел еще одно испытание.
В феврале 1979 года проводилась необычная серия матчей сборной СССР с профессионалами НХЛ – хотел было по привычке написать: канадоамериканской Национальной хоккейной лиги. Но дело как раз в том, что впервые в истории соперничества советских хоккеистов с профессионалами (а она, эта история, к тому времени уже была!) в составе соперников выступали не только сильнейшие игроки Канады и США, но и шведы: Хедберг, Нильссон, Сальминг. Иначе говоря, под знамена «Олл старз» были призваны все лучшие мастера, выступавшие в ту пору в НХЛ.
И еще. Играли не в сентябре, как когда-то, в первой серии, в 1972 году – потом профессионалы объясняли промахи и просчеты в игре непривычно ранним началом сезона, а в феврале, когда хоккеисты уже раскатались. Играли все три матча в одном городе, в Нью-Йорке, в «Мэдисон сквер-гарден», на привычных североамериканцам укороченных площадках. Играли, наконец, в и х часовом поясе – перед соперниками не стояла, стало быть, проблема акклиматизации. И последнее. Нетрудно догадаться, за кого болела публика – этот шестой полевой игрок в каждой пятерке, выходящей на лед. Нетрудно догадаться, и к а к воздействовали на судей трибуны, не правда ли?
У хозяев состав был превосходный. В то время в команде выступали такие киты, как вратарь Драйден, защитники Савар, Робинсон, Потвин, Лапойнт, форварды Лефлер, Гейни, Дионн, Тротье, Кларк, Барбер. У нас команда тоже собралась подходящая, не смог приехать только травмированный Вячеслав Фетисов.
Первые две тройки составили, как легко можно понять, армейские нападающие. Макаров вошел в третью вместе с братьями Голиковыми, а четвертое звено сформировали из хоккеистов горьковского «Торпедо» – Александра Скворцова, Владимира Ковина и Михаила Варнакова. Использовали наши тренеры в нападении и еще двух игроков – Виктора Тюменева и Ирека Гимаева, но это уже когда пошли травмы.
Начало оказалось не нашим. Напомню лишь, что первый гол советские хоккеисты пропустили уже на 16-й секунде матча. Такое начало может обескуражить кого угодно. Однако гости устояли, собрались с духом, но все же первый матч проиграли – 2:4.
Журналисты писали: «Слаженнее всех у нас действовала тройка В. Голикова, которая прежде играла в таком составе лишь эпизодически. Вообще ее соперничество со звеном Дионна смотрелось. Наша тройка, единственная из всех, не уступала канадцам в скорости, в остроте атак и уверенности. Голиковы и Макаров входили в зону нападения так будто отрабатывали взаимодействие не один год. Причем инициативу, то есть шайбу, в этом случае брал на себя любой. Двое остальных владевшего шайбой поддерживали, и получался быстрый, в два хода розыгрыш с непременным броском. Быстрота помогла забить шайбу: Макаров доставил ее на «пятачок» Голикову-старшему, а младший поддержал усилия брата».
Следующий матч наша команда выиграла 5:4. В связи с той встречей хотел бы напомнить два обстоятельства – во-первых, третье звено выходило в этот день на лед вторым, а во-вторых, решающую, победную шайбу при счете 4:4 забросил Владимир Голиков. Журналисты отмечали: «Умение третьего звена осуществить атаку с хода воплотилось в результат. Комбинацию отличным длинным пасом из угла своей зоны начал Первухин, оставив позади шайбы сразу четырех канадцев. После короткого розыгрыша с В. Голиковым Макаров чуть остановился и бросил, а В. Голиков добил».
Перед третьим, последним матчем счет побед равный. Стало быть, все решится в заключительном поединке.
Исход его помнят, вероятно, все любители хоккея. Сборная СССР выиграла ключевой матч с сенсационным счетом 6:0. Запомнился и неожиданный тактический ход Тихонова – на решающую встречу он вместо Владислава Третьяка поставил в ворота Владимира Мышкина, вратаря практически до той поры неизвестного за океаном, и динамовец сыграл блестяще.
Мне же хотелось бы напомнить о другом обстоятельстве того матча, не слишком, согласен, существенном на общем фоне торжества нашего хоккея.
Звено Голикова, неожиданно вышедшее в двух первых матчах на первые роли, столь же неожиданно распалось, Александр, заменяя травмированного Валерия Харламова, играл в первой тройке, а Владимир Голиков, тоже получивший травму, выйти на лед не смог. И Макарову пришлось играть с Тюменевым (он в серии в первый раз сыграл накануне) и Иреком Гимаевым, впервые принявшим участие в матчах Кубка вызова, или «Челлендж кап». Впрочем, гол Сергей все равно забил.
Исход серии в Канаде и США посчитали трагедией.
Печать обрушилась на игроков, тренеров, функционеров, связанных с хоккеем.
Даг Фишер, бывший президент организации «Хоккей-Канада», заявил: «Мы сами себя обманывали в отношении качества нашего хоккея. Жаль, что поражение, которое мы потерпели, не случилось несколько лет назад. В этом случае мы бы уже имели план, как нам вновь стать первоклассной хоккейной державой».
Ведущий спортивный обозреватель газеты «Ньюсдей» Джой Джерджен подчеркивал: «Ни у игроков, ни у тренеров, ни у руководителей НХЛ нет никаких оправданий за этот полный разгром. Профессионалы играли в середине сезона и в своей лучшей спортивной форме, они играли на своей площадке, со своим судейством, тысячной толпой болельщиков».
Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Советская команда своей великолепной игрой вынудила замолчать шумных болельщиков».
Как бы подводя итоги, «Чикаго трибюн» констатировала: «Советская сборная деморализовала и нокаутировала команду НХЛ».
Государственный министр спорта Канады Иона Кампаньоло заявила журналистам, что «очевидно, будет проведено расследование причин поражения команды НХЛ и что после этого, возможно, следует провести ряд коренных изменений в системе канадского хоккея».
Радость наших спортсменов была понятна. Сергей Макаров в интервью еженедельнику «Футбол – Хоккей» говорил: «Эта поездка надолго войдет в мою память. По существу, это были скорее товарищеские, чем официальные встречи, и их нельзя сравнивать с матчами чемпионата мира. Однако по накалу борьбы, по составу участников – это, бесспорно, были игры высокого ранга. О силе соперников говорит хотя бы тот факт, что впервые в истории хоккея против сборной одной страны выступала профессиональная команда, в которую входили ведущие хоккеисты Канады и Швеции. Думаю, что такую сборную руководители НХЛ еще раз соберут не скоро, Впечатлений у меня масса, потому что игры получились и интересными, и поучительными. Я, наверное, в этом плане ничего нового не скажу – об этом много писалось в газетах, говорилось специалистами, но нельзя не заметить умение канадцев играть в полную силу с первой и до последней секунды независимо от того, как складываются события. Хорошо они ведут и единоборства – в этом компоненте мы уступаем им. Часто проигрывали и борьбу за шайбу при вбрасывании. Но больше всего меня удивила корректность профессионалов – за три матча ни одной попытки запугать или нанести травму, не говоря уже о драках. С такими соперниками играть, конечно, приятно.
Приятно было и прочитать слова одного канадского журналиста, который написал, что «сейчас лучшая команда в мире – это советская».
Утверждение канадского журналиста Макарову и его товарищам по сборной вскоре предстояло доказать на чемпионате мира – только там выявляются действительно сильнейшие.
Чемпионат в Лужниках
Макаров как-то сказал мне, что то было веселое время – первая половина 1979 года.
Он играл с удовольствием, в охотку. Играл с веселым азартом.
Вслед за победой в «Челлендж кап» пришла еще одна победа. В чемпионате мира.
Он проходил тогда в Москве, в Лужниках, и Макаров выступал на нем с таким душевным подъемом, будто бы это был его последний чемпионат, последний шанс убедить всех, что годом ранее он попал в Прагу не по прихоти или капризу нового тренера сборной СССР, но по праву, «по делу», как говорят в спорте. Он играл в Москве так, будто опасался, что наши зрители никогда более не увидят его на чемпионате мира воочию, не на телеэкране.
Едва ли поверил бы, если кто-то пообещал ему, что и семь лет спустя он снова сыграет здесь же, в Лужниках, еще на одном таком турнире.
