Олег Макаров - Вратарь
– Я уже полчаса слежу за вами. Объясните, как вы играете, что это за шашки?
Ребята, едва сдерживаясь, невинно ответили:
– Это не шашки, Михаил Осипович, это мы просто фантазируем. Надоело играть, так мы балуемся.
– Тьфу! – в сердцах плюнул тренер и зашагал прочь.
Мы в стороне держались за животы.
И основной состав и дублеры готовились к финальным матчам динамовской смены с большим подъемом. Впрочем, внешне это ничем не подчеркивалось. Обычные тренировки, обычный распорядок дня. В свободное время каждый увлекался чем-то своим Севостьянов ловит любую возможность, чтобы порисовать. Он страстно мечтал стать художником и впоследствии добился своего Дашков подолгу не отходил от пианино. Жиган возился с радиоприемниками, пытаясь смастерить что-то оригинальное. Семен Гулевич осваивал профессию фокусника, мечтая стать эстрадным артистом. В его руках все время сменяли друг друга то «волшебные» веревочки, которые сами завязывались и, развязывались, то стаканы, из которых не выливалась вода, даже когда их переворачивали кверху дном, то шарики, исчезавшие и вновь появлявшиеся невесть откуда. Остальные засиживались над учебниками.
Но за всем этим внешним спокойствием таилось немалое нервное напряжение. Когда желанная победа совсем уже близка, очень обидно разминуться с ней на финише.
Главным испытанием для нас должен был быть матч с дублерами ЦДСА, которые также рвались к первому месту. Нам очень помогала мудрая сдержанность тренера, его спокойная вера в благоприятный исход решающего матча. Мечтая не меньше нас об успехе, он умел и шуткой и мягкой настойчивостью заставить нас идти в том направлении, которое было необходимо для победы. Если, скажем, вечером, посмотрев в лагере кинофильм, мы хотели еще поболтать со знакомыми девчатами или собирались проводить их домой, он брал в руки микрофон, и тогда над темным парком разносился его насмешливый голос:
– Ребята, а кто же будет спать? Я же не могу выспаться за вас. Девушки, извините кавалеров, им надо спать.
И мы со смехом возвращались в лагерь. Если надо было еще и еще раз повторить тот или иной вариант атаки, он, видя усталость футболистов, умел мягко и убедительно растолковывать необходимость этой дополнительной тренировки.
И вот настал день матча с дублерами ЦДСА. Этот клуб всегда был грозой советских команд. Авторитет взрослых игроков команды перешел и на дублеров армейцев. Соперники побаивались их. Мы тоже. Нас устраивала ничья. Но тогда в последнем матче надо было обязательно обыграть «Зенит».
Я очень волновался, хотя и старался не подать виду. Даже распевал песенку ленинградского вратаря Виктора Набутова, в которой также упоминался ЦДСА. В этой песенке, на мотив популярной в то время «Путь-дорожки», между прочим, говорилось:
Через горы, реки и долины
Самолетом, поездом простым,
Не боясь простуды,
Мы гонялись всюду
За заветным местом за шестым.
Эх, путь-дорожка игровая,
Не страшна нам погодка любая.
Отдыхать нам рановато,
Если есть впереди ЦДСА…
Стихи не очень хорошие, но справедливые. «Шестое место», о котором пелось, относилось к команде ленинградцев. Итак грозный призрак ЦДСА всегда маячил перед любой командой, и песня это обстоятельство отразила вполне справедливо. Мы тоже жаждали окончательного выяснения отношений с главным соперником, но в то же время изрядно трусили.
Армейцы укрепили свой дубль Лясковским, Вячеславом Соловьевым и еще несколькими игроками. Михаил Осипович счел нужным помочь нам лишь одним игроком – опытным защитником Лавером. Игра состоялась на Центральном стадионе. Трибуны были заполнены до отказа.
Встреча прошла чрезвычайно остро и динамично. Спортивное счастье улыбалось то одним, то другим. И это нашло свое отражение в счете – 2:2.
Неожиданно начал хромать Миша Коман. У него было немного повреждено колено, после того как в матче с «Трактором» на Комана упал стокилограммовый вратарь Ермасов. Боль в колене то исчезала, то вновь появлялась. Сейчас она дала себя знать. И мы приуныли, ведь в нападении до этого Коман действовал активнее других.
Но наша команда держалась. Как вдруг, за пять минут до конца, когда желанная ничья стала уже реальностью, нам назначили пенальти. «Конец, – думаю, – не спасти ворота».
Бить собрался Вячеслав Соловьев – наш нынешний тренер. Стадион затаил дыхание. Я приготовился к броску… Секунды, пока соперник готовится к решающему удару, казались вечностью. Хоть бы скорей уже бил! Будь что будет. Только бы скорей!…
Удар… бросок… штанга!
Больше в этом матче голов не было. Мы добились своего. Но теперь надо было обязательно «положить» ленинградцев. На последний матч я не вышел. Дело в том, что в этом сезоне я уже сыграл достаточно встреч и «заработал» право на приз, если мы завоюем первое место. А вот Костя Скрипченко не доиграл как раз одного матча. Между тем, было ясно, что это его последний сезон, что ему предстоит неприятная необходимость расстаться с нашей командой.
Динамовцы победили со счетом 7:0. Нашему ликованию не было предела. Приз Всесоюзного комитета для команд дублеров был вручен нам в торжественной обстановке. Диплом, удостоверяющий мое участие в этом славном для киевлян чемпионате, я поныне храню на видном месте. Ведь это был мой первый почетный «трофей» в большом футболе.
Пройдут годы, наша команда еще не раз добьется крупных успехов, но первая большая победа никогда не утратит для меня своей прелести. Очевидно, подобное переживали и другие спортсмены, которым посчастливилось добиться поставленной цели.
В этом году я познакомился с игрой еще нескольких вратарей и по своей привычке постарался позаимствовать у них лучшее.
Обратил на себя внимание Владимир Никаноров. Это был очень опытный, проверенный во многих футбольных битвах страж ворот. Его стиль – предтеча манеры Льва Яшина в годы расцвета динамовца. В игре Никанорова, защищавшего цвета армейцев, подкупали солидность, неторопливость и вместе с тем достаточно быстрая реакция. Всем своим видом этот колосс подчеркивал, что ему спешить некуда, что он предпочитает облюбовать позицию понадежней и уж потом преградить путь мячу. Но если создавалась такая ситуация, когда действовать надо было без промедления, Никаноров и тут оказывался на высоте. Он падал, как подкошенный, что меня удивляло, ибо масса его казалась непомерно большой. Ни одного лишнего движения, ни одного ненужного броска. Все делалось солидно и экономно, а потому и добротно. Иные вратари считают, что быстрые, словно реактивные, перемещения в воротах или поблизости от них свидетельствуют о высшем мастерстве. Разумеется, без быстрых перемещений обойтись невозможно. Но если они становятся самоцелью, то легко превращаются в малопродуктивную суету и не столько помогают, сколько уже начинают мешать.
К сожалению, это начинаешь понимать не сразу, а лишь с приходом спортивной зрелости. Вот почему молодым вратарям стоит изучать методы опытных спортсменов и, доверяя им, перенимать поначалу на веру все то, что мастера считают прогрессивным. Мне лично неторопливая, солидная игра Никанорова подсказала многое. Я впервые понял, что между обычной скоростью и резкостью пролегает принципиальная граница и если первая иной раз становится даже помехой, то вторая всегда желанна и крайне необходима. Почему? Скорость может перерасти в суетливость, поспешность. Резкость во вратарском искусстве всегда остается самобытной и никаких неприятных метаморфоз не претерпевает. Вот почему весьма известный вратарь ленинградцев Зураб Шехтель при всей своей массе (а весит он, кажется, больше 100 кг при относительно небольшом росте) стоит в ряду «благополучных» стражей ворот. Его выручает только одна черта – безупречная резкость. Слово «безупречная» применительно к резкости я употребляю потому, что она является не чем иным, как, так сказать, визитной карточкой вратаря – его репутацией.
Обратил я внимание и на то, что вратарь Кудрявцев из команды ВВС играет без перчаток. Мне это показалось заманчивым, ведь обнаженные пальцы лучше пристают к мячу. Но попробовав сыграть так, без перчаток, я вскоре отказался от роли последователя Кудрявцева: начали болеть ладони. С тех пор я всегда играю в перчатках.
В сорок девятом году я впервые увидел и Льва Яшина. Но он не обратил на себя особого внимания. Он только-только стал выступать за классную команду, и на его долю пришлось такое количество ошибок и упреков, что учиться было нечему.
Наиболее яркое впечатление производил Алексей Хомич. Но о нем пойдет речь дальше.
ГАСНЕТ ОГОНЕК
С нашей командой что-то случилось. Игроки были прежними, дублеры вроде подавали надежды, а в целом игра стала посредственной. Седьмое место, занятое «Динамо» в предыдущем сезоне, никого не согревало. Коллектив, который когда-то гремел в стране, на счету которого были замечательные победы на отечественных и зарубежных полях, теперь относился к числу середняков. Это угнетало многих, и уверенная победа дубля в первенстве страны не могла смягчить общего настроения. В подобных случаях руководители общества уповают на нового тренера и на приток свежих сил Следовало ждать перемен. И действительно, наш «Квазимодо» уступил место тренеру Евгению Васильевичу Фокину. Из команды ушли также Скрипченко и Володя Мушта, сильно повредивший ногу. Вместо них в «Динамо» были зачислены вратарь Игорь Перельман, полевые игроки Бадин, Штанков, Гржибовский, Перегудов и в середине сезона – еще один вратарь, Евгений Лемешко.
