Александр Петров - Тайны советского хоккея
Надо спокойно посмотреть на вещи. Люди, способные заработать большие деньги, получили такую возможность. И хорошо, что они правильно оценили себя. Им надо было во что бы то ни стало уехать в НХЛ. И это их право – распоряжаться своей судьбой. Поэтому даже тогда неуклюже выглядели ссылки некоторых хоккеистов, заявлявших, что главное для них – поиграть на самом высоком уровне, проявить себя. Надо было просто сказать – мы едем за деньгами, о которых в Советском Союзе и не мечтали. И не делать «крайним» Виктора Тихонова, который ни разрешить, ни запретить отправиться за океан не мог.
Да, он мог сказать, что не хочет терять игроков, но это ничего не значило. Если уж быть точным, то Тихонов, по его словам, дважды подписывал заявления Фетисову, Ларионову и Крутову. Но над ним находились серьезные структуры, например Главное политическое управление Минобороны СССР. Сложно было уехать при советских правилах. Это был другой уклад жизни. И нет смысла тренера осуждать.
– Мог ли руководитель среднего звена в середине восьмидесятых годов самостоятельно отправить какого-то сотрудника на работу за рубеж? – рассказывает Тихонов. – Да никогда в жизни. Один из хозяев «Нью-Джерси» Лу Ламорелло, когда мы за океаном играли с этим клубом, встретился со мной после матча и говорит: «Виктор, оставь мне Фетисова. Он у нас на драфте. Было бы здорово, чтобы он здесь выступил». Ну что я ему мог ответить: «Лу, представь себе, что ты приехал в Москву с Уэйном Гретцки. И я попросил тебя отпустить его на время в ЦСКА. Ты ведь мне его не отдашь. И это твое решение. А надо мной, кроме полковников, еще и генералы, и все Министерство обороны СССР, и еще – ЦК КПСС. И, между прочим, Фетисов офицер советской армии». Ну, посмеялись мы с ним тогда, думаю, все он понял.
Сразу же после этого иду в раздевалку, а навстречу мне посол СССР в США Юрий Владимирович Дубинин: «Виктор Васильевич, вы не против того, если я ребят поздравлю?» Пришли, он поздравил игроков и спросил, есть ли вопросы. Фетисов тогда сказал, что хотел бы играть за океаном. Дубинин ответил, что переговорит с министром обороны. Приехали в Москву. Прихожу на тренировку, а мне говорят, пришел Фетисов, бросил вещи и заявил – я больше в ЦСКА не играю! Ну, что тут поделаешь. Полтора месяца его не было. Потом пришел и сразу попросил, чтобы его вернули в основной состав.
А что писали про эту историю, да и вообще про меня, – кошмар. Обвинили во всех смертных грехах, благо я решил не опускаться до разборки с этой компанией. Мощно поливали в «Огоньке». Как выяснилось, с подачи его руководителя Виталия Коротича. Я встретился с автором статьи и предложил провести серьезный цивилизованный диалог, сказал, что готов на все обвинения ответить. И быстро понял, что он к такому разговору не готов, да он ему и нужен не был. Поскольку, как сам сказал, отношения к спорту не имеет, а просто выполнил задание главного редактора. Я аккуратно на него наседаю – статья, мол, для меня оскорбительная. Вы представили позицию одной стороны, дайте возможность высказаться и другой. Тогда он предложил – давайте встретимся после чемпионата мира 1989 года. Чем руководствовался? Скорее всего, думал, что мы проиграем, поскольку ситуация была сложнейшая, и я тихо уйду в сторону. Но сборная СССР, в которой, кстати, на ведущих ролях были и Фетисов, и Ларионов, завоевала золотые медали, обыграв в решающем матче потрясающую по составу команду Канады, за которую играли Стив Айзерман, Брайан Беллоуз, Марк Мессье, Скотт Стивенс.
Надо отдать должное хоккеистам. Они не перенесли непростые взаимоотношения с Тихоновым на лед. Собственно, это свойственно большим мастерам – работать с полной отдачей.
Естественно, встреча с журналистом не состоялась. Что же касается Коротича, то этот великий демократ в 1992 году уехал в Америку. Жаль, ему бы посмотреть, в каких условиях я в ЦСКА работал. Время прошло и все расставило по местам. Ситуация изменилась. И многие, поняв, что теперь можно в России заработать, вернулись. Тот же Игорь Ларионов в СКА идеи НХЛ до недавнего времени проводил. Увы, как мы знаем, правление заокеанского специалиста Смита ни к чему путному не привело. Дважды СКА проваливался в первом раунде плей-офф. И дело кончилось закономерной отставкой Барри Смита. Непонятно, чем руководствовались владельцы СКА, когда его приглашали. Ведь не выдающаяся личность.
По мнению Тихонова, вообще крен к иностранным специалистам себя оправдывает далеко не всегда. Он считает, что нужно больше заниматься подготовкой своих тренеров, больше доверять им. Давать возможность спокойно работать и не менять, как перчатки. В принципе, это на все сто процентов правильная точка зрения. Российский хоккей имеет свои особенности, как, впрочем, и жизнь российская, и менталитет, и ее уклад. Разобраться в команде и каждом игроке в отдельности может с куда большим успехом не иностранец и не российский тренер, просто говорящий по-русски, а русский, который в известной степени такой же, как его молодые подопечные. Только опытнее и, стало быть, мудрее.
Однако вернемся к концу восьмидесятых годов. По-человечески понять лучших игроков было можно. Они прекрасно знали, сколь высоко ценят труд профессионалов в НХЛ. Хоккеисты понимали, что могут за океаном адаптироваться. С этим не поспоришь. И, наверное, надо было аккуратно помочь им уехать. Но в ЦК КПСС к распаду СССР были руководители, не понимавшие, что процесс необратим. Собственно, они много чего не понимали. И думать не хотели, анализировать ситуацию. И не надо было много ума для того, чтобы поднять зарплату игрокам, увеличить премиальные. Если бы это произошло, возможно, что массового бегства за океан не было бы. Но ехали потому, что здесь нечего было терять. Кроме того, разваливалась страна. И игроки это тоже понимали.
Что имели хоккеисты в СССР? В шестидесятые и семидесятые годы – почти ничего. За победы на чемпионатах мира и олимпиадах им выплачивали смешные премиальные. За золотые медали Олимпиады в Калгари хоккеистам пообещали выплатить по 1200 долларов, так председатель Спорткомитета Грамов заявил. И за эти премиальные пришлось биться. Потом сказали, что сумма может быть урезана до 400 долларов. Пришлось тренерам идти к председатею Спорткомитета СССР Марату Грамову объяснять, что игроки все знают. И он со скрипом согласился. А когда играли со сборной звезд НХЛ два матча, которые назвали «Рандеву-87», пообещали за победу какие-то копейки.
В первом матче 11 февраля наши хоккеисты уступили – 3:4. Тихонов тогда сказал – лучше уж совсем не платите. Потом ему пришлось срочно встречаться с заместителем председателя Спорткомитета Вячеславом Гаврилиным, писать служебную записку. Ответ пришел мгновенно – гарантировали выплатить по 300 долларов, если сборная выиграет второй матч с разницей не менее чем в две шайбы. Выиграли 13 февраля – 5:3.
Мизерные по нынешним меркам деньги. А между прочим, против сборной СССР играли асы хоккея. Напомню состав двух звеньев: Клод Лемье – Марио Лемье – Мишель Гуле, Яри Курри – Уэйн Гретцки – Марк Мессье. Согласитесь, комментарии здесь излишни. Мы играли против сборной мира, в которой были канадцы, американцы, финны, шведы.
– Скажу откровенно, – подчеркивает Виктор Васильевич, – что я тогда разозлился. И после этого заранее расписал премиальные на весь следующий олимпийский сезон. Руководство согласилось. Прошло время, завершился чемпионат мира. Вдруг звонит Анатолий Михайлович Кострюков – у нас финансовая проверка в управлении хоккея, спрашивают, на каком основании мы заплатили по 1200 долларов игрокам? Я ему говорю, Анатолий Михайлович, пусть посмотрят, чья виза стоит на документах по Олимпиаде, и они вас в покое оставят. Дело в том, что разрешение на выплату было согласовано в ЦК КПСС, и на документах стояла подпись одного из руководителей государства.
Работа в ЦСКА – как под куполом цирка без страховки. Когда Тихонова доставали по поводу отъездов в НХЛ, он одному журналисту говорил – чтобы квартиру получить, надо писать рапорт на имя начальника ЦСКА, потом он идет с ним в спорткомитет СССР, там все визируется, пишется рекомендация. Потом с документами необходимо идти к министру обороны, который руководство каждый год принимал. И на этом уровне ставилась решающая подпись. С машинами было проще, бывало, и одну за другой давали. Игроки их продавали, но пользоваться этим, чтобы говорить о них негативно, я бы не стал. Такая жизнь у нас была незатейливая, люди о семьях думали.
Когда все кому не лень начали разносить Тихонова в печати, вспомнили и про его взаимоотношения с Николаем Семеновичем Эпштейном. Сам он конфликтовать с Виктором Васильевичем опасался. Думаю, он понял, что тот может играть «в открытую».
– Когда я еще в Риге работал, – рассказывал как-то Тихонов, – помню, принимаем мы «Химик». Матч прошел нормально. Но, смотрю, Эпштейн в судейской арбитров «окучивает». Я ему говорю – зачем, все же в порядке, никто тебя не «сплавлял». И, если хочешь, я сам тебе скажу, каким судьям ты платишь. Погорячился, конечно, но, правда, когда «Химик» играл на своем льду, на судей Эпштейн никогда не жаловался.
