Игорь Акинфеев - 100 пенальти от читателей
Даже сейчас, когда счет одиннадцатиметровым в моей карьере идет на десятки, перед ударом все равно испытываешь такие же сильные чувства, что и в первый раз. В данном случае журналистский штамп как нельзя более уместен: это настоящая дуэль между бьющим и вратарем, Противостояние с большой буквы.
Манера отражения пенальти у каждого вратаря своя. Кто–то выходит перед ударом к точке, пытаясь смутить соперника, другие дергаются в рамке как сумасшедшие, кто–то стоит до последнего, пытаясь не угадывать, а реагировать на удар. Могу сказать, что я никогда не понимал голкиперов, которые стараются схитрить, на пару шагов выскочив из ворот вперед. Это запрещено правилами, но, на мой взгляд, и само по себе совершенно бесполезно. Такого вратаря грамотный игрок легко поймает на шаге и спокойно катнет мяч мимо. Я стараюсь оставаться на линии, а в самый последний момент решаю, куда прыгать. Если, конечно, еще до удара не появляется чувство, что твой оппонент пробьет в какое–то определенное место. Отношения с пенальти у меня долгое время не складывались: после первого одиннадцатиметрового я никак не мог отразить следующий. В чемпионате с точки мне забивали торпедовец Леонченко, новороссиец Терехин, ярославец Карпенко, казанец Рони, самарец Гусин, сатурновец Еременко, да и еще «Партизан» с «Осером» в Кубке УЕФА. И ни одного удара я так и не отбил. Смешно, не правда ли? А вот тогда мне точно было не до смеха. Знали бы вы, сколько времени я провел, анализируя ситуацию, как доставал расспросами нашего тренера вратарей Вячеслава Чанова! Наконец, в 2006–м удалось парировать пенальти от ростовчанина Калачева, но час от часу не легче – повторным ударом он все равно вколотил мяч в сетку! Тогда–то я и придумал себе тактику, о которой писал чуть выше. Конечно, никакая это не панацея, ведь преимущество в любом случае у бьющего игрока. И тем не менее, думаю, определенный эффект есть. По крайней мере, и в матчах за клуб, и в играх за сборную мне удавалось отбивать одиннадцатиметровые, и я надеюсь, что и дальше смогу продолжать в том же духе. Как я уже говорил, каждый отраженный удар с точки дорог по–своему, но самым напряженным моментом, с которым связана тема пенальти, для меня стала серия одиннадцатиметровых, случившаяся в финале Кубка страны-2008 с «Амкаром». Я до сих пор благодарен нашим ребятам, которые «стреляли» без промаха, что очень важно для вратаря. А вот соперники смазали первую же попытку, потом забили, но третий удар я смог отразить. После чего Давид Янчик отправил мяч точно в девятку, и мы побежали праздновать победу! Отлично помню свое послематчевое интервью для CSKATV, в котором я сказал, что чувствовал себя так, как будто вместе со мной в воротах стояли все армейские болельщики. Они так неистово поддерживали команду за моей спиной, что проиграть тот финал мы попросту не могли…
83. Чем кидались в тебя чужие болельщики во время матчей?
Голкипер – самый досягаемый для болельщиков игрок. Да еще, ко всему прочему, он постоянно находится к ним спиной. Такова уж вратарская доля. За годы большого футбола отучаешься реагировать на падающие вокруг тебя монеты и зажигалки. Это хоть и неприятно, но вполне буднично. Что–то вроде обычного дождя. Но некоторые болельщики порой проявляют поистине богатейшую фантазию. К примеру, в гостевом матче молодежной сборной России с датчанами совсем рядом со мной приземлилась стеклянная бутылка из–под кока–колы. Поединок складывался напряженно, поэтому я просто отбросил ее в сторону и вновь сосредоточился на игре.
Спустя несколько минут стало ясно, что бутылка – это еще цветочки. На эти мысли натолкнул брошенный с трибуны бильярдный шар, который едва не угодил мне в голову. Всего каких–то два метра в сторону – и последствия могли быть необратимыми. Ведь шар для бильярда, как маленькое пушечное ядро, проломит череп в два счета!
В другой раз, перемещаясь по штрафной, я заметил валявшийся в траве перочинный нож. Ничего себе, думаю, находочка. Опять же в Дании, в Мидтьюлланде, кто–то запулил в меня карманным фонариком. Не попал. Что делать вратарям в такой ситуации? Конечно же, как можно скорее привлечь к происходящему внимание судьи. И сохранять хладнокровие. Если начнешь нервничать, ошибаться, общаться с трибунами, люди поймут, что ты уязвим. А этого допускать нельзя.
Еще вспоминается 2006 год, гостевая игра с «Порту». Весь матч за моими воротами стоял какой–то местный болельщик. Он ничего не кидал, зато на чистейшем русском языке все 90 минут выкрикивал ругательства. Много же нового я узнал о себе и своих родителях! Внутри все закипало, и, если честно, была мысль перемахнуть через рекламный щит и поучить его уму–разуму. Но навредил бы я только себе и своей команде. Поэтому существовал только один правильный способ расквитаться с этим хамом – отыграть как можно лучше. Я взял себя в руки и провел этот матч «на ноль», чем вправе гордиться. Однако, даже если бы этого не случилось, главное – в любой ситуации не терять голову.
Ни в коем случае нельзя забывать, что ты спортсмен и на тебя смотрит весь мир. Нужно быть выше болельщицкой подлости. Бильярдные шары, ножи и бутылки всегда кидают из толпы, а у толпы нет лица. Я думаю, это делают те, кто в компании себе подобных чувствует себя суперменом и уверен в своей безнаказанности. На самом же деле это слабые, низкие люди. Увы, они есть и, наверное, будут всегда.
84. Случалось ли волноваться во время перелетов?
Профессиональные футболисты летают много. Поэтому в серьезных командах моменты, связанные с перелетами, отлажены на все сто. Но, как говорится, перед стихией все равны, и несколько раз я убеждался в этом на собственном опыте. В 2002 году мой первый выезд с основой пришелся на Самару. Полет не заладился с самого начала: полтора часа мы провели на взлетной полосе, откуда открывался пугающий вид на огромную черную тучу, нависшую над аэропортом. Все понимали, что взлетать нам предстоит именно в нее – в эту тучу. Сверкали молнии, гремел гром, самолет трясло так, что в голову лезли всякие нехорошие мысли. Один из моих партнеров по команде стал кричать, чтобы ему дали парашют. Достаточно было взглянуть ему в глаза, и сразу становилось понятно, что он не шутит. Человек реально был в ужасе, на полном серьезе хотел спрыгнуть вниз. К счастью, вскоре ситуация выправилась, дальше полет проходил нормально.
Похожий случай произошел в Израиле, куда мы отправились на сборы. Но в этот раз неприятности были не при взлете, а при посадке. Дул жуткий боковой ветер, и всем строго–настрого велели находиться на своих местах, хотя обычно в чартере царит совсем другая атмосфера: народ шутит, ходит по салону, располагается в креслах в самых непринужденных позах. Когда шасси коснулось асфальта, по салону прокатился вздох облегчения. Но не тут–то было – сразу после этого самолет резко взмыл вверх и вновь начал набирать высоту! Несколько следующих минут тянулись целую вечность. Мы сделали над аэропортом еще два круга и в итоге зашли на посадку с другой стороны взлетной полосы. После приземления на лицах мелькал неподдельный страх. Вряд ли хотя бы один из тех, кто находился в салоне, захочет испытать что–то подобное еще раз.
85. На выезде тебе приходилось жить в необычных условиях?
В моей футбольной биографии есть несколько гостиниц, которые поразили откровенно плохим сервисом. Среди них с огромным отрывом лидирует город Елец
и местный чудо–отель, где мы имели удовольствие остановиться перед кубковой игрой в 2003 году. Если, конечно, можно назвать отелем убогого вида барак высотой в пару этажей, с обшарпанными стенами и сквозными дырами в оконных рамах. Сложилось ощущение, что мы попали в какой–то советский фильм 30–х годов. Отопление предусмотрено тоже не было. Пришлось ложиться спать прямо в одежде, натягивать на себя по два спортивных костюма, зимние перчатки. Денис Попов пошел еще дальше и надел даже вязаную шапку.
Примерно такая же картина была в одной из зарубежных гостиниц – как ни странно, во вполне благополучной Италии. Во время одного из февральских сборов нас привезли в отель, который находился на горе. Внизу шел дождь, а у нас, наверху, повалил снег. Заселили в какой–то подвал, дубак такой, что мгновенно разобрали все теплые вещи, которые были у администратора. Ради интереса мы с ребятами потом спросили на стойке, сколько стоят сутки в этой гостинице. Оказалось – двадцать евро. «Приезжайте, – говорят, – мы в любое время вам будем рады». Киваем, улыбаемся, а сами думаем: «Никогда в жизни».
Ну а самые шикарные условия были у нас в сборной во время чемпионата Европы. Отличными были все отели, в которых приходилось жить, но больше других запомнился австрийский. Нам отвели отдельное крыло, чтобы оградить игроков и руководство от болельщиков и журналистов. Главное, что запомнилось, – рядом с гостиницей располагались потрясающей красоты пруды, где водились карпы.
