Паоло Ди Канио - Ди Канио Паоло. Автобиография
Так было в Квартиччьоло. Ты должен был ударить прежде, чем ударят тебя. Это было что–то вроде выживания, и эту философию я взял с собой на поле. Футбол не должен быть битвой, но если ты рассматриваешь его именно так и ты боец, то взойдешь на вершину. На поле тебе нужна та самая злость, жажда, которая позволяет тебе добраться до мяча первым. Ты должен быть наготове, быть первым и жестким, борешься ли ты за мяч или идешь в стык. Это — настрой.
Как по мне, так это и есть то, что называют британским духом бульдога. Быть первым, быть твердым, никогда не сдаваться. Мне не хочется поднимать обычный стереотипный образ Уинстона Черчилля и все такое, но у меня глубокое и искреннее восхищение британским духом и британским народом. Наверно потому также, что я рос в Квартиччьоло и усвоил схожие ценности.
Эта ментальность, которая также отражена на британских футболистах. Великобритания ценит сильных, жестких, крепких работяг больше, чем талантливых. Не счесть, сколько раз люди подходили ко мне и говорили: «Паоло, ты великолепен! Я не могу поверить, что ты никогда не играл за сборную Италии! Я считаю, что ты и Газза самые талантливые игроки, которых я когда–либо видел!»
Это льстит, но думаю, что это также много говорит о британском футболе. Сколько неповторимых талантов мирового класса взрастил британский футбол за последние сорок лет? Я не имею в виду просто игроков мирового класса: от Бобби Мура до Бобби Чарльтона, от Гари Линекера до Брайна Робсона — таких было много. Я говорю о действительно неповторимых талантах мирового уровня с великолепно отточенной техникой и видением, чутьем и творчеством.
Я думаю, что два: Кевин Киган и Джордж Бест. Мог быть Гаскойн, если бы не его проблемы. Более того, Британия не взрастила слишком много артистов, парней с уникальными способностями. Вот почему Киган и Бест остаются недосягаемыми даже сегодня.
А если вспомнить Италию, то парень вроде Бруно Конти, который играл на трех чемпионатах мира, и без которого мы ни за что бы не выиграли титул в Испании, практически забыт. И со всем уважением, Конти был достоин трех Киганов.
Игроки, которые слишком искусны, рассматриваются в Британии почти с подозрением. Вспомним Глена Ходдла и, в меньшей степени, Стива МакМаннамана или Дэвида Бэкхема. Напротив, британцы ценят бойцов, людей с духом и преданностью. Билли Бремнер — это король «Лидса». Сегодня к британским героям относятся парни вроде Денниса Вайза, Дэвида Бэтти, Пола Инса и Роя Кина. Дети обожают их.
В Италии все наоборот. Не думаю, что очень много итальянских детишек боготворят Деметрио Альбертини или Джиджи Ди Бьяджо. И я не уверен, что это хорошо. Ведь они достойные футболисты, сильные и работящие, но вы не можете сравнить их крутизну, их жажду с теми же качествами британских игроков.
Вот почему в Италии так мало игроков, которые по–настоящему круты и преданны. Сразу на ум приходят двое, и в обоих случаях есть хорошее основание для этого. Чиро Феррара напоминает меня, он тоже вырос на улице, только не в Риме, а в Неаполе. А также Паоло Мальдини, в виде исключения. В его случае, я думаю, он стал невероятно заводным, потому что, будучи юным и шагая по ступеням «Милана», его постоянно сравнивали с отцом. В итоге, он стал одержимым победами, и его ментальность «добиться успеха любой ценой» не слишком отличается от ментальности, скажем, Роя Кина.
Но эти футболисты — исключения. И заметьте, оба они защитники. На других позициях слишком мало крутизны, чтобы о ней говорить. Посмотрите на парня вроде Кристиана Вьери. Он больше и крепче большинства защитников. Он должен обладать такой же большой крутизной, желанием. В конце концов, немногие могут сравниться с ним, как физически, так и технически. Тем не менее, в сравнении, например, с Аланом Ширером, он выглядит хрупким.
Я думаю, что британцы понимают, что если ты отдаешь все, что имеешь, если борешься до конца, то тебя признают, даже если тебе не хватает мастерства или силы, чтобы преуспеть. Не все британские герои были победителями, но все они были бойцами, людьми, которые никогда не сдавались. Я чувствую родство по отношению к этому, каждый день я ощущаю, как больше и больше впитываю в себя этот дух бульдога. Мне предстоит долгая дорога перед тем, как я смогу стать кем–то наподобие Джулиана Дикса (Бывший игрок «Бирмингема», «Вест Хэма» и «Ливерпуля». Культовая личность для фанатов «Молотобойцев». Четырежды признавался футболистом года в составе «Вест Хэма». Был известен прежде всего своей жесткой игрой, за которую получил прозвище «Терминатор», — прим. переводчика), настоящего гладиатора и искреннего вдохновителя, но я стараюсь.
Вот, что нужно, чтобы господствовать, чтобы биться и никогда не сдаваться. Вот, что позволило Великобритании построить империю. У них не было величайших полководцев или ученых или государственных деятелей, они просто отказывались уступать. Это идет рука об руку с неким высокомерием, потому что ты поставишь свою жизнь на кон только в том случае, когда в глубине души веришь, что можешь преуспеть; что ты лучший. Это ощущение, которое говорит: «Я лучше тебя. Сейчас я тебе покажу». Это то, что позволило им колонизировать весь мир, грубо говоря. Причем не имеет значения, на самом ли деле ты лучший или нет. Важно лишь то, что после того, как тебе врезали, ты собираешь себя в кулак и снова поднимаешься.
Теперь сравните с Италией. Мы имели величайшую империю, которую когда–либо видел мир — Римскую Империю. Мы подарили миру искусство, культуру, законы — все! И затем все потеряли. Почему? Потому, что у нас нет духа, который есть у британцев.
В Италии, пока у нас есть наша пицца, наша Кока — Кола, наши женщины, мы счастливы. Это все, что нам нужно. Я был одним из исключений, потому что был бойцом. Спросите кого угодно в Италии: я всегда отдавал всего себя на поле. Даже когда я не играл каждый тур, даже когда меня отправляли «на банку», фанаты всегда любили меня.
Вот почему Английская Премьер — Лига — лучшее место в мире для меня. Я в стране, которая ценит бойцов, которая любит преданность и дух. И вот почему есть времена, когда я вообще не хочу возвращаться в Италию.
Глава 4
Обезболивающие, психиатры и целители
К этому времени я прошел молодежные секции в Лацио и прогрессировал настолько, насколько мог. В сезоне 1985–86 я был частью команды Лацио, которая выиграла Итальянский молодежный чемпионат, одолев «Чезену» на «Стадио Олимпико». В то же время первая команда боролась в низах Серии Б, однако наша молодежная система произвела несколько талантливых игроков. Я играл вместе с парнями вроде Антонио Риццоло, нападающим, который выступал на чемпионате мира Under‑21, и Джиджи Ди Бьяджо, который сейчас в миланском «Интере». Ирония судьбы: не раскрывшись полностью в Лацио, после блужданий в низших дивизионах, он в конце концов очутился в «Роме». Именно там он сделал себе имя и стал игроком Национальной сборной (вы можете помнить его по промазанному решающему пенальти в ворота Франции на чемпионате мира в 1998 году, но это уже другая история).
Как бы то ни было, Лацио в тот год финишировал на 12‑м месте, то есть всего за 4 места до зоны вылета в Серию С 1. Руководство делало обещания, говорили о новых инвестициях в клуб с тем, чтобы вернуть нам законное место в Серии А. Я отчаянно желал быть частью возрождения Лацио. Однако очередной скандал договорных матчей потряс итальянский футбол до основания. Опять Лацио был замешан в этом. Через несколько недель после окончания сезона 1985–86 Итальянская Футбольная Ассоциация обнародовала свои заключения. Лацио лишили 9 очков перед сезоном 1986–87.
Это означало, что клуб начинал новый сезон с очковым штрафом‑9. Это был огромный дефицит; вспомните, что тогда давали 2 очка за победу. Клуб обещал нам, молодым, что мы получим шанс проявить себя в этом сезоне, но это было сказано до девятиочкового штрафа. При новом раскладе здесь не было места для экспериментов, не было места для детей. Команда нуждалась в матерых ветеранах, игроках, которые могли бы сражаться в окопах Серии Б и спасти клуб от немыслимого вылета в третий дивизион. Нас разослали по арендам. Я должен был подписать свой первый в жизни профессиональный контракт с Тернаной, что в серии С 2 (четвертый дивизион).
Мой отец и я были вызваны в штаб Лацио. Поскольку отец не имел водительских прав, Лацио прислал за нами машину. Когда мы зашли в офис генерального менеджера Феличе Пуличи, рядом с ним сидел мужчина в темном костюме хитрой наружности. Пуличи представил его как Доменико Мильюччи, главу Тернаны.
«Паоло, настало время, чтобы ты получил кое–какой опыт», — Пуличи обратился ко мне. — «В первой команде нет места для тебя в наступающем сезоне. Но Тернана является хорошим местом для твоего дальнейшего футбольного развития. Играй хорошо и ты непременно вернешься к нам».
