Алексей Зинин - Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха
Сергею было дано очень многое от природы, и то, что он не состоялся как большой форвард, до сих пор вызывает у меня чувство досады. Но тогда я еще не мог предвидеть то, как сложатся у ребят судьбы. Я, хоть и отдавал себе отчет, что с каждой потерей мы становимся слабее, все равно старался радоваться: у хороших футболистов ведь появлялся шанс обеспечить себе будущее. Как бы то ни было, достигать намеченного было все сложней и сложней: вместо того чтобы двигаться вперед, приходилось останавливаться и латать дыры. Вдобавок в «Динамо» завелся вредитель, из-за которого без пяти минут мои новобранцы Кечинов, Никифоров и Цымбаларь обосновались в стане злейшего конкурента.
Тем не менее тот опыт позволил мне перейти на следующую стадию тренерского искусства: латание дыр на ходу без серьезного ущерба для результата, что особенно пригодилось в 1996-м и все в том же 2005-м, когда осенью порой мы оставались и без шести бойцов основного состава.
* * *Во второй свой приход в «Динамо» в 2000 году я был обречен фактически с самого начала, но до последнего надеялся прорваться.
Когда один из руководителей клуба сделал мне предложение принять команду, мы долго с ним все обговаривали и пришли к выводу, что необходимо будет усиливаться. Я представил список игроков, которых следует приобрести (Мандрыкин, Тетрадзе, Яновский, Симутенков). От клуба требовалось лишь выделить необходимые, причем весьма приемлемые средства. А через несколько дней после подписания контракта выяснилось, что у «Динамо» возникли финансовые сложности, и денег, по всей вероятности, ждать не стоит. Я моментально осознал, что рассчитывать придется только на тех ребят, которые есть в наличии. Также мне стало ясно, что при таком положении дел медали никаким боком нам не светят. Я привык выполнять все обязательства, которые на себя беру. Но я привык, чтобы и передо мной тоже выполняли свои обязательства. Я – человек принципиальный, а потому, когда возникла эта ситуация, я хотел все бросить и прервать всяческие контакты с динамовским начальством. Но я не мог этого сделать. Меня представили болельщикам, я рассказал о том, что мы намереваемся возродить былую славу клуба, а потом – уйти? Это не по-мужски! Надо было попробовать выпутаться. В ходе сезона удалось привлечь нескольких способных футболистов, поставить команде игру – дерзкую, атакующую, размашистую – и влезть в число соискателей наград. На финише моим мальчишкам чуть не хватило силенок и мастерства. В общем-то все было закономерно, чуда не произошло, но я приобрел навыки работы сразу с большим количеством молодежи и не менее важное умение выжимать максимум из своих подопечных. Убежден, в тот сезон каждый из динамовцев использовал свой потенциал по полной программе.
В глубине души я тешил себя надеждой, что к следующему году кадровые проблемы удастся решить, и уж тогда мы всем покажем, что такое настоящее «Динамо». Однако на селекцию клуб изыскал лишь 80 000 долларов, на которые мы смогли купить одинокого Хазова. Этот факт говорил о многом! Я четко понял: вместо того чтобы заниматься творчеством и биться за золото, мне предстоит выступать в роли эдакого атланта, держащего на своих плечах огромную бело-голубую махину. Без малейших перспектив развития, продвижения. То есть нужно было рвать на себе жилы не ради чемпионства, а лишь для того, чтобы не уронить команду в пропасть. При этом возникало ощущение, что остальным эти подвиги безразличны. Логичнее всего было бы еще до начала чемпионата подать в отставку. Допускаю, я совершил ошибку, что не сделал это именно тогда. Но, с другой стороны, у меня были обязательства перед игроками, мне важно было ввести их в сезон в нормальной боевой готовности. Считаю, это удалось. Я сделал все, что было в моих силах, и ушел-таки с чистой совестью. Но с горьким осадком. Ушел, когда мое пребывание в «Динамо» стало лишено всякого смысла. Работать для того, чтобы просто получать деньги, – это не по мне.
Нереально творить, когда ты объективно зависим от других людей и от обстоятельств. Тем не менее человек-созидатель должен уметь извлекать плюсы и из негативных ситуаций. И в этом плане я лучше для себя понял то, как правильно выстраивать отношения с руководством. Я стал более философски и вместе с тем жестче смотреть на взаимодействие сторон в тандеме «президент – тренер».
Высказывания разных лет
Батраз Битаров, генеральный директор ФК «Спартак-Алания» «золотого периода» клуба:
«К тому моменту проработав в футбольном клубе «Спартак» три года, я сумел понять, какой именно тренер нужен нашей команде. Газзаев оказался единственным человеком, удовлетворявшим всем требованиям. Во Владикавказе им гордились, его любили, но… до отъезда в Москву. Даже руководство республики ничего не хотело слышать про его кандидатуру. Однако я поставил жесткое условие: если не будет в команде Газзаева, не будет и меня. У меня обостренное чутье на людей. А потом еще почти месяц я убеждал Валерия в том, что все перемелется: мы с тобой можем создать по-настоящему классную команду…
Валера не тот человек, который будет сначала ходить вокруг да около, присматриваться. Он с первых же дней с головой ушел в работу, стал для игроков всем. Я сразу понял, что при таком отношении дело у нас пойдет».
Омари Тетрадзе, игрок сборной России, «Динамо» и «Спартак-Алания» 1990-х годов:
«Роль Валерия Георгиевича Газзаева в моей карьере игрока, в моей жизни вообще, неоценима. Работая под его руководством еще в московском «Динамо», я впервые почувствовал в себе уверенность настоящего футболиста, нашел свое место под футбольным солнцем.
Спустя полтора года после нашего расставания, я ехал работать к Газзаеву в надежде вновь почувствовать себя футболистом, нужным команде, вернуться в сборную и в то же время с настроением, с каким обычно столичный житель смотрит на провинцию. Открывшаяся во Владикавказе действительность меня ошеломила. Такой организации футбольного быта позавидует и столица, все для тебя – стадион, великолепная база, поддержка президента, правительства, всего народа, материальные стимулы, только работай, играй.
А в Валерии Георгиевиче после временной разлуки меня поразила прежде всего какая-то новая уверенность в себе, в работе, в любом своем поступке, во всем его облике, уверенность, которая приходит, наверное, к человеку тогда, когда он уже твердо определил свой путь, свою линию жизни и работы и оттого стал особенно убедителен для окружающих. Но в отношениях с футболистами он не изменился, так же строг в деле и добр, отзывчив, сердечен за пределами футбольного поля».
Валерий Сысоев, заслуженный работник физической культуры и спорта:
«Вы знаете, что президентом ФК «Динамо» в свое время мог стать Газзаев, а не Толстых? Я был первым президентом «Динамо», когда футбольный клуб преобразовали в акционерное общество. Уходя в Госкомитет, предложил эту должность Газзаеву. Он был главным тренером, а Толстых – председателем правления. Они часто конфликтовали. Я сказал Валере: «Ты постоянно критикуешь Колю. Так давай сам становись президентом. Человек ты футбольный, авторитетный, волевой. У тебя получится». Но Газзаев тогда бредил тренерской работой и не согласился. А ведь у него действительно бы получилось. Впрочем, у него все получилось на тренерском поприще, а значит, он был прав.
Сергей Кирьяков, нападающий сборной России 90-х годов, играл у Газзаева в «Динамо»:
«Динамо» было в тренерской карьере Газзаева первым клубом Высшей лиги, ему нужно было завоевывать себе имя на новом поприще. Мы чувствовали, как Георгиевич хотел доказать, что способен на многое. Масштаб его стремления, его желания побеждать невозможно описать словами. Тогда он еще не был таким матерым, уверенным, каким его сейчас все знают. Явно не хватало опыта, знания психологии, но сколько было веры, сколько эмоций, сколько энергетики! Валерий Георгиевич очень умело заводил команду, а если кто-то вдруг выходил на поле спустя рукава, то отношение Газзаева к этому игроку сразу менялось. Он мог быть очень жестким.
Валерий Георгиевич ценил игроков, которые могли взять игру на себя, очень уважал тех, кто выделялся своей работоспособностью и ответственностью. В общем, у нас с первых дней сложились теплые отношения, я чувствовал к себе доверие. Мы много общались на самые разные темы. Я был у главного тренера дома, в неформальной обстановке говорили о жизни.
Уже тогда он был никак все. Он всегда говорил, что сначала игрокам нужно создать все условия, а потом уже требовать с них. С его приходом все стало на более высоком уровне. Но и требования, конечно, у него были – мама не горюй! И чем лучше относился к игроку, тем больше с него требовал».
