Евгений Мильнер - Выбираю бег!
— Евгений Григорьевич, можно, мы побежим с вами?
— Конечно, ребята, мы вам поможем. Держитесь с нами, и все будет в порядке, — бодро ответил я, не успев сообразить, что студенты значительно сильнее нас и могут преподнести неприятный сюрприз. Так оно и случилось.
Сразу со старта наши мужчины взяли слишком резво: не успел я и глазом моргнуть, как они убежали вперед метров на 100. Мне бы следовало их догнать и притормозить, но рядом были студенты, которые заверили, что побегут вместе со мной.
"Я не один, — подумалось мне. — Ребят сейчас все равно не остановишь, а в конце дистанции я их все таки достану (так уже не раз случалось на тренировках)".
И я решил не "дергаться" и бежать по собственному графику. Первая "десятка" — 57 мин. 30 с. — лучше, чем в Калининграде. Очень легко пробежали мы еще 10 км, и после поворота у Киевского вокзала — ровно 21 км — 2 час. 00 мин. Теперь оставалось чуть-чуть прибавить — сил еще много, и мы "выбегали" из заветных четырех часов. Мы начали постепенно прибавлять, казалось, легко и незаметно. Но фигурки маячивших впереди бегунов стали приближаться все быстрее, и вот мы уже не просто их обгоняем, а "пожираем" вместе со временем и пространством в неудержимом порыве, который невозможно остановить. Почти на каждом километре оставляем позади итальянца с крупной надписью на майке — "Италиа". Впечатление такое, что бежим вдоль канала в Венеции, а не по трассе Олимпийского марафона по набережной Москвы-реки! Видимо, итальянская — одна из самых многочисленных делегаций. А мы все продолжаем обгонять! Американцев и шведов, итальянцев, наших. Ни конца нет этому обгону, ни края!
Уж не мираж ли это, и не попадем ли мы в тройку призеров?! Нет, не попадем, потому что еще полчаса назад, когда мы были далеко от поворота, навстречу нам промчался долговязый парень Лева Хитерман, а вслед за ним лидеры марафона и раздался крик выпускника нашего института бывшего лыжника Володи Соколова: "Держись, Григорич!" А вот старый знакомый Юра Яковлев, председатель саратовского "Кристалла". Он привез одну из самых больших групп — 70 человек. Они бегут с транспарантом, призывающим к миру на земле. А мы между тем третью "десятку" пролетели быстрее 50 мин. Студенты разогнались, и я за ними! Понял это только после 30 км, когда на мой наивный вопрос: "Как дела, ребята?" — никто не ответил: они были далеко впереди.
Безусловно, "сработала" против меня и привычка "накатывать" последние 10 км привычной 30-километровой дистанции, чтобы выложиться до конца и ничего не упустить, чтобы вкусить все прелести бега — типичная, "жадность" бегуна! Я хорошо знал об опасности такого поворота событий на дистанции марафона, но студенты усыпили, убаюкали мою бдительность, и я забыл о собственной раскладке, а также о том, что после 30 км пути предстоит еще 12… Когда понял свою ошибку, было уже поздно — переиграть забег нельзя…
Лыжники так разогнались, что обошли нашу основную группу, показав в итоге результат 3 час. 40 мин. Теперь они окончательно "заболеют" марафоном и, возможно, подумают о смене спортивного амплуа так же, как это в свое время сделал Володя Соколов.
А мне предстояло расхлебывать кашу, которую я заварил. По инерции еще продолжал обходить бегунов, но боевой дух был уже сломлен — я не переношу, когда отстаю от группы. И вдруг внезапно ощутил острую боль в бедрах, тазобедренных суставах и пояснице — не припомню такого за всю свою долгую беговую карьеру. Внутри все пересохло от страшной жажды (вышло, наверное, ведра два пота) и подташнивает, сухой горячий комок подкатывает к горлу. Мне нехорошо…
Последний ориентир, который отчетливо помню, — светящееся табло судейской машины с цифрами — 34 км и 3 час. 10 мин. Это означало, что на оставшиеся 8 км у меня оставалось в запасе целых 50 мин… "Значит, каким-то образом укладываюсь в заветные четыре часа", — уже без особого энтузиазма подумал я.
И вдруг замечаю, что почти все марафонцы, которые находятся в поле моего зрения, перешли на шаг, идут, бредут, стоят, согнувшись, массируют ноги или же просят воды в киоске…
"Что произошло, что случилось с ними, — думаю я, — почему они прекратили бег?" И вдруг ловлю себя на мысли, что я не понимаю, почему бегу, а не иду шагом так же, как и эти окружающие меня люди. И тоже пошел, побрел, переваливаясь из стороны в сторону шаткой походкой бывалого морского волка… Как выяснилось позднее, последние 8 км я преодолел за 1 час 10 мин! Итоговый результат (4:20) оказался на 3 мин хуже, чем в Калининграде, а ведь готовился я гораздо серьезнее, чем в прошлый раз. И какая пропасть разделяла два эти забега! Там было тяжело, но какой подъем ощущался в конце и как я летал после финиша! Сейчас же — полная апатия, депрессия, опустошенность. Говорят, что после 35 км у марафонцев начинает проявляться мистическое стремление к финишу. На этот раз ничего похожего я не испытал.
Не знаю, сколько времени я так шел, медленно, бесцельно и безо всяких мыслей, просто, чтобы не остановиться, — минут десять или больше. И вдруг впервые за все эти долгие километры меня обогнали двое — мужчина и женщина. Вряд ли я о чем-нибудь подумал в тот момент. Просто ноги, словно сами по себе, помимо моей воли и желания, автоматически стали совершать привычные движения — толчок-полет, полет-толчок. И я увидел себя снова бегущим, приблизился к ним вплотную и уже не отрывался до самого финиша. Финиш на стадионе в Лужниках!
"Надо — же, финиш", — подумал я, но не испытал особой радости — впервые за все эти годы…
Что же случилось со мной? Недостаточная подготовленность? Слишком быстрый темп в середине дистанции, заданный студентами? Старт в субботу, во второй половине дня при температуре + 26°, в духоту?
Вопросов возникало много, но ответы на них мог дать только следующий марафон здесь же, на олимпийской трассе, через год.
А пока мне предстояло сделать выбор: успокоиться, бегать в свое удовольствие и забыть о марафоне или же начать подготовку к ММММ-84. Возможно, я бы и отказался от этой непосильной для себя задачи, но тогда глава о марафонском беге осталась бы недописанной. Этого я допустить не мог. И решил вопреки здравому смыслу, если только позволят сердце и суставы, готовиться к следующему сезону.
Предстояло коренным образом перестроить всю традиционную систему подготовки к марафону, основанную на выполнении огромного объема беговой работы (до 100 км в неделю), приспособив ее к своим ограниченным возможностям. Я знал, что больше 50 км в неделю мне не выдержать, и потому основную ставку сделал на воскресные пробежки.
"Нужно подобраться к марафону скрытно, незаметно, "усыпить бдительность" собственного организма", — думал я.
Решил постепенно увеличивать длительность воскресного бега до тех пор, пока на смогу преодолевать 40 км так же легко, как 35. Тогда никакой марафон не страшен.
Физиологический смысл такой тренировки заключается в том, чтобы постепенно приучить организм к безболезненному переходу на окисление жиров, запасы которых в организме практически неограничены. Исходя из собственных возможностей я решил выполнять такую нагрузку 1 раз в пять-шесть недель. Мой тренировочный цикл выглядел теперь следующим образом: первое воскресенье — 20 км, второе — 25, третье — 30, четвертое — 20 и пятое — 40 км. В остальные дни недели тренировочный режим не изменился — 2 раза по 8-12 км. Итого 40–45 км в неделю.
Начал я с 36 км, причем первые 35 дались довольно легко, а последний с трудом — появилась острая боль в бедрах. На следующий раз — через месяц — пробежал уже 38 км, причем повторялась та же история — острая боль в мышцах после 35 км, из-за чего ни последних 3 км был вынужден несколько раз переходить на ходьбу. Внимательно прислушивался к своим ощущениям и очень обрадовался, когда понял, что мне удалось достичь того же состояния, которое так помешало на Московском марафоне. Теперь я ясно представлял сложности, с которыми предстояло бороться — боль в бедрах и тяжесть в груди. Это уже была половина победы.
Вскоре, гораздо быстрее, чем я ожидал, удалось от них избавиться. Уже в следующей попытке, ровно через шесть недель. Я бежал по Витебскому шоссе 20 км до санатория "Борок" и обратно, моделируя трассу предстоящего марафона. И все ждал, когда появится боль в ногах и тяжесть в груди. Был готов к этим неприятным ощущениям и потому не боялся. Но, к моему удивлению, боль не появлялась и тяжесть тоже.
Неожиданно километра за два до финиша меня обогнал какой-то спортсмен в ярком болоньевом костюме, вскоре перешедший на шаг. Не знаю, почему он остановился, но в меня словно бес вселился. Я максимально взвинтил темп и с боевым кличем бросился за ним вдогонку. Он испуганно оглянулся и побежал! А я за ним! Финиша я и не заметил — сгоряча пробежал лишний километр до крутого подъема по улице Дзержинского, взобраться на который не смог при всем желании. Итого 41 км, а силы еще оставались! Причем бежал я в одиночку, в легкую метель и при неприятном боковом ветре. И победил! Через два месяца я снова преодолел 40 км безо всяких осложнений. Тогда я наконец понял, что, для того чтобы покорить марафонскую дистанцию, нужно научиться не замечать дискомфортного состояния. Тогда можно пробежать марафон, не испытывая при этом значительных трудностей физического или психологического порядка. Совсем не обязательно для этого тем, кто занимается бегом для здоровья и участвует в соревнованиях по марафону лишь изредка, покрывать 100 км в неделю. Опасность переутомления и перенапряжения двигательного аппарате и сердечно-сосудистой системы при таком щадящем режиме марафонской подготовки будет значительно меньше.
