Артем Франков - Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля»
Этим двум людям можно верить: с форвардом они близко общались, а Чохонелидзе вообще был первым человеком, который когда-то в офисе «Милана» произнес фамилию Шевченко.
В 96-м, когда бывший защитник тбилисского и ленинградского «Динамо» стал полноправным сотрудником знаменитого итальянского клуба, у него состоялся разговор со старым знакомым – Валерием Газзаевым. Тогдашний главный тренер «Алании», видимо, находился под впечатлением игры и решающего гола Шевченко против его команды в финале Кубка Содружества. Он и посоветовал работнику «Милана» присмотреться к талантливому игроку: самим владикавказцам тягаться с Киевом за Шевченко было не под силу. Чохонелидзе, лично поглядев на дарование, впечатлился и рассказал о нем своим начальникам – Галлиани и Брайде.
— Вы хорошо знаете, что многие советские футболисты, поехавшие за границу, не оправдали надежд, — сказал мне Чохонелидзе. — Поэтому определенные опасения у руководителей клуба были. Для них лучше бразильцы или аргентинцы, потому что те проверены годами. Я со своей стороны дал Шевченко положительную характеристику, но потом за ним наблюдали еще долго. Впрочем, в «Милане» по-другому и не бывает.
Шевченко, вспоминал Чохонелидзе, привезли в Милан в июне 1999 года, за месяц до начала подготовки к сезону, чтобы он хотя бы начал учить итальянский и познавать основы жизни на Апеннинах. Языком он стал заниматься в обществе развития итальянско-российских культурных связей на главной площади города – Пьяцца Дуомо. Каждый день приходил туда к 11 утра и, поскольку болельщикам еще был не знаком, оставался незамеченным. Опознал футболиста какой-то… албанец. У него на родине стояли спутниковые тарелки, ловившие сигнал с Украины. «Шевченко!» – завопил болельщик, и с того момента прохода игроку уже не стало. Все знали, что в 11 он должен переходить площадь у великого собора…
Отлично помнил Чохонелидзе и день, когда у Шевченко родился первенец. Было это накануне гостевой игры с «Сампдорией». Клубный автобус с Андреем на борту только выехал с базы в Миланелло, как ему позвонили: «Срочно приезжай. Начались схватки». В «Милане» принято в таких случаях футболистов отпускать безоговорочно – это святое. Роды, при которых Шевченко присутствовал, затянулись, всю ночь форвард провел рядом с женой, и под утро, наконец, ребенок появился на свет. После бессонной ночи никто, конечно, не ожидал увидеть его в Генуе. Но он приехал, вышел на замену и забил в ворота «Сампдории» победный мяч…
Эту историю годы спустя Андрей преподнесет мне так:
— Дни, когда дети появились на свет, считаю самыми счастливыми в жизни. И оба раза на следующий день я забивал! Когда родился Джордан, «Милану» предстояла игра в Генуе с «Сампдорией ». Всю ночь не спал, под утро ребенок родился, я убедился, что все в порядке, — и поехал своим ходом в Геную, поскольку хотел быть с командой. Вышел на замену и забил победный гол. А на следующий день после рождения Кристиана забил и за «Челси» – правда, уже на своем поле. У меня есть красивые фотографии, как и в «Милане», и в «Челси» команды празднуют рождение моих детей, «качая люльку» на поле.
Расставить все точки над i в вопросе, почему Шевченко уехал из Милана в Лондон, мог только он сам. Решиться задать его напрямую было непросто. Но надо. Что я и сделал, набрав в легкие воздуха, в сентябре 2009-го.
— Понимаю, Андрей, что этот вопрос вы ненавидите, но не задать его не имею права. Слишком многие утверждают, что три года назад вы уехали из «Милана» в «Челси», потому что Кристен захотела жить в Лондоне.
Шевченко ответил быстро и резко – едва ли не единственный раз за время нашего разговора:
— Это неправда. Решение было общим. И принято оно было потому, что я всегда планирую будущее. Для моей семьи было лучше переехать в Лондон.
— Почему?
— Моя жена – американка. Рос Джордан, мы уже ждали Кристиана… Школа, язык – все это имело большое значение. И Лондон в этой ситуации был лучше и для Кристен, и для меня. Италия – великолепная страна, которая навсегда останется в моем сердце. Но будущего своей семьи я в Италии не видел.
Но, конечно, мы бы не уехали, если бы не такое интересное предложение из «Челси» – команды, которая планировала выиграть в Европе все. Так что это был переезд не только для жизни, но и для футбола. И если бы не травмы, уверен, все сложилось бы по-другому.
— В «Милане» вас сильно отговаривали?
— Да, особенно Галлиани. Но решение уже было принято, что, впрочем, совершенно не сказалось на наших личных отношениях. И приезд Галлиани на мое 30-летие это доказал.
— Насколько я понимаю, фанаты очень болезненно восприняли ваш первый уход из «Милана» в «Челси».
— В каком смысле болезненно? Когда я объявил о своем решении, тут же пошел смотреть матч на трибуну именно с ультрас. У меня с ними хорошие отношения, и причины моего решения все поняли. Я уходил из «Милана» не потому, что не хотел больше там играть. И не из-за плохих отношений с кем-то. Причины уже объяснил.
— Не обидно у что так и не догнали шведа Нордаля, оставшись вторым снайпером «Милана» в истории?
— Вообще об этом не думал! Я хочу получать удовольствие от футбола. А приносить жизнь в жертву тому, чтобы обогнать Нордаля или кого-то еще… Это моя жизнь, а не компьютерная игра.
— Олег Блохин в интервью «Спорт-Экспрессу» высказал мысль, что отъезд в «Челси» был, возможно, самой большой ошибкой в вашей жизни.
— Даже если бы вернуть время назад, поступил бы точно так же.
— Совсем-совсем не жалеете?
— Я ни о чем не жалею. Для меня вообще такого слова – «жалею» – не существует. Если что-то не сложилось – значит, так и должно было быть. Никогда не смотрю на минусы. Всегда стараюсь во всем искать только положительное и радоваться жизни.
— На Блохина за эти слова не обижаетесь?
— Наши отношения были и останутся хорошими. Уважаю Олега Владимировича как тренера и человека. У него есть право на свое мнение.
Шевченко никому не отказывает в таком праве – даже Йожефу Сабо, который спустя много лет после того, как тренировал совсем юного Шеву, заявил в интервью, что тот поддался тлетворному влиянию Виктора Леоненко и начал курить.
Услышав, это Андрей улыбнулся:
— Тлетворного влияния Леоненко не было. А курить – одно время курил. Но потом понял: мне это не надо. В 18 лет бросил и больше не начинал. Йожеф Йожефович – очень эмоциональный человек. У нас отличные отношения, и я благодарен ему за то, что он мне, совсем мальчишке, дал возможность играть в основном составе.
— Каха Каладзе утверждал, что вы не только не курите, но и совсем не выпиваете.
— Не могу так сказать. Люблю вино. Но никогда не напиваюсь и не «догоняюсь». Так всегда было.
— Есть футболисты – к примеру, Алексей Смертин и Сергей Семак, — у которых большие винные коллекции.
— У меня она тоже есть. Храню вино и в Лондоне, и в Италии. И на Украину сейчас кое-что привезу.
— Сомелье могли бы работать?
— Для этого надо помнить вкус всех вин. Этого о себе сказать не могу. Но в качестве разбираюсь.
Среди спортсменов высокого уровня в последнее время вообще стало немало знатоков вин, а иногда, после окончания карьеры, — даже виноделов. Таких, к примеру, как хоккеисты Игорь Ларионов и Валерий Буре. Лично я не буду удивлен, если однажды на прилавках появится фирменное вино «Шева».
И никаких сомнений, что с качеством там проблем не будет…
А что до спортивного режима – то в Киеве футбольные люди припоминают, что в юности Андрей и дымил, и по части выпивки аскетом не был. Столица Украины – город жизнелюбивый, своих героев-футболистов там любят и угостить их так и норовят. Хотя бы на каком-то этапе избежать всех этих соблазнов не представляется возможным. Главное – не слишком втянуться. И в нужный момент сказать себе: стоп.
У Шевченко, как рассказывают киевские журналисты, разгульный период был крайне непродолжительным. В какой-то момент, уже при Лобановском (недаром именно Сабо тему курения и влияния Леоненко так педалировал!), он резко взялся за ум. Это и о собственной его воле говорит – ведь совсем мальчишка, в отличие от сегодняшних Милевского с Алиевым, у которых, с позволения сказать, юность так затянулась!
Но и о том, как многое решает великий тренер и беспрекословный авторитет. Ясно же, что для Шевы, киевлянина и воспитанника «Динамо», Валерий Васильевич был иконой. Что Кубок кубков 86-го девятилетним мальчишкой Андрей уже вполне осознанно видел. И вот этот человек начинает тебя тренировать. Определенное время ты по инерции такой же, как раньше. Но потом – делаешь свой выбор.
