Скотт Янг - Мой кумир – хоккей
тренировочным базам, выискивая игроков. – Я зачитаю фамилии ребят, с которыми, по моему мнению, нужно расстаться. Если возникнут сомнения – скажите. – Он посмотрел на Уили и Симпсона. – Особенно если я назову кого-нибудь из тех, кого вы хотите взять к себе. Но если ни нам, ни вам они не нужны, давайте думать, кого они могут заинтересовать.
Он стал зачитывать фамилии, делая паузу после каждой. Всякий раз, когда называлась фамилия игрока, отчисление которого не вызывало протеста, и не было ясно, кто заинтересуется им, неприятный осадок оставался на душе людей, принимавших это решение. В свое время Остряк Джексон беседовал со всеми этими молодыми людьми, знал их надежды и амбиции. Не его вина, да и не этих ребят тоже, что они не подошли команде, о которой мечтали. Однако это не облегчало задачу тех, от кого зависело их отчисление.
Покеси Уорес зачитал шесть фамилий. Оба представителя команды «Сент-Катаринс» молчали. В конце Перси назвал еще двух игроков, сказав, что они также его не интересуют.
– Может быть, вам они и не нужны, – хмыкнул Кинг Кейси. – Но мне известны клубы, которые гоняются за ними. Рекомендую подержать их здесь, может быть, они хорошо проявят себя, и тогда мы обменяем их на тех, кто нам нужен.
«Иногда мы бываем слишком бессердечны, – со вздохом подумал Остряк Джексон. – Называя только фамилии, мы забываем, что за ними стоят люди и что для них значит быть отчисленными или куда-то переданными. Но таковы правила этой игры, и хоккеисты знают об этом. Правда, любой из них всегда может уйти, если ему не понравится наше решение, может вернуться домой и в течение двух-трех недель поступить в какую-нибудь местную команду, позабыв о своих мечтах. Такое случается со многими, но некоторые, конечно, очень тяжело все это переживают. И в Национальной Хоккейной Лиге есть прекрасные игроки, которых в свое время отдавали во второстепенные команды, где они обретали опыт и мастерство, что позволяло им потом снова возвращаться в команды высшей лиги…»
– Возможно, мы совершим обмен между «Листьями» и «Сент-Катаринс» в ближайшую неделю-две, – сказал Уорес, отмахиваясь от табачного дыма сигарет, которые беспрерывно курил Уили. – Кое-кто из слишком самонадеянных считает, что дело у них в шляпе. Я хотел бы немного встряхнуть и охладить их пыл. Для этого дам вам пару форвардов и, может быть, одного защитника для участия в матче, который намечен у вас на понедельник в Китченере, а в обмен заберу парочку ваших ребят на игру в Ниагара-Фоле. Идет? – он посмотрел на Перси Симпсона.
– Согласен, – кивнул тот.
Наступила пауза. Остряк проглядел список любителей, который предстояло обсудить. Тут он готов был поспорить. В профессиональных клубах всегда наблюдалась тенденция отчислять новичков, чтобы упорядочить тренировки. Остряк отлично понимал, что многим молодым игрокам мало одной недели, чтобы хорошо себя проявить.
– Ну-с, переходим к новичкам, – объявил Покеси. – Кого мы отправим по домам? – Он сделал паузу и спросил:
– Как, по вашему мнению, обстоят дела с Муром?
Представители клуба «Сент-Катаринс» оживились.
– Нам он кажется в порядке, – заявили они в один голос. – Его можно взять в профессионалы.
– Я против, пока окончательно не решится вопрос о его дисквалификации, – сказал Уорес. – Кофе, Остряк? – предложил он. – Налей и мне чашечку.
Разливая кофе из термоса, Остряк Джексон не переставал прислушиваться к разговору за столом.
– Если вопрос о снятии с Мура дисквалификации не разрешится до конца месяца, – продолжал Уорес, – он нам не понадобится.
– Почему бы тебе не позвонить президенту НХЛ? – спросил Кинг Кейси. – Рассказать, что парень перспективный, но если нам придется дожидаться до конца сентября, чтобы узнать, сможем ли мы его привлечь, то будем вынуждены решать по-другому.
– Что ж, попытаюсь, – согласился Уорес. – Ты считаешь, что он достоин?
На этот вопрос ответил Уили.
– Он вовсе не таков, каким кажется. У парня есть свои достоинства. Представляю, как наши зрители кинутся на стадион, чтобы посмотреть на его игру!
Уорес хмуро взглянул на Уили.
– Знаю, что вас больше всего беспокоит вопрос продажи билетов, – сказал он. – Но вы многим рискуете с этим парнем. Вряд ли он поможет вам надолго привлечь зрителей, если в очередной раз сорвется, стукнув арбитра клюшкой по голове, и будет отстранен от профессионального хоккея навсегда. Мне не думается, что он уже доказал свое желание сделать карьеру в «Кленовых листьях».
– Послушай! – горячо запротестовал Симпсон. – Тут вертятся несколько человек, которые мечтают переманить к себе Мура. Как мне потом объяснять нашим болельщикам и журналистам, почему мы его проворонили? Да еще если он будет играть в другой команде против нас!
Но Уореса сбить было не легко.
– Все же я не считаю, что Мур исправился, – стоял он на своем. – Чтобы оставаться в «Кленовых листьях», он должен достойно себя показать.
– Дадим Муру еще неделю, – вмешался Кейси. – Он достаточно хороший хоккеист, чтобы стать профессионалом. А оставим мы его у себя или нет, это уже другой вопрос, который надо решать после снятия с него дисквалификации.
Уили был явно раздосадован.
– Ребята, вы уж слишком разборчивы по отношению к тем, кто достоин, а кто не достоин играть за «Листья»! Конечно, вам не приходится беспокоиться о посещаемости – на ваших матчах стадионы всегда переполнены.
– Да, мы разборчивы, – весело отозвался Уорес. – Но бывает, что и мы ошибаемся. Расстаемся с каким-нибудь игроком, а потом переплачиваем кучу денег, чтобы заполучить его обратно.
– А от некоторых избавляемся только потому, что кто-то что-то сказал о них, – вмешался Кинг Кейси, – а потом сами расхлебываем. Не забывай и про это.
– Опять этот Мур! – покачал головой Остряк. – Хотелось бы мне знать, что происходит с этим парнем. Как-то я встретил его внизу в холле. Так он заявил мне, что остался без гроша, ему не хватало двухсот долларов в неделю! Транжирит деньги направо и налево. Я выдал ему жалованье за следующую неделю и посоветовал укладываться в эту сумму. А в столовой повстречал Спунского и Бэтта. Из любопытства спросил, сколько денег у них осталось.
– И что же? – заинтересовался Кинг.
– У Спунского сто восемьдесят долларов, у Бэтта сто двадцать.
Все рассмеялись.
– У тебя хватило отваги выдать Муру деньги до того, как мы еще не решили, как с ним быть? – спросил Уорес, когда смех утих.
– Неужели ты хочешь отчислить Мура?
Лишь произнеся эти слова, Остряк спохватился, что сказал лишнее. Покеси Уорес не терпел, чтобы кто-нибудь подсказывал, что ему делать, как распоряжаться тем или иным хоккеистом. Но Уорес рассмеялся, и Остряк вздохнул с облегчением.
– На этот раз ты оказался прав. Но давайте начнем по порядку. Я хочу услышать ваше мнение по каждому из этих ребят.
Собравшиеся комментировали каждую фамилию, как только ее зачитывал Уорес.
Первым в списке шел Манискола. Симпсон:
– Будь у него посильнее бросок, мы могли бы взять его.
Уили:
– А мне он кажется достойным и думается, что мы сможем его использовать.
Кинг Кейси:
– Годика через два парень будет в команде «Кленовых листьев».
Остряк Джексон:
– На мой взгляд, он сильно преуспел за последнее время.
Манисколу оставили. Не всем другим так повезло. Одним из невезучих оказался Гарт Гивенс.
Симпсон:
– Думаю, что годик в юниорской команде пойдет ему только на пользу.
Остряк Джексон:
– У него природные способности. Отправим его в юниорскую команду и объясним почему. Он поймет.
Уорес:
– Согласен.
Когда дошла очередь до Джима Бэтта, начались пререкания.
Спор начал Остряк.
– Этот парень быстро может стать профессионалом, ему не хватает хорошего тренера.
Симпсон:
– Не думаю, что мы сможем его использовать. Легковат для силовой игры.
Уорес:
– Ты недооцениваешь его, Перси. Видел, как он бегает на коньках? Если и есть кто-нибудь, кто напоминает мне Горди Хоу, так это он. И не только этим, но и характером. Мухи не обидит вне катка, а на льду не уступит никому… Ему еще год быть в юниорах по возрасту, не так ли?
Остряк Джексон:
– Да. Но тут возникает другая проблема. Он был одним из самых способных учеников в школе. Несколько университетов в США предлагали ему стипендию. Не знаю, согласится ли он стать профессионалом, но я почти убежден, что, если мы его не оставим, он примет предложение одного из университетов, и тогда «Листья» потеряют его на четыре года.
– Он не показался мне таким смышленым, – произнес Уорес.
– Ты бы видел ферму, откуда он приехал, – продолжал Остряк. – Встанешь в самом центре и не увидишь конца края их земли, куда ни посмотришь. Парень целый день работает на тракторе и при этом так учится. Весной он даже за рулем занимается уроками. Семья у них большая. Они переселились в Канаду лет восемь-десять назад и с тех пор только и делают, что прикупают себе соседние участки. Никто в семье никогда не учился, разве что на сельскохозяйственных курсах, но этот парень не желает оставаться фермером.
