Игорь Бойко - Бей-беги: Наше время. История английского футбола: публицистические очерки
«Раздраженное неприятие, с которым встречали нас снобы, больно ранило игроков, но именно это вызывало ответную реакцию, — делится создатель «банды» Харри Бассетт. — Мы знали, что так называемые большие команды брезгуют нашим стадионом «Плау Лейн». В газетах писали, что мы играем в первобытный футбол на первобытном стадионе, но что нам с того? Нам нравилось то, что мы делали, а на мнения со стороны было наплевать».
Бассетт знает, о чем говорит. Потому что так называемые специалисты отказывались признавать в нем равного. Они считали себя аристократами, а его — плебеем, потому что Харри никогда не играл на профессиональном уровне. Для них он был одним из психов банды оголтелых отбросов общества.
И если игроки «Уимблдона» были просто сумасшедшими, то их владелец оказался намного хуже. Ливанский бизнесмен Сэм Хаммам впервые побывал в Лондоне в 1977 году и с тех пор по-настоящему влюбился в этот город. Он не интересовался футболом, но когда решил купить себе что-то «на память», то приобрел… футбольный клуб «Уимблдон». Уже один этот поступок характеризует Хаммама как оригинальную и неординарную личность. Однако он не был обыкновенным туристом, который лихорадочно фотографирует все подряд, впопыхах покупает дешевые сувениры, которые потом долго будут пылиться где-нибудь на полке. Сэм привык побеждать и добиваться успеха, а потому, обосновавшись в Лондоне, со всей серьезностью отнесся к своей роли владельца футбольного клуба.
Свидетели того, как Хаммам умел улаживать дела, рассказывали: Сэм настолько обескураживал своим напором, что осознание содеянного приходило уже потом. Однажды он, например, убедил Харри Бассетта заложить собственный дом, чтобы получить в банке кредит на 100 тысяч фунтов и приобрести для команды нескольких игроков. Бассетт потом еще долго боялся попадаться на глаза жене.
Как и Харри, Хаммам умел заинтересовать, побудить к казавшимся непростыми свершениям. Несметное количество раз игроки «Уимблдона» выгрызали победы, чтобы избежать знакомства с ливанской кухней — верблюжьими мозгами и бараньими яйцами на ужин. В 1993 году Сэм при свидетелях заключил пари с нападающим Дином Холдсвортом, что тот не забьет за сезон 20 мячей. Условия пари эксцентричный председатель выдвинул, конечно же, немыслимые: если Холдсворт сумеет взять установленную планку, Хаммам на людях расцелует форварда в голую задницу и угостит ужином в ресторане Quaglino's; если нет, в задницу целовать будет уже Дин. Холдсворт забил 24 гола. Сэм сдержал свое обещание.
Подобных свидетельств «сумасшествия» самого главного «психа» можно привести немало. Вспомнить хотя бы, как Хаммам записал в балетную школу Винни Джонса в наказание за слабую игру, а тренеру Рэю Харфорду шутки ради выдал 10 тысяч фунтов премии монетами достоинством в один фунт. А в конце одного из сезонов он решил весьма оригинальным способом поблагодарить болельщиков за поддержку и провел перед трибунами слона. В контракте менеджера Бобби Гулда был пункт, согласно которому председателю позволялось вносить коррективы в состав команды за пять минут до стартового свистка. Разумеется, он никогда не пользовался этим правом, но Хаммам не был бы самим собой, если бы не позволил что-то эдакое. «Да, Сэм имел буйный характер, но он никогда не переступал рамки разумного, — вспоминает Гулд. — Он хотел быть победителем, и он был очень умен». В противном случае «Уимблдон» не сумел бы спустя всего четыре года после того, как Хаммам получил полный контроль над клубом, оказаться в элите, а потом оставаться там всем назло и вопреки обстоятельствам почти 15 лет. Как и команда, Сэм не боялся задеть футбольных авторитетов, когда обижали его «Уимблдон». «Большим клубам всегда прощают убийство», — бросил он однажды в сердцах и… был прав.
«Уимблдон» не любили, но в то же время признавали, что клуб стал уникальным явлением, настоящим кошмаром для сытой и богатой футбольной богемы. Позже толстосумы футбольного мира, оградив себя высоким забором Премьер-лиги и денег телекомпании Sky, добились того, чтобы подобная история больше не повторилась. Им хотелось вообще стереть «Уимблдон» с картины сверкающего благополучия. К сожалению, им это удалось.
«Во второй половине 1980-х появление «Уимблдона» в числе лучших команд страны стало настоящим кошмаром, но в то же время было много тех, кто понимал — это лучшее, что случилось с английским футболом за долгое время. Да, это была уродливая история, но странным образом — романтическая», — заключил один из английских журналистов, прощаясь с «Уимблдоном» после вылета команды из Премьер-лиги в 2000 году.
Робин Гуд и «черная касса»
Однако давняя история клуба не менее притягательна, нежели рассказ о взлете в 1980-е годы.
Осенью 1889 года ученики школы Old Central собрали футбольную команду. Для тренировок и будущих матчей они оборудовали участок на пустыре Уимблдона. Интересно, что первое поле команды примыкало к улице, носившей имя Робина Гуда. Более чем многозначительное название, которое не столько связано с «разбойничьим» будущим «Уимблдона», сколько с тем, что школа «Олд Сентрал» специально была открыта для детей бедноты.
Играли молодые люди самозабвенно и не без успеха. Как свидетельствует история клуба, 2 ноября 1889 года команда «Олд Сентрал» провела свой первый поединок, обыграв «Вестминстер» со счетом 1:0. «Захватывающая игра!» — отрапортовало на следующий день местное издание Surrey Independent and Mid Surrey Gazette. Точно такими же словами сопровождался отчет о следующей победе (2:1 в матче с «Белмором»), особенно выделялись «господа Дж. Реймент, Э. Ансти и С. Уоттс». Джордж Реймент вошел в историю «Донс» как первый капитан команды.
И если с соперниками новая команда довольно быстро научилась справляться, то вот обычные прохожие представляли для нее серьезную угрозу. Байку о том, как футболистов прогнали с их первой поляны вглубь пустыря, с особым удовольствием рассказывали, когда «Уимблдон» и «первобытный» стиль его игры прославился на всю страну. Дескать, тогдашние «Донс» настолько любили длинные передачи, что при первой возможности изо всех сил выбивали мяч вперед. Чаще всего мяч вылетал за пределы поля, чем причинял немалые неудобства отдыхающим, особенно если те прогуливались вместе с собачками. Животные просто с ума сходили, гоняясь за мячом, а также за игроками, пытавшимися этот мяч вернуть в игру.
Так «Уимблдон» вынужден был уйти подальше от людей, однако затея настолько захватила уже выросших учеников, что команда продолжала существовать, невзирая на трудности. Интересно, что в первые годы «Донс» выделялись игрой не только простой, но и лаконичной — даже в те времена, когда количеством забитых мячей никого нельзя было удивить, «Уимблдон» забивал немного, но пропускал еще меньше. Клуб, однако, не мог похвастаться богатыми меценатами и высокой посещаемостью, а неудачное географическое положение (по сути, в те годы Уимблдон представлял собой деревню, добираться до которой из Лондона было весьма хлопотно) делало затруднительным участие в регулярных турнирах. Потому «Донс» очень рано научились выжимать максимум из любой ситуации.
Тем не менее играть в футбол у команды получалось неплохо, о чем свидетельствует длинный список побед в местных и местечковых кубках. Менялись «домашние» поля, менялись клубные цвета (однажды команда выбрала себе шоколадно-голубую расцветку), менялось название, пока наконец «Уимблдон» в сине-желтой форме в 1912 году не обосновался на стадионе «Плау Лейн». Поляна размещалась в низине, где когда-то было болото, а затем — свалка мусора. Построив вокруг высокий забор, приведя в более-менее пристойный вид поле, соорудив раздевалку и навес над трибуной на 500 мест, «Уимблдон» начал новую страницу в своей истории. Архаичный «Плау Лейн» оставался для команды родным домом многие десятилетия, повергая в шок все более знаменитых соперников. Но в других условиях феномен «Уимблдона» не мог проявиться.
Впрочем, на фоне прочих аматорских коллективов «Донс» не казались белыми воронами. И если в масштабах страны команде поначалу было сложно тягаться с более обученными и подготовленными соперниками, то в своем регионе ей не было равных. В 1930-х годах «Уимблдон» вышел на качественно новый уровень, впервые пробившись в основную сетку Кубка Англии. Накануне и вскоре после окончания второй мировой войны команда дважды выступала в финалах Кубка страны для аматоров в присутствии почти 50 тысяч болельщиков.
В 1950-е годы «Уимблдон» обзавелся первым настоящим меценатом. Им стал местный бизнесмен Сидни Блэк, с помощью которого клуб сумел обустроить «Плау Лейн»: на стадионе появились четыре трибуны, а также здание офиса и тренажерный зал, где футболисты занимались силовыми упражнениями. Блэк был заинтересован в развитии «Уимблдона», который застрял на любительском уровне, тогда как вокруг буйно расцветал подпольный профессионализм. «Донс» успешно выступали в рамках Isthmian League, завоевав три чемпионских титула, а в 1962 году впервые одолели команду Футбольной Лиги, переиграв в первом раунде Кубка Англии со счетом 2:1 «Колчестер Юнайтед». Спустя год они наконец покорили вершину — Кубок Англии среди аматоров.
