Анат Гарари - Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой
– Так вот что тебе не нравится, что я всегда куда-нибудь спешу? Что у меня своя жизнь?
Рут (Наама). Вовсе даже нет, я сама очень занятой человек.
Анна. Так в чем же дело?
Рут (Наама). Я слышала, что ты говоришь обо мне в этой твоей группе и обсуждаешь с ними наши отношения.
Анна от неожиданности вскакивает со своего места:
– Я не желаю участвовать в этом спектакле! Ты рассказала ей о группе и о том, что я говорила?!
– Ни в коем случае! Ничего из того, что здесь происходит, не выносится наружу, – взволнованно отвечает Рут, а Анна поворачивается к Нири:
– И все же я не понимаю, чего она добивается?
Нири опять находит нужным вмешаться:
– Я хочу вернуться к Нааме. Наама, что именно из того, о чем говорила мама в группе, тебя рассердило?
Рут (Наама). Мне в принципе не нравится, как ты говоришь обо мне, в каком виде ты меня выставляешь.
Анна. Как я говорю о тебе?
Рут (Наама). Почему ты обсуждаешь с ними мою фигуру или другие интимные подробности?
Анна. Я рассказываю о себе или о моих переживаниях. Я не сижу здесь и не сплетничаю о тебе!
Рут (Наама). Когда ты говоришь о своих переживаниях, ты говоришь, что я, по-твоему, какая-то неповоротливая, непривлекательная, закомплексованная, слишком серьезная или что-то в этом роде – мне все равно, как ты это называешь. Но уж точно, ничего положительного ты обо мне не скажешь!
Анна. Мало ли что я о тебе думаю? Ты, например, считаешь, что я легкомысленная и безответственная мать. У тебя масса претензий к моему образу жизни и к моему второму мужу!
Рут (Наама). Да, это так, мне во многом не нравится, как ты живешь. В особенности то, что твоя жизнь для тебя важнее моей. И так было всегда: в первую очередь ты с твоим мужем, твоими маленькими детьми и твоей работой.
Анна. Откуда ты взяла, что я думаю сначала о себе? Я думаю и о себе тоже, но не только о себе!
Рут (Наама). Так если ты думаешь и о других, не только о себе, как же ты ничего не сделала, чтобы спасти свой брак ради твоих детей? Почему ты о них не подумала? Почему ты не подумала обо мне? Почему ты бросила все ради мужчины, который почти одного возраста со мной, и даже не заметила, как сломала мне жизнь?!
Анна. Теперь мне ясно, что тебе не нравится! Тебе не нравится, что я не осталась с твоим отцом, хотя и была с ним несчастна, и что у меня теперь другой мужчина, к тому же молодой?
Рут (Наама). Мне всегда было неловко за тебя: ты флиртовала с моими друзьями, ни во что не ставила моего отца, унижала и продолжаешь унижать меня. Ты вообще меня никогда не хотела, всегда шутила, что я была «несчастный случай», из-за которого тебе пришлось рано выйти замуж. Ужас, как смешно! Вечно я ловила на себе твой недовольный взгляд, вечно ты думала про себя и говорила другим: «Как это у меня родилась такая дочь? Совершенно другая, чем я хотела, совсем другая, чем я!» Ты даже не пыталась скрыть своего разочарования. Ты всегда мечтала обо мне иной! Поэтому и продолжала рожать еще!
Анна. О, боже! Я даже не представляла, что с тобой происходит! Да, ты действительно была «несчастный случай», но ничего лучшего, чем ты, в моей жизни не произошло! Из-за того, что мне было так хорошо с тобой, я решилась на остальных детей. И с какой стати ты считаешь, что я в тебе разочарована? Наоборот, я просто горжусь тобой, я считаю, что ты потрясающая девушка, умная, красивая и тонкая! Мне бы эти твои качества! Но что правда, то правда: с годами мне с тобой все сложнее и сложнее. Уже с детства ты меня пугала своей серьезностью. Когда ты на меня смотрела, я со страхом пыталась понять, о чем ты думаешь. У меня всегда было такое чувство, будто ты меня оцениваешь. У меня такое впечатление, что кроме того, что мы изначально разные, ты еще специально стараешься быть другой и всегда ра да подчеркнуть эту разницу между нами. Думаешь, я не видела, что ты делала с подарками, которые я тебе дарила? Как ты меня вежливо благодарила, и с тех пор я их ни разу не видела? Я всегда читала в твоем взгляде, что ты меня презираешь, что ты считаешь меня поверхностной, инфантильной, что я не та мать, о которой ты мечтаешь! Когда я встретила Эдну, твою свекровь, я поняла, какую мать ты искала, совсем другую, чем я. И как вы сразу здорово поладили, как я ей завидовала, что у вас такие простые отношения. И несмотря на это, я хотела, чтобы вы почаще встречались, чтобы ты побольше бывала в их семье, потому что мне казалось, что это очень важно, чтобы у тебя был бы еще один дом, где тебе всегда хорошо.
Рут (Наама). А я считала, что ты рада от меня избавиться, что наконец-то нашлась другая мама, которая будет заботиться обо мне.
Анна. С какой стати мне радоваться?! Но что я могла поделать? Я не смогла с тобой сблизиться, но и ты не особенно пыталась приблизиться ко мне. Как, ты думаешь, я себя чувствовала, когда вы затеяли ремонт и даже не нашли нужным посоветоваться со мной, архитектором?! Но я подавила свою гордость и проглотила обиду.
Рут (Наама). Почему ты так легко сдалась? Почему не пришла и не сказала: «Я кое-что в этом понимаю и хочу помочь, я ведь твоя мать!» Почему?
Анна. Потому что я всегда чувствовала, что лишь раздражаю тебя. Под твоим взглядом у меня все деревенело.
Анна замолкает с удрученным выражением лица.
Нири обращается к Анне:
– Что еще вы хотите добавить, чего еще не сказали Нааме?
Анна вздыхает:
– Жаль, что мы так отдалились друг от друга. И зря она на меня так сердится. Возможно, я вела себя неправильно, и на ней как на старшей это больше всего отразилось. Я ее очень люблю, всегда любила ее сильнее всех на свете. Я так хочу, чтобы мы опять сблизились, я так много могу ей дать, я хочу быть с ней!
– Что написано в вашей записке? – неожиданно спрашивает Мики.
Анна разворачивает ее и читает:
– Для меня беременность Наамы – это… ее счастье, – вот, что я написала. – Вы видите: мне, да, важно, чтобы она была счастлива, чтобы ей было хорошо, даже, если я не согласна с тем путем к счастью, который она выбирает.
– Может, когда беременность Наамы станет и вашим счастьем, тогда все наладится? – замечает Мики.
– Что вы хотите этим сказать? – Анна поднимает на нее глаза, полные слез.
– Я думаю, что вы абсолютная моя противоположность, – говорит ей Мики. – Из-за того, что вы так поглощены собой и, не желая вмешиваться, даете Нааме свободу строить ее жизнь, как она находит нужным, дистанция между вами продолжает увеличиваться.
Рут кладет руку Анне на колено. Анна поворачивается к ней, в ее глазах по-прежнему стоят слезы. Она встречает такой знакомый ей добрый, ласкающий взгляд Рут:
– Теперь я буду говорить от себя как Рут. Я согласна с тем, что сказала тебе Мики. По-моему, Нааме просто необходимо твое участие, ей нужна мама, особенно сейчас. Несмотря на то, что, как ты сама сказала, ты всегда ощущаешь себя маленькой, она нуждается в тебе большой и сильной, окрепшей специально для нее. Ей не хватает тебя. Это, на мой взгляд, то, что она пыталась выразить тогда, в кафе. Что ее беременность, с одной стороны, сблизила вас, объединив общими переживаниями, а с другой – еще больше подчеркнула ваши разногласия. Я думаю, она сейчас заново пересматривает ваши отношения, все то, о чем мы здесь говорили. Так что не упусти возможности, не откладывай на тридцать лет, как твоя мама! Анна молчит, опустив глаза и машинально разглядывая свои пальцы.
Нири вновь приходит им на помощь и обращается к Анне мягким, успокаивающим голосом:
– Не все еще потеряно, говорит вам Рут. Многое еще можно исправить. Что вы думаете по этому поводу и что вы чувствуете?
Анна поднимает на нее глаза.
– Я… У меня сейчас выскочит сердце, я… сильно разволновалась и расстроилась. Действительно, жаль, что я не заговорила об этом раньше, на одном из занятий, а теперь уже нет времени… Но такой у меня характер: всегда жду до последней минуты. Я надеюсь, что еще не поздно.
Она поворачивается к Рут:
– Спасибо!
Рут отвечает ей широкой улыбкой.
Нири смотрит на них обеих, а затем спрашивает у Рут:
– Ну, а как вы себя теперь чувствуете?
По выражению ее лица нетрудно предугадать, каков будет ответ.
– Я чувствую огромное облегчение, – говорит Рут, – я очень долго сомневалась, стоит ли мне все это начинать вообще, и здесь, в группе, в частности. И теперь я рада, что все-таки решилась, особенно видя, как Анна все это восприняла.
А Нири продолжает:
– Вот что мне пришло в голову, Рут. То, что вы сделали сегодня, в нашу последнюю встречу, для меня не было неожиданностью. Вы здесь основательно потрудились, – смеется она, и Рут согласно кивает головой. – Я видела, с каким вниманием вы слушали, как сочувствовали другим, как поддерживали и сопереживали, но и не уклонялись от споров, всегда говорили то, что думали. Вы много дали этой группе, но я хочу спросить, а что она дала вам?
