Ланди Бэнкрофт - Мужья-тираны. Как остановить мужскую жестокость
Важной частью приговора любого мужчины, признанного виновным в бытовой жестокости, должен быть длительный период – не меньше года – участия в коррекционной программе для лиц, склонных к жестокости. Она не может быть заменена психотерапией или обучением управлению эмоциями, поскольку эти службы не рассчитаны на работу с тем спектром схем поведения, которые формируют жестокость, и теми психологическими установками, которые ими движут (см. главу 3). В главе 14 мы рассмотрим, как работает компетентная коррекционная программа.
Жестокая личность на испытательном сроке
Патрик, консультант по проблемам жестокого обращения, был пылок и смел, но и он сам, и его клиенты всегда помнили, насколько он молод – ему было 23, а выглядел на 19 – и мал ростом. Мы предполагали, что рано или поздно его попытаются запугать. И действительно, однажды, когда Патрик устанавливал порядок в группе, мужчина потребовал от Патрика выйти с ним на пару ласковых. Он всем видом показывал, какое удовольствие он получает от возможности почесать кулаки. Однако Патрик вежливо попросил мужчину покинуть зал. Клиент подумал и… вышел.
Мы сообщили об инциденте в суд и ждали, как скоро этот человек сядет за угрозу в адрес консультанта коррекционной программы, которую он посещал по предписанию суда. Каково было наше изумление, когда две недели спустя мы услышали от сотрудника надзора, что она «строго поговорила» с забиякой и велела ему записаться в другую коррекционную программу . Иными словами, наказанием для него было то, что он избежал окончания нашей программы. У меня была подобная ситуация с тем же судом, когда мы подозревали, что один из клиентов злоупотребляет обезболивающим препаратом. Мы попросили разрешения поговорить с врачом, но клиент отказал нам. Сотрудник надзора вскоре позвонил мне и злобно высказал мне, что прописанные клиентам медикаменты – не мое дело. Затем он заявил, что его обезболивающее выписано тем же врачом. (Понятно, что он не хочет, чтобы ситуация была изучена слишком пристально.)
У моих клиентов не бывает проблем с тем, чтобы понять, считает ли сотрудник надзора бытовое насилие серьезным преступлением. Каждый мужчина использует свои оправдания и обоснования, чтобы проверить, хорошо ли удобрена почва. Чем больше возможностей сотрудник надзора оставляет ему для причитаний и обвинений жертвы, тем менее строгим будет надзор. Отношение сотрудника надзора к бытовому насилию, в свою очередь, в большой степени является отражением тона, заданного начальником отдела пробации, точно так же как и в департаментах полиции. Когда я работаю с судами, в которых отдел надзора занимает сторону жертвы, подавляющее большинство мужчин, которых они присылают, сотрудничают с консультантами и выполняют все требования. Но когда симпатии сотрудников отдела надзора на стороне жестокого мужчины, мужчина демонстрирует рецидивирующее поведение, и мне приходится выкидывать ребят из программы за нежелание сотрудничать. Почему? Они уже поняли, что их исключение едва ли приведет к серьезным последствиям, а значит, не станут терпеть коррекционную программу, которая бросает им вызов.
Обнаружив, что можно манипулировать сотрудником надзора или склонить его на свою сторону, бытовой агрессор не только рисует искаженный образ женщины, подвергшейся жестокому обращению, но и задействует свою стратегию «разделяй и властвуй» в отношении коррекционной программы. «Я знаю, что поступил плохо, – говорит он, – и готов работать над собой. Но в этой группе не помогают нам измениться. Они только говорят нам, что мы ужасные люди и все, что мы говорим, – неверно. Они там просто ненавидят мужчин и вымещают это на нас». Сотрудник надзора затем звонит мне, чтобы передать жалобы мужчины. Мой ответ всегда один: «Приходите как-нибудь вечером и посидите на занятиях в двух-трех группах. Сами увидите, что мы предлагаем».
Жестокие личности высказываются о коррекционной программе так же, как о партнершах – перевертывая все с ног на голову. Если я говорю клиенту, что он не может доминировать в дискуссии группы и должен помолчать, он говорит сотруднику надзора: «Консультанты говорят, что мы должны только слушать, и нам слова не дают молвить». Если я делаю замечание, он садится, опускает голову, изображая жертву, и саркастически бросает: «Ладно, понял: мы всегда не правы, а женщины всегда правы». Если я исключаю мужчину из программы после трех предупреждений, он говорит: «Если мы не говорим вам в точности то, что вы хотите слышать, вы выкидываете нас и не даете второго шанса». Вот так они дискредитируют партнерш дома, заставляя срываться на крик.
Старания наладить связи
Встречая каждую новую фигуру в системе правосудия, агрессор пытается установить личную связь. Он полагается на «мужскую солидарность», отпуская шутки по поводу женщин или ища симпатии, основанной на женоненавистнических стереотипах. С женщинами он экспериментирует, используя лесть и флирт, или пытается выяснить сведения о личной жизни, чтобы можно было продемонстрировать внимание фразами типа: «Я слышал, ваша дочь болеет. Как она?» Подспудный посыл, пронизывающий все эти старания: «Видите, я не жестокий, я обычный симпатичный человек, как вы, и хочу быть вашим другом». Мои клиенты пытаются использовать те же методы в коррекционной программе, поэтому я хорошо их выучил.
Использование системы правосудия для собственных целей
Я не раз видел, как мои клиенты стремятся заставить полицию и суды действовать в их интересах. Женщин, подвергшихся жестокому обращению, арестовывают гораздо чаще, чем когда я начинал свою работу, поскольку мужчины научились использовать свои травмы от драки в качестве поддержки своей виктимизации. И полицейские, видя повреждения у агрессора, говорят: «Хорошо, мы арестуем ее, поскольку он исцарапан».
Жестокие мужчины научились спешить в суд с заявлением об ограничительном предписании, прежде чем у их партнерши появится такой шанс, а иногда и отобрать опеку над детьми. Трудно найти кого-либо более довольного собой, чем мужчина, который регулярно нападал на свою партнершу, а затем имел удовольствие передать ей предписание суда, запрещающее ей появляться в доме! Но на этом история для женщины, подвергшейся жестокому обращению, заканчиваться не должна.
Выживание в системе правосудия
Система правосудия проделала прогресс в своем отношении к бытовой жестокости. Сотни тысяч женщин в год успешно получают от суда защитные предписания. Если вы решили использовать полицию или суд для собственной защиты, имейте в виду следующее:
♦ Просите о помощи, просите о помощи, просите о помощи .
Это можно повторять бесчисленное количество раз. Общение с полицией и судами может заставить вас почувствовать себя изолированной, испуганной и бессильной. Некоторые женщины даже решают, что никогда больше не будут обращаться за официальной помощью. Одно из противоядий – использовать все доступные ресурсы. Есть ли в округе адвокаты, занимающиеся проблемами жертв/свидетелей, и можно ли найти их в суде? Есть у вас друг или родственник, который может сопровождать вас при подаче заявления на получение ограничительного предписания? Привлеките к своему делу побольше людей. Эмоциональная и интеллектуальная поддержка может иметь огромное значение.
♦ Сотрудничайте с обвинением, если только это не слишком опасно для вас.
Агрессоры, преследуемые по суду, гораздо чаще прекращают свое насилие, чем те, которых не преследуют по закону. Если ваш партнер вдруг заговорил о желании измениться, это не причина для отказа от официального обвинения. Напротив, это еще одна причина продолжить процесс. Привлечение суда поможет ему получить схему действий и стимулы для реализации его добрых намерений. Без дополнительного толчка мысли жестокого мужчины об изменении практически всегда со временем исчезают.
Некоторые женщины говорят мне: «Но если я буду свидетельствовать в суде, он будет в ярости и тогда вообще не захочет признавать свою проблему». Это заблуждение: вы не можете заставить жестокую личность измениться путем просьб и уговоров. Измениться может только тот, кто готов принять наказание за свои действия. Если он разозлен судебным преследованием, будьте уверены, что он не будет работать над собой ни в каком виде. Вы также можете быть озабочены тем, что уголовное обвинение осложнит ему поиск работы в будущем. Однако совсем немногие работодатели проверяют криминальную историю сотрудников и еще меньше отказывают в работе мужчине из-за правонарушения, связанного с бытовым насилием. Вам может казаться, что он отрекся от непризнания своей жестокости, но вы удивитесь, насколько быстро он вернется к нему, как только угроза судебного обвинения исчезнет.
♦ Не отказывайтесь от ограничительного предписания .
Держитесь подальше от партнера, пока не истечет срок действия судебного предписания, даже если вы очень по нему скучаете и вам кажется, что он стал другим человеком. Увы, суды часто относятся с предубеждением к женщинам, которые просят об ограничительном предписании, а затем сами его не соблюдают, точно так же как полиция и прокурор могут негативно смотреть на женщину, которая не хочет давать показания в суде. Я понимаю ваши страхи. Понимаю, что встает вопрос выживания без его финансовой поддержки (особенно если у вас есть дети), что вы можете испытывать давление со стороны других людей и пр. Но суды иногда не учитывают эти аспекты и могут отказаться от помощи женщине в следующий раз, когда она за ней обратится. Придерживайтесь предписаний в течение всего периода их действия, если, конечно, ситуация не становится слишком опасной.
