Мэри Роуч - Секс для науки. Наука для секса
Онанизм и иже с ним — чрезмерное сладострастие, мастурбация и воздержание, согласно американскому врачу Джозефу Хоуи, стали особенно актуальны век спустя, причем не менее истерически — граждане боялись, что мастурбация вызывает не только импотенцию, но и слепоту, болезни сердца, безумие, глупость, потливость ладоней, «гнойные прыщи на лице», кислую отрыжку, «зловонные ветры из гузна», налет на языке, сутулость, дряблость мускулов, круги под глазами и нетвердую походку. Викторианская версия нынешней антикокаиновой кампании, где крупным планом — угреватые щеки и серые зубы, ибо суетные соображения суть сила куда более мощная, чем медицина.
Все это Тиссо воплотил с наибольшей силой в описании воздействия «самополлюции» на часовщика, которого он обозначил инициалами Л. Д.: «Бледная водянистая кровь то и дело капает у него из носа, постоянное слюнотечение; подверженный приступам поноса, он непроизвольно испражняется в постель; у него постоянное семяизвержение...» Ага, а эти часы, что вы продали мне, они всегда стоят? Об импотенции и говорить нечего. Стоит помастурбировать несколько месяцев, и вы превратитесь в человека, с которым в постель не ляжет никто и никогда.
И тогда рецепт лечения проблем с эрекцией прост: завязывай с мастурбацией! Не расточай жизненные соки впустую! Страшно то, что расточать эти самые соки запрещалось даже непроизвольно, во сне. Ночные поллюции также предписывалось прекратить. И здесь уж одной силы воли недостаточно. Требуется техническая поддержка. Требуется, как это сформулировало Патентное ведомство США, «устройство для предотвращения и контроля непроизвольного семяизвержения»[61].
Простейший вариант — «Колючее кольцо для пениса». Изобретенное в 1850-е годы, оно представляло собой регулируемое расширяемое металлическое кольцо, надеваемое перед сном на пенис. И если пенис спящего восставал, кольцо раскрывалось шире, обнажая металлические шипы, которые при дальнейшей эрекции вонзались в плоть и будили спящего. В позднейших высокотехнологичных вариациях расширяемое кольцо соединялось со звонком будильника или — гнойные прыщи! — электрошоком. Было и приспособление, контролировавшее длину, а не толщину. На головку члена надевался колпачок, придававший ему вид собачьей морды в наморднике. От него с двух сторон шли цепочки с зажимами, которые крепились к лобковым волосам. Я передаю слово Джеймсу Боуэну, владельцу патента США номер 397106, пусть сам опишет, что происходит далее. «Когда приближается поллюция, устройство поднимается вместе с органом и зажимы достаточно больно тянут за волосы».
Многие из этих патентов включают также и приспособления для использования днем, вплоть до механизмов с замком и ключом. Ибо на самом деле покупатель, которому они предназначались, был отнюдь не кающийся мастурбатор, но озабоченный родитель или, еще чаще, — безумный воспитатель сиротского приюта. Наделенный законным статусом псих, готовый на всех надеть противорукоблудное устройство, причиняющее, по словам Рафаэля Сонна, изобретателя «механического футляра для пениса», сильную физическую боль и, возможно, увечья. Патент Сонна читается как руководство для действа в духе маркиза де Сада — с «тисками для членов», «сжимающими элементами», зубцами, вилками и тупыми стержнями «ударного типа».
По счастью, родителей онанистов младше восьми лет призывали применять менее радикальные превентивные меры. Просто привязывать ручонки к изголовью кровати, а штанишки шить без карманов. Выбросить деревянных лошадок, убрать канаты из школьных гимнастических залов. Одним из главных кайфоломов в крестовом походе против мастурбации был американский врач Уильям Робинсон. В его «Практическом исследовании причин, симптомов и методов лечения импотенции и других сексуальных расстройств у мужчин и женщин» 1916 года есть большая глава о предупреждении преждевременного пробуждения сексуального инстинкта у детей. «Я настоятельно советую родителям не позволять детям смотреть чувственные музыкальные комедии и постановки непристойных водевилей, — поучает Робинсон, сам, видимо принадлежащий к тому самому тупо-ударному типу. — Многие мои пациенты говорили, что их первая мастурбация случилась, когда они смотрели музыкальное представление».
Мысленная мастурбация тоже не приветствовалась. «Очень редко бывает, — пишет Робинсон, — чтобы людям, посвятившим все свое время строгому умственному труду, не приходилось платить за это сексуальной слабостью или импотенцией». И далее описывает случай известного математика, которого при каждой попытке полового сношения увлекала какая-нибудь абстрактная математическая проблема, отчего попытка и проваливалась». Несколько противоречивый совет, приведенный в книге «Мастурбация: История великого террора», дошел до нас по милости доктора Кроммелинка, который рекомендовал запоминать трудные отрывки исторических и философских текстов, когда одолевает желание помастурбировать.
Кажется, что любая деятельность — сон, мышление, поглощение пряной пищи, посещение представлений с тетушкой Мэйм — приведет неосторожного представителя мужского пола на неверный путь «самополлюции». И нельзя облегчиться без угрызений совести. Кроммелинк призывает джентльменов избегать прикосновений к своим гениталиям, чтобы ненароком не возбудиться, — даже во время мочеиспускания. «Мочитесь быстро, не трясите пенисом, пусть лучше несколько капель мочи попадут в штаны».
Тем же, кому не удавалось обуздать свои импульсы философскими трактатами и другими противорукоблудными мерами, угрожало суровое лечение. Робинсон, между прочим, пишет, что в двух или трех случаях он прикладывал к детским гениталиям докрасна раскаленный прут. Джозеф Хоуи лечил шестидюймовым шприцем в уретру («Нет лучше шприцев доктора Бумстеда!»).
Горькая ирония состоит в том, что регулярное семяизвержение выполняет важную биологическую функцию. Сексолог Рой Левин объяснил мне, что, если сперма застаивается в организме больше чем на неделю, начинают развиваться разнообразные аномалии: прекращение или уменьшение ее выработки, усыхание, сморщивание и искривления члена, отсутствие эрекции. Все это ведет к подавлению сексуальной функции в зародыше. Левин считает, что мужчины так часто мастурбируют именно поэтому: такова стратегия эволюции. «Если регулярно спускать, то вырабатывается свежая сперма». Таким образом повышается вероятность успешного оплодотворения, заложенная в наших генах.
Впрочем, если цель — зачатие, то сперма не должна быть слишком свежей. Ежедневные мастурбации могут понизить количество сперматозоидов на эякуляцию. Нужно дать им немножко времени, чтобы восполнить ряды. Оптимальной для зачатия Левин считает пятидневную сперму.
Тяжела была судьба импотента во Франции на рубеже XVI-XVII веков. Это была эпоха судебных процессов над импотентами. В сравнении с судьями на этих процессах времен Реформации доктор Бумстед — просто Фея Драже. Когда теологи придают браку статус святыни, импотенция, соответственно, становится уже не просто источником фрустрации, но настоящим преступлением. А поскольку считалось, что импотенция возникает от неумеренного расходования семени, то из этого делался вывод: если мужчины не хватает на собственную жену, значит, он слишком много внимания уделяет чужим. Или уж во всяком случае неумеренно мастурбирует.
Как бы то ни было, но эрекция мужчины входила в юрисдикцию суда по той причине, что импотенция являлась законным основанием для развода. Женщине, желавшей разорвать ненавистный брак, достаточно было обвинить в ней мужа — пусть и безосновательно. И если жена выигрывала процесс, мужчину не только штрафовали и запрещали жениться повторно, но и заставляли вернуть приданое семье жены. Действия представителей закона, которые влекло за собой обвинение, являли собой зрелище более сюрреалистическое, чем Майкл Джексон в пижаме, хотя и здесь подсудимый тоже был, так сказать, в пижаме.
Мужчина, чтобы выиграть процесс, должен был доказать свою способность, как говорят в наши дни, достигать эрекции и поддерживать ее на должном уровне. Это предполагало визит — а зачастую два, три, четыре визита — целой группы «экспертов» и проверяющих: человек пятнадцати врачей, хирургов и всякого рода законников с дощечками для письма и в пенсне.
Подсудимого проверяли на дому, а не в зале суда, но едва ли это было менее оскорбительно. В условленный час группа приходила и ждала за дверями спальни, пока обвиняемый не крикнет, что готов к осмотру. Проверяющие входили и выстраивались вокруг кровати, а обвиняемый, откинув одежды, демонстрировал то, чем обладает. Они были строгие критики. «По прибытии мы нашли его в состоянии эрекции, — говорится в одном отчете, который Пьер Дармон цитирует в своей книге «Дело об импотенции», — но этого было недостаточно для выполнения супружеского долга». Откуда же они это узнали? Наклонились и пощупали. «Потрогав восставший член, мы установили, что он вялый».
