Наталья Олифирович - Семейные тайны: хранить нельзя открыть
В зависимости от личности матери, истории ее детства, того, что происходит в семье в данный период, реакции женщины на поведение ее растущего ребенка могут быть очень разными. Одни мамы не могут принять того, что ребенок снова требует близости, злятся на его капризы и несамостоятельность. Других, наоборот, пугает усиливающаяся автономность малыша.
С двух до трех лет длится фаза, которую Малер назвала подфазой постоянства объекта. Ребенок учится регулировать сильные чувства и эмоции, невзирая на то, появилась утешающая его мать немедленно или через некоторое время. Формируется внутренний образ матери, к которому ребенок может обращаться в трудные минуты. Отношения между ними обретают некоторую зрелость и стабильность.
В случае серьезных нарушений нормального процесса развития в этой фазе у ребенка могут возникнуть различные проблемы.
И слияние, и независимость – это естественные, нормальные этапы развития каждого из нас. Мы не проживаем эти стадии «навсегда». В одни периоды мы особенно сильно нуждаемся в близости, поддержке, заботе и демонстрируем потребность в симбиозе. В другое время нас влечет свобода, желание быть отдельным и суверенным. Огромное значение при этом имеет возраст: было бы странным, если бы мать верила двухлетнему ребенку, который говорит: «Уйди, мамочка», и оставляла его одного на целый день. Однако наступает время, когда мать понимает: ребенок вырос и его нужно отпустить.
К сожалению, иногда либо родители, либо дети не готовы отделиться друг от друга и жить собственной жизнью. Нередки ситуации, когда человек не хочет взрослеть и продолжает и в 25, и в 35 лет обременять своих стареющих родителей, не работая, употребляя алкоголь или наркотики, проявляя агрессию и неуважение. Или ребенок вырастает и при первой возможности покидает родной дом, сводя общение с матерью и отцом к минимуму, при этом переживая сильные чувства к родителям и символически их «убивая».
Почему взрослые люди не могут построить нормальные отношения? Почему они ссорятся, лгут, бросают друг друга и своих детей, ненавидят окружающих? Ответ лежит в раннем детстве каждого из нас. На наших глазах регулярно разворачиваются драмы с известным сценарием, когда родители не готовы, не могут или не хотят удовлетворять симбиотические потребности своих маленьких детей. И именно эти нереализованные потребности становятся источником постоянного внутреннего конфликта. Вопросы, на которые мучительно ищут ответы взрослые люди, обычно звучат так:
♦ Могу ли я рискнуть быть рядом с кем-то? Или лучше оставаться одиноким?
♦ Если я отважусь открыть свое сердце, а меня отвергнут, смогу ли я пережить это? Соберу ли я осколки своей раненой души?
♦ Если я нашел близкого человека, имею ли я право отдаляться от него в те моменты, когда у меня есть свои дела, интересы, друзья? Или у нас все должно теперь быть общим? Вдруг он обидится, разозлится, не поймет моего желания заняться чем-то без него?
♦ Когда мой близкий дистанцируется, нужно ли его преследовать, догонять, требовать заверения, что он лишь ненадолго отдалился? А вдруг он никогда не вернется?
♦ Как себя вести, чтобы не надоесть значимому человеку? Подстраиваться, следовать его требованиям и желаниям или оставаться собой?
Эти и множество других вопросов – проблемы непрожитых, незавершенных ранних этапов развития. Если у ребенка не было хорошего симбиоза с матерью, если он не пережил этап качественного слияния, ему будет сложно стать отдельной личностью. Если он не научился утешать себя, помня о другом человеке, если он не умеет быть в одиночестве, а при отдалении близкого сразу испытывает тревогу и панику, он не сможет построить, перефразируя Д. Винникотта, «достаточно хорошие партнерские отношения».
Здесь возникает закономерный вопрос: какое отношение ко всему этому имеют семейные тайны? Ответ: самое непосредственное.
В случае хороших, здоровых, адекватных отношений в паре появление ребенка сопровождается радостью и гордостью родителей. Их любовь получила высшее подтверждение, и они готовы заботиться о малыше, поддерживая его развитие. Мужчина и женщина, которых любили их собственные родители, передают любовь, как олимпийский огонь, из рук в руки своим детям. К сожалению, так происходит не во всех семьях.
Окружающая действительность полна враждебности по отношению к маленьким детям, и если родители не позаботятся о ребенке в раннем детстве, он не сможет доверять миру и другим людям, не сформирует важные социальные навыки, будет испытывать сложности в близких отношениях. Но самое печальное – он попытается создать для своего ребенка точно такие же условия. Иногда от старшего поколения можно услышать фразы: «Меня на руках никто не носил и ночью в кровати не укачивал – и не умерла»; «За нами никто не смотрел – и ничего»; «Нас никто в кружки не водил – и выросли»… Да, выросли – но какой ценой?!
3.4. Нарушения привязанности
Причины нарушений привязанности родителей к ребенку могут относиться к разным уровням существования семьи.
Уровень одного члена семьи. Мать или отец не были готовы к родительству; имеются объективные причины, затрудняющие заботу о ребенке (разлука родителей, бедность, отсутствие жилья); один из партнеров болен (алкоголизм, психическое расстройство, физическая травма, онкология и др.); тип привязанности одного из партнеров не позволяет ему сформировать достаточно хорошие отношения с ребенком и др.
Елена ужасная
Кирилл, которому 41 год, не может принять решение: оставаться в браке или разводиться. Его жена Елена год назад в возрасте 39 лет родила их первого и единственного ребенка. Они были женаты 21 год, но их супружеская жизнь протекала сложно. По словам Кирилла, жена была вспыльчивой, агрессивной, часто впадала в ярость. Работая педагогом в школе, она отточила навыки критики, способы выражения недовольства.
Самой больной точкой их отношений был секс. Они поженились на первом курсе института, но их первый половой акт произошел лишь через пять лет после свадьбы. У Елены начинались панические атаки, стоило Кириллу лишь приобнять ее. Они спали в разных постелях, и жена сразу сказала, что «этого» у них никогда не будет. Через пять лет он встретил другую девушку и изменил жене – если это можно было назвать изменой, потому что супружество существовало только на бумаге. Когда он сообщил Елене, что уходит от нее и хочет развестись, жена начала плакать, грозить суицидом. После этого у них случилась первая близость.
Елена наконец забеременела. Но и это было не главным. Елена совсем не хотела заботиться о ребенке. Молока у нее не было, аллергичная девочка была вынуждена питаться смесями. Елена часто сидела за компьютером, когда ребенок надрывно плакал, и говорила: «Нечего приучать к рукам». Летом она на два месяца уехала на юг с подругой – не пропадать же педагогическому отпуску, к которому она привыкла, – а муж остался один с пятимесячным ребенком… У Кирилла складывалось впечатление, что дочь совсем неинтересна Елене. Ребенку два года, а жена кормит ее сырками в шоколаде. Дома никогда нет свежеприготовленной пищи, не убрано. Он взял дополнительную работу, денег достаточно, но, похоже, жена не готова вливаться в семейную жизнь и поэтому давно вышла из декрета.
История меня удивила: и поведение Елены, и терпение Кирилла казались странными. Кирилл, рассказав мне о сложившейся ситуации, спросил, могут ли они с Еленой прийти на консультацию вдвоем, чтобы принять окончательное решение. Я обсудила с Кириллом условия, при которых такая работа возможна: вся информация, которую он мне сообщил, будет свободно использоваться в работе с парой.
Однако Елена позвонила и предложила принять ее одну. Признаюсь, я уже имела некоторую негативную установку по отношению к женщине, но посчитала ее предложение логичным. Елена рассказала мне свою версию происходящего. Несмотря на смещение акцентов, в основном Кирилл изложил семейную историю достоверно. В ходе сбора сексуального анамнеза Елена призналась, что секс у нее вызывает отвращение, Кирилл – ее единственный партнер. Я проверила гипотезу об изнасиловании, ранней сексуальной травматизации, но она не подтвердилась. Выяснилось, что Кирилл говорил правду: ребенок Елене не в радость. Она вышла на работу в школу, а маленькую Элину отдала в детский сад. Елена с презрением говорила о привязанности отца к малышке: «Носится с ней, как баба».
Понимая, что отношение матери к ребенку часто повторяет ее собственный детский опыт, я подробно расспросила Елену о ее родительской семье и построила генограмму.
Оказалось, что Елена – младший ребенок в семье. Родители жили в деревне, мама работала дояркой, отец – трактористом. У нее есть две сестры на 19 и 15 лет старше. Отец и мать – ровесники. Когда отцу было 38 лет, у него случился инфаркт. Он попал в больницу. Мать очень переживала – было лето, много работы и в поле, и дома. Его выписали, и он почти сразу снова сел за руль. Но через два месяца у него произошел повторный инфаркт… Смерть, похороны, 40 дней… Когда мать Елены обнаружила, что беременна, она была уже на довольно большом сроке. Родилась третья девочка – и мать, горюющая о рано умершем муже, вначале отдала ее бабушке в соседнюю деревню, потом в круглосуточные ясли. Подросшая Елена хорошо усвоила из разговоров матери и сестер: секс – это зло, от него бывают неожиданные дети. Дети – это еще большее зло, они требуют внимания, когда уже нет ни сил, ни здоровья…
