Эмиль Кио - Фокусы и фокусники
Конечно, зрители не догадываются обо всем этом. Ведь все, что им показывают, делается легко и непринужденно. Зрители не знают, какими усилиями достигаются эта легкость и непринужденность.
Немецкий журналист и писатель А. Кобер, совершивший кругосветное путешествие с известным цирком Сарразани и написавший две книги "Гвоздь программы" и "Вокруг манежа", говорил, что хороший фокусник должен обладать следующими пятью качествами: ловкостью рук, актерским дарованием, крепкими мускулами, гибким туловищем, наклонностями к технике и механике. К этому можно добавить, что для выполнения многих фокусов нужна еще и хорошая память. Многое из перечисленного достигается ежедневными упражнениями, неутомимым трудом.
Цирк встает рано и засыпает поздно. Уже давно ушли зрители, погасли яркие люстры, униформисты, сменив нарядные мундиры на халаты, закрыли чехлом барьер. В пустынных коридорах горят синие дежурные лампочки. При их свете причудливо выглядят сложенные у стен лестницы, шесты, табуреты, обручи, клетки и другие предметы, какие можно увидеть только за кулисами цирка. На конюшне - та же тишина и полумрак. В полутьме атласно лоснятся холеные спины и бока цирковых лошадей.
А с манежа все еще доносятся голоса. Там собрались все участники иллюзионного номера. В эти ночные часы, когда ничто не мешает работе и никто не видит ее, идет отработка трюков, репетиция новых. По много раз повторяется одно и то же.
Создание иллюзионного номера - трудная и кропотливая работа. Практика показывает, что технически сложная аппаратура плохо воспринимается зрителями. Поэтому мы стараемся, чтобы она была менее громоздкой. Чем проще техника в трюке, тем интереснее зрителям. Многие номера мы обставляем таким образом, чтобы техника была спрятана внутри аппарата. Очень любит зритель, когда в иллюзионных номерах действуют разные мелкие животные и птицы: кролики, морские свинки, утки, куры.
Большую роль играют музыка, свет. Чтобы сделать иллюзионное представление еще интереснее, в него включают драматических актеров, балет. Порой лишь под утро заканчивается репетиция. Но и днем идет работа. Вся аппаратура проверяется механиками и улучшается, если есть возможность. Иллюзионное действие должно идти, как хороший часовой механизм. Хронометраж отдельных номеров у нас рассчитан с точностью до секунды.
Однако это не значит, что не бывает казусов. Вспоминается случай, который произошел при исполнении номера "Человек-молния". Это было в городе Намангане. Мы выступали здесь в кинотеатре, где был длинный зрительный зал. Со сцены и из зала двери вели прямо на улицу. Для того чтобы попасть в конец этого зала, появиться с другой его стороны, мне необходимо было, после того как я выбирался из мешка, выбежать на улицу и обогнуть все здание;
Бегал я в своих парчовых сапогах, в белом халате и такой же чалме. Погода была плохая, шли дожди. И вот когда я бежал по улице, то поскользнулся и во весь рост растянулся прямо в грязи. Понятно, во что превратился мой костюм. К счастью, я не растерялся. Я сразу же надел поверх халата другой и вовремя появился в зале. Зрители ничего не заметили. Пока открывали ящик, я успел немножко привести себя в порядок и даже сполоснуть руки.
Конечно, тут все зависело от самообладания. Если бы я растерялся, номер был бы провален.
Это случалось в давние времена. Но значит ли, что я гарантирован от неудач теперь? Отнюдь нет. Очень неприятная история, например, произошла при последних гастролях в Минске. Началось с того, что ассистентка разбила зеркало, которое выносится по ходу действия в одном из номеров и представляет собой прямоугольное стекло, заключенное в раму. Другой номер полностью провалился: аппарат поставили так, что стенка его не могла исчезнуть. Забыли приготовить голубей для "Бака". Все это произошло по вине некоторых ассистентов, проявивших халатность.
Случай этот обсуждался на нашей "пятиминутке", которую мы проводим ежедневно после окончания спектакля. Это короткое производственное собрание является частью политиковоспитательной и культурно-массовой работы в ансамбле.
Коснувшись быта нашего коллектива, я хочу рассказать и о том, как мы переезжаем из одного цирка в другой.
Особенность системы государственных цирков заставляет артистов вести "жизнь на колесах", передвигаться по конвейеру из города в город. Один месяц, например, артисты выступают в Москве, второй - в Саратове, третий - в Риге и так далее.
В старые времена артист цирка также передвигался по стране. Но цель этих переездов была другая: искали лучшего заработка. Обычно под вечер на дороге, по которой обыкновенно проезжали на базар крестьянские возы, показывалось несколько пестро размалеванных повозок. Их везли лошади, покрытые разноцветными попонами. Шел человек, неся на плече мартышку в красном жилете и синей шапочке. Женщина, одетая ярко, как цыганка, била в бубен. Последним двигался фургон, стенки которого со всех четырех сторон были сделаны из железных прутьев. Там сидели, жмурясь и потягиваясь, огромные ржаво-желтые кошки.
- Тигры!
Свистя и улюлюкая, бежали за фургоном мальчишки. Открывались окна в домах, приподнимались занавески. В ужасе крестились старухи.
Утром на базарной площади раскидывался брезентовый шатер шапито. На заборах пестрели афиши. Они извещали о том, что с дозволения начальства будет показано большое цирковое представление, в котором примут участие акробаты, фокусники и дрессированные животные.
Теперь таких цирков нет, а раньше их много было на Руси. По всей стране разъезжали повозки бродячих цирковых трупп. В домиках на колесах люди рождались, жили, умирали. Нужно было очень любить свое искусство, чтобы стойко переносить все невзгоды такой жизни.
Конвейерная система работы советских цирков предусматривает не только плановое обслуживание зрителей, но и повышение художественного качества цирковых номеров. Тот или иной номер не просто включается в конвейер, а заново ставится и оформляется, для него пишется специальная музыка. Во время гастролей артисту выплачиваются командировочные и квартирные. На вокзалах его встречают и провожают экспедиторы. Артист живет в гостиницах, общежитиях, созданных при крупнейших цирках, или ему снимают комнаты в квартирах.
В Ленинграде, например, под общежитие передана бывшая квартира владельца петербургского цирка - Чинизелли. По сути дела, это своеобразная гостиница с отдельными для каждой семьи комнатами, душевыми, столовой, удобная тем, что она находится под одной крышей с производственной площадкой - манежем. Ниже этажом, рядом с гардеробными, расположен красный уголок, где артисты проводят время в часы представлений. Здесь есть газеты и журналы, шашки, домино, телевизор.
В такой конвейер включен и наш иллюзионный аттракцион. Как и все другие артисты цирка, мы передвигаемся по стране. Все расходы по переездам берет на себя государство.
Нелегкое это дело отправлять из одного города в другой большой цирковой аттракцион. Как я уже писал, когда-то у старых иллюзионистов было правило: сообщать в афишах, каким количеством реквизита они располагают. Делалось это в рекламных целях. Сообразно с этим, я также писал в афишах: "Кио везет с собой четыре тысячи килограммов реквизита". Но если тогда в этом была изрядная доля преувеличения (и, к слову сказать, дурного вкуса), то теперь наш реквизит не только равняется по весу указанному количеству, но и значительно превышает его.
В специальных ящиках и сундуках - а их у нас 315 - хранятся разложенные в строгом порядке костюмы, парики, обувь, необходимые для тех или иных номеров. Здесь же всевозможные зеркала, маски, цветы, веревки, цепи, фонари, шкатулки, карты, "живые" монеты и "несгораемые" ленты. Чтобы перевезти весь этот багаж по железной дороге, требуется восемь товарных вагонов.
Подводя итоги своей многолетней работы в области "чудес без чудес", я хочу поделиться некоторыми соображениями по поводу иллюзий.
Что такое иллюзии?
Иллюзии - это обман зрения, исчезновение и появление предметов. Зрителю кажется одно, а в действительности происходит совершенно другое. Но для большей иллюзии я стараюсь убедить зрителя в достоверности происходящего: позволяю ему расписываться на руке ассистентки, чтобы он не заподозрил обмана, и т.д. Вот, например, я проделываю фокус с часами. Я обязательно должен эти часы показать. Если я этого не сделаю, зрителю станет неинтересно.
Я уже рассказывал о номере "Человек-молния". Он начинался с того, что мне связывали руки и ноги и сажали в большой мешок, из которого я потом выбирался.
В чем тут дело?
Во-первых, в знании приемов освобождения от веревок. Известно, что завязывание и развязывание узлов представляет собой особое искусство, которое и применяется в данном трюке. Во-вторых, мешок был особой конструкции: он имел внизу отверстие. В это отверстие я и вылезал, а ассистентка, которая незаметным образом приходила на мое место в мешок, потом это отверстие молниеносно зашивала.
