Анна Шадрина - Не замужем. Секс, любовь и семья за пределами брака
Имея стабильный доход, женщина в состоянии прокормить ребенка или детей самостоятельно, без участия партнера. С 1980-х годов распространение получают банки донорской спермы, развиваются новые репродуктивные технологии, позволяющие получать опыт родительства в отсутствие брачного или романтического партнера[55].
Ослабевает идея исключительной важности биологического родительства. Одиночно проживающие люди наделяются правами опеки над детьми, оставшимися без родителей.
Многие сегодня видят более привлекательной идею инвестировать в собственное профессиональное развитие, чем в создание устойчивых романтических связей.
Одна из моих информанток, Н., 31 год, аспирантка, не состоит в браке, так описывает свои приоритеты:
Романтические отношения для меня как отпуск, когда можно не ходить на работу. У реальной меня довольно много работы. Совмещать не получается. В отношениях я переношу фокус внимания с себя на другого человека. И от этого страдает моя собственная жизнь. Я сейчас пытаюсь выработать какой-то новый сценарий. Мне важно, чтобы у меня оставалось пространство, где я одна могу поехать кататься на велосипеде и фотографировать. Как только я ловлю себя на том, что не еду кататься, а начинаю сидеть у компьютера или телефона и ждать звонка или письма, я стараюсь вернуть себя к своим персональным интересам.
…С другим человеком есть горизонтальное развитие. Это важно, но у меня, при этом нет вертикального развития, которое означает прирост социальнозначимых вещей. Забота не очень социально значима. Она значима для меня личностно. А профессиональное развитие относится к социальному статусу. Развивая эту свою часть, я больше чувствую себя в безопасности. Родители поощряли меня к получению образования. Но не влияли на то, как я устраиваю свою личную судьбу. Я хотела быть писателем с 12 лет и чувствовала свою миссию в том, чтобы влиять на большие группы людей…
Таким образом, главными причинами роста числа «одиночек» являются отсутствие экономической необходимости вступать в брак, доступность жилья, отделение секса от деторождения и противоречия между идеологией индивидуальных достижений и современным пониманием романтической любви как исключительной ориентированности на удовлетворение нужд партнера.
Десять лет «золотого века» и «священный мамонт»В 1990-х журналисты стали драматизировать вопрос «что происходит с институтом семьи?», полагая, что их деды и прадеды жили в более крепких союзах, пишет Стефани Кунц в «Истории брака»[56].
Однако «золотым веком» брака можно назвать всего одно стабильное десятилетие в истории семьи Северной Америки и Западной Европы, длившееся с 1950-х по 1960-е годы. Господствующая в это время форма организации быта с мужем-кормильцем и женой-домохозяйкой, формировавшаяся 150 лет, изменилась до неузнаваемости всего за четверть века[57].
Согласно опросу института общественного мнения Gallup, в 1962 году американские замужние женщины единогласно говорили о том, что весьма удовлетворены своей жизнью. Но только 10 % респонденток подтвердили, что желают такую же жизнь своим дочерям[58].
Ссылаясь на писательницу Барбару Эренрайх, Кунц утверждает, что первыми против формы семьи с единственным кормильцем стали бунтовать не феминистки, а мужчины. В частности, за восемь лет до появления книги Бетти Фридан «Загадка женственности» 1963 года, в которой автор именует социальную изоляцию домашней хозяйки «проблемой без названия», вышел бестселлер Роберта Линдера «Должен ли ты соответствовать».
Линдер писал, что мужчина-кормилец чувствует себя попавшим в западню, стараясь соответствовать ожиданиям боссов на рабочем месте и быть одновременно эмоционально вовлеченным в семейные дела, чтобы не огорчать жену.
В 1953 году Хью Хефнер основал журнал Playboy – как голос протеста против мужской семейной работы, – предложив мужчинам способ получать удовольствия без соблюдения домашних обязанностей и женского семейного доминирования[59].
Однако американские женщины не всегда были «хранительницам домашнего очага». Первые попытки выхода в сферу оплачиваемого труда ими предпринимались еще в начале прошлого века. Но во время Великой депрессии развернулась общественная кампания, убеждающая, что в сложный период, когда рабочих мест не хватает, женщины должны отдать их мужчинам. В годы депрессии уровень разводов резко сократился. Расторгать браки было финансово невыгодно.
Вторая мировая война открыла небывалые карьерные возможности для маргинальных групп. На время войны женщины и цветные американцы могли получать хорошо оплачиваемую работу в промышленности наравне с белыми мужчинами. Но уже в 1950-е годы женщин вновь призвали отдать работу вернувшимся с войны ветеранам[60].
В 1960 году 70 % женщин выходили замуж до 24 лет. Замужество было единственной возможной социальной карьерой для женщины в период с 1950-х по 1960-е годы. К 1970-м годам брак перестает быть главным событием, определяющим направление жизни женщины[61].
С одной стороны, доступные с 1960 года оральные контрацептивы снижают рождаемость и освобождают время для «личной реализации». С другой – утроившиеся цены на недвижимость делают жилье недоступным для семей, живущих на одну зарплату. И женщины массово выходят на работу[62].
С 1960-х по 1980-е каждый третий брак распадается. Но в последние два десятилетия века количество разводов сокращается – браков становится меньше, общество терпимее смотрит на сожительство и одиночное проживание. С 1980-х годов и по настоящее время доля разводов устойчиво держится на отметке 50 %[63].
Вопреки утверждениям защитников «семейных ценностей» брак не являлся нормой для всех взрослых людей со «времен мамонтов». Современники верят в «теорию мамонта», которого первобытный мужчина нес в пещеру к своим жене и детям, потому что эта легенда напоминает общественный порядок 1950–1960-х годов, – объясняет профессор Кунц. Но эта проекция не соответствует действительности.
Во-первых, в эпоху первобытно-общинного строя охота не была так важна, как собирательство. На крупных животных охотились всем племенем, часто довольствуясь останками умерших «своей смертью» животных.
Во-вторых, мужчины охотились вовсе не для того, чтобы накормить своих жену и детей. Первобытные люди не уединялись «семьями», чтобы питаться отдельно от других членов племени.
Такой формы, как устойчивая романтическая пара или нуклеарная семья, еще не существовало. «Выйти замуж» за хорошего охотника было не единственной возможностью получать еду. Вся добыча в племенах отдавалась в «общий котел» и употреблялась коллективно[64].
Миф о мужчине, который «должен быть добытчиком» потому, что «так было всегда», отсылает нас не к пещерам и седым векам, а в десятилетие, когда только мужское население получало деньги за свою работу. При этом речь идет о США и Западной Европе.
Теперь поищем «золотой век» брака в «нашей» части света.
История «женоцентристского» патриархатаРоссийский социолог Игорь Кон говорил о четырех основных этапах в истории советской семейной политики[65]. Первое революционное десятилетие, или «прогрессивный период», по Кону, характеризовалось экспериментами в области семьи и сексуальности на уровне законодательства и повседневных практик.
Время с 1930-х по 1960-е годы Кон называет «периодом стагнации». Почти на протяжении всего этого этапа действуют запреты на аборты, существует раздельное образование для мальчиков и девочек, развод является поводом для судебного разбирательства.
Отрезок с 1960-х по 1980-е годы Кон обозначает «брежневским периодом одомашнивания». Законодательный контроль над семьей ослабевает, но правящая элита того времени сдерживает в Советском Союзе волну радикальных перемен, происходящих на Западе.
С 1990-х годов, после падения железного занавеса, начинается «период либерализации». Широкодоступными становятся средства контрацепции, одновременно с появлением западной медиапродукции открывается возможность обсуждать тему сексуальности. Внебрачное сожительство, мономатеринские семьи и одиночное проживание становятся общественными нормами.
В первые годы после революции 1917 года вопрос об отмирании брака казался многим советским идеологам уже решенным. Буржуазный брак как основа классового общества должен был кануть в Лету.
Однако Ленин был против слишком решительной ломки традиционной семьи. Вождь социалистической революции обращал общественное внимание на то, что, если брак не будет основой семьи, он перестанет являться также и предметом законодательства, как, например, дружба[66].
