Маллика Чопра - 100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем
Та женщина тоже хотела показать свою преданность Лакшми той ночью, но она не могла себе позволить купить что-нибудь для освещения дома. Она видела, как мерцали в ночи огни, освещавшие роскошный дом ее хозяина, и вспышки фейерверков в небе, но это не отвлекло ее от собственных дел: готовя ужин сыну, она обнаружила, что у нее осталось масла только на порцию еды для себя либо на одну свечу. Без колебаний женщина приготовила еду для сына и сохранила остатки масла, раздобыла немного воска и сделала самую простую свечку.
В ту ночь, пока хозяин устраивал самое грандиозное в мире зрелище, его служанка поставила у окна одну маленькую свечу; она тихо прочла свои молитвы и отправилась спать.
На следующее утро богатый человек выскочил из постели и увидел кипы газет с репортажами о его торжестве; его также ждала пачка счетов, которые нужно было оплатить. А по другую сторону дорожки проснулась женщина и обнаружила настоящий подарок от богов: ее сын выпрыгнул из постели здоровым и полным жизни - каким-то чудом ему стало лучше. В тот день, когда ее сын отправился на рынок, к нему там подошел один торговец, которому нужен был помощник; этот торговец предложил юноше работу. С тех пор женщина и ее сын больше не нуждались - Лакшми благословила их семью за смирение, преданность и чистоту.
Глава 49
Обещаю объяснить тебе, что защита своего достоинства - фундаментальное право человека
После того как мы с Сумантом поженились, мы несколько лет прожили в Индии, и, несмотря на то что я и раньше почти каждый год ездила туда, постоянная жизнь там стала для меня совершенно новым опытом и временами была весьма напряженной.
В то время как Индия, несомненно, одно из самых красочных, духовно богатых, динамичных и полных жизни мест на земле, в городах вроде Нью-Дели полно грязи, разврата, они перенаселены и угнетающе действуют на психику. Время в Индии течет как будто медленнее, пространство воспринимается по-другому, а напряженный ритм жизни, к которому в Западном мире все уже привыкли, здесь настолько затихает, что для чужеземца это бывает просто невыносимо.
После одного особенно тягостного дня мы с Сумантом ужинали с дядей Премом (братом моей бабушки) и его женой, тетушкой Соней. Мы часто называем дядю Према «Доном» нашей семьи, потому что он не только один из самых старших членов бабушкиной семьи, но и один из мудрейших. Он также один из наиболее успешных бизнесменов своего поколения, и он, на пару с тетушкой Соней, всегда был для остальных членов семьи воплощением элегантной роскоши, стиля и искушенности.
Во время этого ужина мы с Сумантом жаловались на Индию - на невыносимую ситуацию на дорогах, на вонь, источаемую мусором, сваленным в кучу за нашим домом, на нервотрепку с оформлением простейших документов и на криминогенную активность, которая последнее время обострилась в нашем районе. Я была так раздражена, что не удержалась и спросила дядю Према - а стала ли Индия хоть немного лучше, чем была во времена правления британцев? Может, жизнь в стране была бы более благоустроенной, если бы не было демократии? Произнося эти слова, я уже понимала, что задела дядю Према за живое, - он молчал в течение невыносимо долгой минуты, прежде чем заговорить.
Наконец, он заговорил, медленно, но уверенно: «Я очень горжусь тем, что я индиец, и мы, как народ, достигли многого, чем можно гордиться. Вы, дети, принимаете свободу как должное. Мы в этой стране теперь знаем, что такое свобода - мы сами можем выбирать свою судьбу и брать на себя ответственность за свои успехи и поражения. А было время, когда мы были лишены этих основных прав - когда белый человек мог плюнуть нам в лицо, если ему захочется, когда нам нужно было спрашивать разрешения, чтобы посетить свои святые места. Я с гордостью признаю то, что тебя так расстраивает, и знаю, что теперь у нас есть возможность все это изменить».
Дядя Прем рассказал нам еще о ежедневных притеснениях, которые испытали на себе люди его поколения и предыдущих во времена британского господства, и какие раны это оставляло глубоко в душах людей.
Потом он напомнил нам, как Махатма Ганди воодушевлял людей, утоляя жажду их душ, внушая им самоуважение и уверенность в себе, напоминая им о том, что они равны в правах со всеми остальными, и подарив им мечту о том, чего они могут достигнуть. Индия подала пример всему миру, доказав, что мирный протест - эффективный способ осуществить глубокие изменения. Будучи представителем поколения, не столкнувшегося с нарушением прав человека, легко забыть о тех сражениях, которые приходилось вести людям до нас, чтобы обеспечить нам свободу. Дядя Прем напомнил мне о том, что мое стремление сделать этот мир лучше ради своих детей является, по сути, следующей главой великой эпопеи с участием многих поколений.
Глава 50
Обещаю всегда помнить, что твои увлечения так же важны, как и мои
Бостон 80-х годов XX века был лучшим местом для фанатов команды «Келтикс»: в это десятилетие «Бостон Келтикс» и «Лос-Анджелес Лэйкерс» были главными командами в американском баскетболе, а между их лидерами Мэджиком Джонсоном и Ларри Бердом шла судьбоносная борьба.
Во многих смыслах соперничество «Келтикс» и «Лэйкерс» стало поводом для объединения, сближения и совместных радостей нашей семьи. При том что мои отец, мать и я сама не были настоящими поклонниками спорта, мой брат питал всепоглощающую страсть к баскетболу, отчего было ощущение, что наш дом окутан аурой «Келтикс». К счастью для Готама, он нашел среди своих братьев и дядей единомышленников, разделявших его энтузиазм: Готам часами обсуждал с другими родственниками статистику игр, забитых мячей, прогнозы и обзоры прошлых, настоящих и будущих игр; наш дом также стал для всех наших друзей и родственников местом для просмотра игр.
Мои воспоминания о жизни в Бостоне во многом связаны с просмотрами игр «Келтикс» по телевизору в окружении всей семьи. Я с нетерпением ожидала этих моментов, потому что это означало вкусную еду, много смеха и веселого времяпровождения с моими братьями, сестрами, друзьями, тетями и дядями. Моя мать, будучи человеком тонким и восприимчивым, быстро поняла, что спорт - одна из настоящих страстей Готама, и поэтому прилагала все усилия, чтобы разбираться в различных играх, запоминать имена игроков и удовлетворять его потребность делиться с окружающими мельчайшими деталями.
Для моего отца, однако, страсть Готама к спорту была чем-то непостижимым. Помню, как однажды мы пошли в Legal Seafood, популярный в Бостоне ресторан, и там за соседними столиками в полном составе обедала команда Philadelphia 76ers. Готам был так потрясен, что потерял дар речи, глядя, как многие из его героев поглощают суп из моллюсков и рыбу. Мой отец искренне расстраивался из-за того, что Готам почитает молодого парня, который может забросить мяч в корзину, больше, чем писателя, врача или общественного деятеля, политика, способного изменить жизнь людей во всем мире. Спорт ничего не значил в жизни моего отца: он питал страсть к книгам, медицине и духовным практикам и просто не мог понять, почему Готам так помешан на этих спортсменах.
В 1987 году, во время финальных игр НБА, Берд и Мэджик вступили в прямое противостояние - эта серия игр подарила бостонским фанатам весь спектр драматических и волнующих переживаний, какие только можно было ожидать, но в конечном итоге бостонцы проиграли «Лэйкерс» в седьмой игре, когда Мэджик забросил мяч в последние секунды матча. Готам и мои кузены были потрясены, и поднявшаяся волна молчания и уныния тут же омрачила семейное собрание в нашем доме. Готам молча наблюдал за тем, как игроки «Лэйкерс» открывают шампанское, смеются и танцуют, радуясь своей чудесной победе.
Мой отец, который читал книгу в другой комнате, вошел в помрачневшую атмосферу комнаты и понял, что произошла какая-то драма. Когда дядя все ему рассказал, отец тут же воскликнул: «Но этого не может быть - вчера вечером я настроился и визуализировал, как Мэджик Джонсон забрасывает трехочковый мяч в последние несколько секунд игры; „Келтикс“ никак не могли проиграть». Мы все потрясенно смотрели на него, не зная, на что реагировать - на то, что его визуализация в целом сработала, или на то, что он считал Мэджика Джонсона игроком «Келтикс».
Готам тут же разразился слезами и выбежал вон из дома.
Прошло много недель, прежде чем Готам снова начал разговаривать с папой, не упоминая о том, какой ущерб он причинил ему лично, городу Бостону и фанатам «Келтикс» во всем мире. Однако, когда однажды вечером мой отец вернулся из больницы с баскетбольным мячом с автографом Ларри Берда, сердце Готама дрогнуло. В следующем году Готам и папа вместе ходили на игры «Келтикс». Папу баскетбол все равно не интересовал, но он хотя бы искренне попытался изобразить интерес - он понял, что куда важнее установить близкие отношения со своим ребенком, чем осуждать его.
