Виктор Шаталов - Эксперимент продолжается
Записать бы на 40 магнитофонных лент все, что происходит дома у 40 малышей при выполнении ими домашних заданий, да включить бы их все сразу на одном из родительских собраний в присутствии сотрудников научно-исследовательских институтов, составляющих ученые рекомендации орфографического и орфоэпического режимов,- то-то было бы о чем призадуматься и учителям, безропотно выполняющим где-то, кем-то и когда-то созданные инструкции, и районным инспекторам, требующим безоговорочного выполнения, с позволения сказать, дидактических перлов. А перлы - вот они: зачеркивать нельзя, подтирать нельзя, переписывать набело нельзя. Но разве есть в системе просвещения хоть один человек, который сможет вразумительно объяснить, почему все это делать нельзя? Где и кем доказано, что переписанная набело домашняя работа ставит под угрозу моральные, правовые и экономические устои общества? Велика ли беда, если ученик, допустивший ошибку в самом начале выполнения упражнения, пропустит строку и начнет все сначала? По здравому размышлению, это даже хорошо! Проверяя работу малыша, учитель будет видеть, что воспитанник его не лентяй и не лжец, а открытый, честный и старательный человек. Вот он ошибся, горестно вздохнул из-за собственной нерасторопности и неторопливо начал все сначала, ни в малой степени не тревожась о том, что этот небольшой сбой в работе ему чем-то грозит. Да и почему он должен грозить? Учитель проверит только одно - набело выполненное упражнение, оценит его заслуженной пятеркой и мысленно похвалит маленького труженика за его усердие и за ответственное отношение к делу.
Как ни странно, но в сегодняшней школе все поставлено с ног на голову. Проверяя тетради младших школьников, учитель разве только не под микроскопом рассматривает каждую букву, подозревая в ней подчистки, подтирки и исправления. Совершенствуются ли от этого каллиграфические навыки и грамматические умения малышей - нигде, никем и никак не доказано, а вот родители каждое исправление в тетради у своего дитяти воспринимают как семейную трагедию и со всей возможной тщательностью - кто этого не знает! соскабливают лезвиями, а затем заглаживают ноготками то и дело возникающие под рукой ребятишек ошибки. И все это на глазах у детей. Не таясь, не маскируясь! С попутными назиданиями о честности и правдивости... Не с этого ли "невинного" самообмана, маленькой лжи во спасение начинает складываться привычка слукавить, провести, одурачить, объегорить и обмануть? Прислушайтесь, присмотритесь, с каким внутренним упоением один первоклассник показывает другому пропущенную учителем подтертость.
- Не заметила! И тут же...
- Марколавна! А у Игоря в тетради подтирка! Приехали... Дальше ехать некуда!
Но и это еще не все. Сплошь и рядом у ребят случаются ошибки, которые не поддаются ни косметической реставрации, ни камуфляжу. И тогда... Тогда решительно и безжалостно вырываются из тетради два листа - злополучный и смежный с ним чистый. Если такое произойдет в течение одного рабочего дня всего только у 80% детей, то и тогда ежегодно уходит в макулатуру 2 миллиона листов бумаги высшего качества. Да что там лист! Стоит только ученику ошибиться на одной из первых страниц только что начатой тетради, как тут же заменяется вся тетрадь.
И вот теперь в свете всего сказанного оценим такой факт: за десятилетия работы в экспериментальных классах никогда и ни в одной тетради не был вырван ни один лист. А зачем его вырывать, если с первых же дней ребята хорошо знают, что им дано право на ошибку. В классе, дома ли все внимание ученика должно быть сосредоточено на процессе поиска, на анализе логических узлов задач и упражнений, а не на случайных механических ошибках.
Ежедневная работа с опорными сигналами медленно, но верно приведет школьника к самоанализу и саморегуляции своих действий, к самостоятельному нахождению и исправлению ошибок, а психологическая раскрепощенность - к старательности и аккуратности. На первый взгляд эти выводы могут показаться сомнительными, но кто и кому запрещает проверить их на практике? Нужно только решительно отступиться от десятилетиями утверждавшихся требований и найти в себе мужество отстоять свое право на эксперимент. Тем более что такое право уже оговорено в положении об экспериментальной работе, одобренном координационным советом Госкомитета по народному образованию СССР в мае 1988 г. Это положение определяет права и обязанности учителей-экспериментаторов, а не экспериментирующих учителей просто не должно быть в природе.
В прямой связи со всем сказанным находится еще одна методическая деталь. К исходу второй недели работы в новом классе и учитель математики, и учитель физики, и учитель русского языка могут выделить из всех ребят тех, которые старательно и аккуратно выполняют все письменные работы, не допуская при этом сколько-нибудь существенных ошибок. И тогда на одном из уроков (в том самом классе "неудачников")...
- Вы уже знаете, что решение каждой из 200 задач завершается выполнением релейной работы и поэтому исписанные тетради необходимо сохранять на протяжении всего учебного года - без них подготовиться к выполнению релейной работы очень трудно. Аккуратнее всех ведет свои записи в тетрадях Славик Талалаев. Сегодня он закончил свою тетрадь, и ему разрешается писать в общей тетради из 96 листов. Готовиться по ней к релейной работе значительно проще - все задачи в одной тетради. Еще неделю-другую нужно будет присмотреться к тетрадям Кости Зуенко и Нади Манзы, но, кажется, и им можно будет разрешить работать в общих тетрадях. Очень аккуратно пишет Наташа Нестерцова, но она еще никак не может избавиться от механических описок. Вообще говоря, со временем вы все получите право писать в общих тетрадях, но когда - это зависит от каждого из вас.
И вот уже на следующий день ярко-голубой клеенчатый переплет общей тетради Славика смотрится в общей стопке обычных ученических тетрадей как вызов остальным и признание взрослости. И пусть себе неряхи отводят глаза и делают вид, что это их нисколечко не касается. Еще как касается: задето самолюбие! А тем более когда к исходу следующей недели в стопке домашних тетрадей появляется ярко-оранжевый клеенчатый переплет общей тетради Кости Зуенко. Какое же это ребячье сердце выдержит такую атаку! В довершение всего учитель, вроде бы не придавая этому никакого значения, берет в руки эту самую оранжевую тетрадь и начинает читать из нее удачно составленные вопросы к задачам, предложения из последнего домашнего сочинения или диалоги на немецком языке. Теперь уже остается самая малость: во время индивидуального анализа домашней работы как бы невзначай сказать ученику в похвальном тоне:
- Так, пожалуй, к концу месяца можно будет и тебе разрешить начать писать в общей тетради. Вот только, пожалуйста, будь повнимательнее при списывании текста из книги. В этой работе ошибки просто недопустимы.
И - не забывать! - время от времени находить добрые слова при оценке письменных работ Славика, Кости и всех тех, кто уже давно работает в общих тетрадях.
После всего сказанного кому-то может показаться, что весь процесс психологической перестройки отношения школьников к письменным работам тривиален. Не торопитесь. Возможны неожиданности. И вот одна из них. Среди общих тетрадей вдруг появляется незнакомка. Подписи на ней нет, но, судя по почерку, это тетрадь Яроша. "Общих тетрадей уже много. Добавлю-ка к ним и свою. А вдруг пройдет!" - так или примерно так рассуждает хитрец, прикидывая возможные ответные действия учителя. И в самом деле - как поступить? Ситуация к размышлению.
При работе в новых методических условиях обстановка складывается непривычная, новое дело требует новых подходов, а вопросы следуют один за другим.
Нужны ли в общих тетрадях по математике поля? Какова их роль?
Как подписывать тетради? На обложке? На наклейке? На первом листе? Нужно ли при этом соблюдать все инструктивные правила?
Сколько общих тетрадей должен вести ученик одновременно по одному и тому же учебному предмету?
Может ли учитель унести домой на проверку 80 таких тетрадей?
Это, так сказать, некоторые из "тривиальных" вопросов.
И так во всем. С внуком, как оказалось, тоже.
- А у тебя вот здесь,- с хитрым прищуром показал он мне мое письмо, возвратившись из лагеря,- тоже ошибка.
Какое счастье, что есть в педагогике Шалва Александрович!
- Эту ошибку я оставил специально для того, чтобы ты ее нашел,-пришлось призвать на помощь один из методических приемов грузинского исследователя. Внук, к счастью, в методических приемах еще ничего не смыслил.
Понять, а не запомнить
Первые же публикации в периодической печати, сообщавшие о методике применения в учебном процессе опорных конспектов и о первых результатах на основе этой методики, вызвали естественную ответную реакцию: в сотнях школ и десятках вузов энтузиасты стали по собственному разумению составлять конспекты. Не придав значения ведущему слову опорные, они все свое внимание заострили на втором - конспекты. Но разве есть в школе хотя бы один учитель, который когда-либо не составлял конспекты? Перечислять сегодня все перегибы, сообщения о которых по разным каналам доходили до Донецка, утомительно и долго. Об одной крайности - перенасыщенности листов - речь уже шла. Опуская промежуточные варианты, остановимся на другой крайности, В нее впали учителя, прослышавшие о резком сокращении учебных часов, используемых для изучения самых разных учебных предметов. Не понимая, за счет каких нововведений образуется экономия времени, основная масса "изыскателей" пошла по линии прямого примитивизма - сведения на нет всех и всяких доказательств и вдалбливания в головы учащихся готовых истин.
