Василий Захарченко - Разговор с электрическим мозгом
Существует также машинная память на магнитных барабанах. Принципиально она мало отличается от памяти на ленте. Это та же лента, но только очень широкая и замкнутая. Здесь цифры записываются по многим дорожкам - до 80. На одном барабане можно хранить до 30 000 чисел. Для того чтобы считывать цифры с барабана, его вращают с огромной скоростью - 12000 оборотов в минуту. За время одного оборота считываются и записываются все необходимые данные памяти. Это гораздо удобнее, чем запись на ленте, так как не требует выискивания нужных данных на протяжении многих сотен метров ленты.
Существует также машинная память в электростатических трубках. Внешне трубки напоминают кинескоп телевизора. Тонкий луч, направляемый магнитом, вызывает в той или иной точке экрана электростатический заряд. Этот заряд и является носителем памяти.
Чтобы считать написанное на экране, луч должен попасть в необходимую точку этого экрана. Пробегая по экрану с огромной скоростью, он как бы снимает с экрана записанные числа. Запоминающее устройство из нескольких десятков электронно-лучевых трубок может хранить свыше 2000 чисел.
К сожалению, эта память недолговечна. Со временем луч разрушает экран, и машина начинает терять память и ошибаться.
Этот недостаток отсутствует в так называемой ферритозой памяти.
Представьте себе, что на тонких струнах, на проводах в местах их пересечения расположены тонкие кольца, изготовленные из окислов железа. Пропуская ток по основным струнам, вызывают намагничивание колец в том или ином направлении. Для считывания данных магнитной памяти сквозь кольца пропущен специальный проводник. Память не стареет, машина не выходит из строя. Ферритовая память пригодна для долговременного хранения разного рода справочных сведений, таблиц, списков и т. д. Из архива такой машины можно получать данные со скоростью сотен тысяч чисел в секунду.
Существует еще много приборов, которые дают машинам возможность хранить в своей памяти информацию и выдавать ее по первому требованию человека.
Память машин в зависимости от того, как она используется, может подразделяться на три разные группы. "Оперативная память" - это запоминающее устройство, в котором хранится кратковременная информация. "Долговременная память" необходима машине для хранения информации, которая может потребоваться на протяжении длительного времени.
Она записывается на магнитных барабанах и может быть считана машиной в весьма короткие сроки. "Постоянная память" - своеобразная записная книжка машины, в которую записывается на магнитную пленку основная информация, необходимая для операций ЭВМ,
Вся история развития быстродействующих вычислительных машин - это история развития "памяти" машин.
Возникает вопрос: нельзя ли найти мостик между памятью машины и человека?
Память человека обладает поразительной емкостью. Память машин ограничена и пока что совершенно недостаточна или однобока.
Складывается смешная картина: умный человек, с натренированной и беспредельно емкой памятью, имеет электронного помощника, не обладающего глубокой памятью, но с единственным достоинством - быстродействием.
Ведь такое электронное существо очень похоже на феноменальных близнецов из Лос-Анджелеса, которых доктор Хорвиц назвал "гениями-идиотами". Чарльзу и Джорджу Компетенс по 24 года. Их развитие остановилось на уровне шестилетнего возраста. Будучи умственно отсталыми людьми, они не могут решить простейшую арифметическую задачку, но обладают сенсационной памятью, и именно из области математики.
Они могут мгновенно "подсчитать", какой день недели будет, предположим, 28 января 2153 года...
Можно ли считать нормальными этих поразительных американцев?
А я знаю совершенно нормального парня из города Горького, который, как говорится, запросто может делать еще более удивительные вещи.
Игорю Шелушкову двадцать пять лет. Он преподает математику и лишь изредка встречается с аудиторией, чтобы, почти шутя, почти играя, продемонстрировать свои феноменальные способности. Игорь - быстросчетчик.
Помнится, для телевидения организовали как-то соревнование Шелушкова со счетно-решающей машиной. Это было в Киеве, в Институте кибернетики, куда мы приехали с телекамерой.
- Зачем вы привезли к нам этого симпатичного молодого человека?-спросил академик В. М. Глушков, глядя на спортивную фигуру Игоря.
- Он собирается перегнать в мысленном счете вашу электронную машину.
- Вы что, смеетесь?! Это невозможно.
- Попробуйте, дайте ему любую задачу.
Академик неторопливо начертал на листке бумаги математический корень и поставил над ним степень 77. Затем перо академика начало ставить под корнем цифры невообразимо большого числа. Я насчитал в нем 148 знаков.
- Пожалуйста, молодой человек, попробуйте... Мне стало страшновато за моего подопечного. Шелушков отошел к окну и склонился над бумагой. Через 18 секунд он повернулся к нам.
- Пятьсот сорок две целых, две десятых, не то четыре, не то шесть сотых,- смущенно произнес он.
Задачу немедленно заложили в программу машины. Она уточнила: пять сотых. Машина сработала, конечно, быстрее человека-счетчика. Но на программирование ушло около 10 минут времени.
Мы стояли потрясенные: человек обогнал машину. А Шелушков, улыбаясь, демонстрировал нам свои способности. Он мгновенно подсчитывал количество букв в читаемом отрывке статьи. По нашей просьбе остановился на 637 знаке стихотворения. Он в уме перемножал и складывал пяти-, шестизначные колонки цифр.
И все это почти шутя, без какой-либо заметной трудности.
- Игорь, как ты все это делаешь? - спросил я его позже.
- Мне сложно это объяснить. Какие-то процессы происходят у меня в мозгу как бы помимо четкого сознания. Но я держу в памяти практически любые цифры - мне достаточно взглянуть на них один раз. Что же касается извлечения корня любой степени, я использую в этом случае логарифмы. Таблица логарифмов как бы стоит у меня перед глазами. Остается немногое - применять эту таблицу в мысленных расчетах. А это уже дело практики. Опыты с подсчетом букв и слогов в отрывках прозы и стихов также происходят г моем сознании почти автоматически,- закончил объяснение Игорь.
"Это что-то вроде "умственной опухоли",- говорят о феноменах специалисты. Но ведь такой же болезнью пока что поражены машины. В расширении памяти машин, в принципах примитивного ввода и вывода из них информации необходима подлинная революция, иначе машины не оправдают возлагаемых на них надежд.
Основоположник кибернетики Норберт Винер оставил интересные соображения о будущем науки. Он говорит:
"Я предвижу, что не только биологические науки будут сближаться с физикой, но и физика будет вбирать в себя некоторые биологические науки. Имеется много направлений исследований живого, которые обещают стать важными в будущем и которые можно разделить на научные и технические лишь условно. Одним из этих направлений является изучение нуклеиновых кислот и той возрастающей роли, которая вытекает из факта их воспроизводства.
Становится достаточно убедительным, что комплексы нуклеиновых кислот играют основную роль не только в генетической памяти, но, вероятно, они играют аналогичную роль в обычной памяти нервной системы... В связи с памятью и ролью, которую играют в ее функциях нуклеиновые кислоты, я думаю, вполне возможно, что комплексы нуклеиновых кислот могут быть использованы в машинах в качестве искусственной памяти. И подобно тому, как сейчас мы живем в период широкого использования открытого физикой твердого тела, так будущее поколение будет широко применять нуклеиновые кислоты в качестве ценного инженерного материала".
Этот посмертный научный прогноз выдающегося ученого-кибернетика заставляет нас глубоко задуматься.
Человек зачастую принимает то или иное решение, не имея для этого достаточных оснований и опыта. Откуда это идет?
- А нет ли у человека какой-то основы наследственной памяти? Не передается ли ему с генетической памятью какая-то выработанная тысячами и тысячами лет эволюции память всех предыдущих поколений?
Опыт с перелетными птицами как будто отрицает такую возможность. Но ведь человеческий мозг несравнимо сложнее птичьего мозга.
13 мая, среда
Вчера Петя Кузовкин "проигрался", по его выражению, "в дым". Футбольный матч со сборной Тулы закончился со счетом 0:3. Какой позор!
Петя был мрачен и с особым ожесточением занимался привычным монтажом. Что только не было придумано, чтобы оправдать поражение! И Ваня Петров плохо наступает, и вратарь Тимохин был "не в ударе", и слишком мало кричали болельщики, вероятно симпатизируя больше команде соперников.
- Да и судью давным-давно пора "на мыло"! -закончил под общий смех Петя.
Но, как говорится, словами делу не поможешь - по адресу проигравшего посыпались дружеские и иронические советы,
