Виктория Юркевич - Одаренный ребенок. Иллюзии и реальность
Обществу нужны люди с различной одаренностью. И конечно, интеллектуально одаренные- Без них невозможно сохранение и умножение человеческого опыта, невозможна стабильность общества, в которой мы все же потом, после периода бурь и натиска, так нуждаемся. (Не случайно в обществах по-настоящему демократических именно консерваторы так часто приходят к власти.) Надо сказать, что субъективно интеллектуалы нам даже симпатичнее творческих людей. Глубина и четкость знаний, порядок в мышлении и часто в жизни, благополучие и социальное, и семейное очень привлекательны, часто привлекательнее, чем странность, неприкаянность творческого человека, его непредсказуемость. Но надо быть справедливыми: именно творческому человеку труднее всего жить в любом обществе, именно творческому ребенку труднее всего приходится в школе.
От чего же зависят различия в одаренности, что определяет более яркое развитие интеллектуальных возможностей в одном случае и творческих — в другом?
Этому будет посвящена следующая глава.
4. Разная одаренность — разная личность
Наверное, ничто не кажется более захватывающим, чем ответ на вопрос: почему одни люди более творческие, чем другие. Видимо, такой ответ — дело будущего, причем не ближайшего. Но кое-что нам известно уже сейчас.
Очевидно, что демократическая, свободная атмосфера в семье и обществе способствует проявлению творческих возможностей- Полезно предоставление ребенку выбора, возможности самому принимать решения в разнообразных ситуациях. (Американские психологи рекомендуют даже для развития творческих способностей уже маленького ребенка давать ему возможность выбора: Что бы ты хотел надеть сегодня? Что ты хочешь съесть за завтраком?) Существуют методы повышения и укрепления самооценки ребенка. Все это в большей или меньшей мере сейчас стало общепризнанным и описано во многих работах. Однако, на наш взгляд, все это условия, не определяющие творческую одаренность, а, скорее, лишь способствующие ее развитию и проявлению в деятельности.
В третьей части нашей книжки мы дадим достаточно подробное описание всех этих условий развития одаренности.
Очень может быть, что сама дифференциация одаренности на творческую и интеллектуальную в большей мере определяется природными особенностями, чем воспитанием. Последнее дает (или не дает) возможность лишь не угаснуть этим возможностям, в достаточной мере проявиться- Ведь даже в самых демократических странах с весьма демократической системой обучения и воспитания тем не менее, по данным того же П. Торранса, подлинно творческих людей не более 2–5%.
Как бы там ни было, наблюдения и предварительные эксперименты показывают, что и творческие, и интеллектуальные типы одаренности проявляются очень рано.
Забавная игрушечная собачка… Если ее завести, то она, бултыхая лапками, плывет по-собачьи. Этих собачек подарили двум детям четырех-пяти лет.
Первый мальчишка громко смеялся, увидев, как собач-ка, отчаянно взмахивая лапками, плавает в тазу с водой. Он заводит эту собачку десятки раз, приглашая полюбоваться то родителей, то кого-нибудь из наиболее понравившихся ему гостей.
Реакция второго мальчишки была такой же бурной, но принципиально другой. Попробовав пару раз, как игрушка плавает по-собачьи, он тотчас решил переставить ей лапки так, чтобы она плавала уже по-другому. Сначала что-то получалось, но потом игрушка сломалась. Когда мальчишка прибежал к взрослым со сломанной игрушкой, то кто-то из гостей начал было выговаривать ребенку- Но реакция отца была другая: Сломалась? Ну что ж, ничего страшного, давай попробуем починить. Починить удалось, хотя не без труда. Надо сказать, что интерес ребенка к ремонту игрушки был ничуть не меньшим, чем тогда, когда она так забавно плавала.
Уже говорилось выше о — том, что чаще всего ребенок ломает игрушку именно из исследовательской потребности, желая узнать, что у нее внутри, как она действует и может ли быть использована как-нибудь по-другому. Редко дети ломают игрушку из разрушительных тенденций, из чувства протеста. Кстати, даже и в этих случаях следует не наказывать их, а попытаться понять, откуда этот бунт.
Мы уже говорили о глубинной неконформности творческой личности, о ее нежелании (и неспособности) приспособиться к социуму. Эта трагичность очень часто пронизывает все существование творческого человека. Но удивительно, как рано начинаются испытания для творческой личности — вот с этого наказания за сломанную игрушку, с возгласов хулиган, когда ребенок разобрал диковинный механизм.
Кстати, сломанная игрушка — укор не ребенку, а промышленности, не умеющей выпускать неломающиеся игрушки, и родителям, не умеющим выбрать нужную игрушку. Во многих странах давно поняли эту нехитрую педагогическую истину и не только никогда, ни при каких условиях не наказывают детей за сломанную игрушку (не боясь повториться, подчеркиваю, что на этот счет и в США, и в Японии, и в Скандинавских странах очень жесткое табу), но и выпускают такие игрушки, которые предоставляя ребенку максимум возможностей для творческого исследования, не ломаются в принципе, по определению. Примером могут служить знаменитые кубики Лего*, о которых большинство наших родителей даже не слышали.
О том факте, что различия между детьми в типе интеллектуальной деятельности проявляются очень рано, говорили многие ученые.
Бельгийский психолог Ж. Нюттен описывает эксперимент, проведенный с группой детей четырех-пяти лет в замечательной комнате, заполненной разнообразными непонятными машинами и устройствами. Оказавшись в такой необыкновенной комнате, все дети проявляли жгучий интерес, но по-разному.
Одни, хватая экспериментатора за рукав, просили объяснить, как это называется, как это действует, как с этим играть.
Другие же дети — их было меньше, чем первых — сами, ничего не спрашивая, начинали крутить ручки у непонятных игрушек, пробовали завести непонятные машинки. Наверное, не у всех самостоятельных малышей проявятся потом творческие способности, но, конечно, в этой группе их будет больше, чем в первой.
Вопрос о природе и развитии творческой и интеллектуальной одаренности еще не только не изучен сколько-нибудь достаточно, но, с нашей точки зрения, всерьез даже и не поставлен- Тем не менее один из подходов к этой проблеме мы хотели бы проанализировать, в частности вопрос о том, какая именно потребность стоит за каждым из этих типов одаренности. Ведь уже из вышеприведенных примеров очевидно, что за различиями в одаренности стоят различия в познавательной потребности.
Мы поставили своей целью в специальном экспериментальном исследовании выяснить, какие конкретно особенности отличают познавательную потребность творчески одаренных людей от познавательной потребности интеллектуалов- Для экспериментов была взята специально отобранная группа школьников, а именно победители международных и всесоюзных олимпиад по химии. Выше мы уже характеризовали испытуемых этой группы как в целом высокоинтеллектуальных. Однако творчески одаренных среди них было сравнительно немного — около 10 %, а высокотворческих — около 2 %. Всего в эксперименте участвовало около 50 человек-Эксперимент состоял из трех серий заданий, различных по своему характеру.
Первая серия называлась Задачи. Испытуемому предъявляли набор задач, из которых он должен был по собственному желанию выбрать любые две. После того как он решал эти задачи, он мог, опять по желанию, либо переходить к другой части эксперимента, либо продолжать решение задач. Задачи были разными по характеру, некоторые требовали только сообразительности некоторые — сравнительно несложных вычислений, однако каждая имела один-единственный правильный ответ. Это очень существенно; все задачи можно было анализировать по принципу — сумел или не сумел решить.
Вторая серия заданий (к ней испытуемый, как это уже понятно, переходил только по желанию) была совершенно другой. Ее название Фантазии, и она действительно состояла из заданий в той или иной мере творческого характера. Задания были, что называется, на любой вкус: и для любителей с художественным воображением (нарисовать пиктограмму, которая была бы и понятна, и вместе с тем необычна), и для любителей слова (придумать неологизмы), и для технически ориентированных школьников (придумай новую, непохожую модель велосипеда), и даже для дизайнеров (придумай необычной формы чайник или одежду, которую будут носить в XXII в.). Другие задания предлагали подумать, например, что будет, если вдруг люди начнут читать мысли друг друга (всеобщая телепатая). В целом, несмотря на то, что задания были очень непохожи, ни одно из них не имело и не могло иметь правильного ответа; ответов могло быть сколько угодно. Инструкция и здесь, как и в первой серии, требовала от испытуемого выбрать любые два задания. После того как испытуемый считал, что закончил их, его опять спрашивали, хочет ли он продолжать выполнять задания этой серии (соответственно другие) или же перейти к третьей серии.
