Светлана Бестужева-Лада - Институт благородных читателей
1 Холодные и жирные блюда не должны подаваться сразу, одно после другого.
2 Блюда должны быть оформлены красиво и
с долей фантазии.
3 Во время трапезы желательно не подавать блюда, включающие в себя одни и те же продукты.
4. Горячие блюда нельзя подавать остывшими.
5. Если вы включили в меню суп или жаркое, позаботьтесь о поддержании соответствующей их температуры. Для этого перед подачей на стол горячего блюда нагрейте тарелки, в которые оно будет сервировано, тогда блюдо будет выглядеть красиво и дольше не остынет.
Но нам с вами, в общем, повезло. Смена блюд сократилась до трех-четырех наименований, а на ежедневном обеде — до одного-двух. Сейчас, даже на самом изысканном банкете, предлагают меню всего из семи-восьми блюд. А ведь несколько веков тому назад обязательными были три перемены блюд — мясное, рыбное и сладкое, в каждой из которых было по пять-шесть кушаний. Конечно, когда рыцари носили на себе несколько пудов железа и передвигались верхом, такая еда была вполне допустимой, но сейчас это иначе, как обжорством и назвать-то нельзя. И такие «традиционно русские» блюда, как жареные лебеди или огурцы, вареные в меду, давно уже можно встретить только на страницах исторических романов. Может, оно и к лучшему.
Современный традиционный обед состоит из супа или закуски, горячего блюда (жаркого) и десерта. Приглашать гостей к столу следует, когда соберутся все. Если представляется возможность дожидаться гостей в гостиной, а не в столовой, то уместно сервировать на маленьком столике аперитивы и маленькие бутерброды-канапе. У нас это пока только входит в обыкновение, а на Западе — вполне обычная практика. Хотя… и в России когда-то так поступали даже перед самым обычным обедом, а не только на параде. Помните, как обедали Профессор Преображенский и доктор Блюменталь, пока Шариков был еще симпатичным псом, а не человекообразным кошмаром?
«На разрисованных райскими цветами тарелках с черной широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная семга, маринованные угри. На тяжелой доске кусок сыра со слезой, и в серебряной кадушке, обложенной снегом, — икра. Меж тарелками несколько тоненьких рюмочек и три хрустальных графинчика с разноцветными водками. Все эти предметы помещались на маленьком мраморном столике, уютно присоединившемся к громадному резного дуба буфету, изрыгающему пучки стеклянного и серебряного света.
Посреди комнаты — тяжелый, как гробница, стол, накрытый белой скатертью, а на ней два прибора, салфетки, свернутые в виде папских тиар, и три темных бутылки. Зина внесла серебряное крытое блюдо, в котором что-то ворчало. Запах от блюда шел такой, что рот пса немедленно наполнился жидкой слюной. „Сады Семирамиды“! — подумал он и застучал по паркету хвостом, как палкой.
— Сюда их, — хищно скомандовал Филипп Филиппович. — Доктор Борменталь, умоляю вас, оставьте икру в покое. И если хотите послушаться доброго совета: налейте не английской, а обыкновенной русской водки.
Красавец тяпнутый — он был уже без халата в приличном черном костюме — передернул широкими плечами, вежливо ухмыльнулся и налил прозрачной.
— Ново-благословенная? — осведомился он.
— Бог с вами, голубчик, — отозвался хозяин. — Это спирт. Дарья Петровна сама отлично готовит водку.
— Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что очень приличная — 30 градусов
— А водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это, во-первых, — а во-вторых, — бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать — что им придет в голову?
— Все, что угодно, — уверенно молвил тяпнутый.
— И я того же мнения, — добавил Филипп Филиппович и вышвырнул одним комком содержимое рюмки себе в горло, — …Мм… Доктор Борменталь, умоляю вас, мгновенно эту штучку, и если вы скажете, что это… Я ваш кровный враг на всю жизнь. „От Севильи до Гренады…“.
Сам он с этими словами подцепил на лапчатую серебряную вилку что-то похожее на маленький темный хлебик. Укушенный последовал его примеру. Глаза Филиппа Филипповича засветились
— Это плохо? — жуя спрашивал Филипп Филиппович. — Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор.
Это бесподобно, — искренно ответил тяпнутый.
— Еще бы… Заметьте, Иван Арнольдович, холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими. А из горячих московских закусок — это первая. Когда-то их великолепно приготовляли в Славянском Базаре. На, получай
— Пса в столовой прикармливаете, — раздался женский голос, — а потом его отсюда калачом не выманишь.
— Ничего. Бедняга наголодался, — Филипп Филиппович на конце вилки подал псу закуску, принятую тем с фокусной ловкостью, и вилку с грохотом свалил в полоскательницу. Засим от тарелок поднимался пахнущий раками пар; пес сидел в тени скатерти с видом часового у порохового склада. А Филипп Филиппович, заложив хвост тугой салфетки за воротничок, проповедовал:
— Еда, Иван Арнольдович, штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе — большинство людей вовсе есть не умеют. Нужно не только знать что съесть, но и когда и как. (Филипп Филиппович многозначительно потряс ложкой). И что при этом говорить. Да-с. Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет
— Гм… Да ведь других нет.
— Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел 30 наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать „Правду“, — теряли в весе.
— Гм… — с интересом отозвался тяпнутый, розовея от супа и вина.
— Мало этого. Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетенное состояние духа.
— Вот черт…
— Да-с. Впрочем, что же это я? Сам же заговорил о медицине.
Филипп Филиппович, откинувшись, позвонил, и в вишневой портьере появилась Зина. Псу достался бледный и толстый кусок осетрины, которая ему не понравилась, а непосредственно за этим ломоть окровавленного ростбифа. Слопав его, пес вдруг почувствовал, что он хочет спать, и больше не может видеть никакой еды. „Странное ощущение, — думал он, захлопывая отяжелевшие веки, — глаза бы мои не смотрели ни на какую пищу. А курить после обеда — это глупость“».
Единственное добавление к описанию этого действия, точнее, священнодействия: в качестве аперитива не рекомендуется подавать крепкие алкогольные напитки, так как они приглушают вкусовые ощущения. Это вам не водка Дарьи Петровны!
А теперь о меню, как таковом. Во-первых, они могут быть и горячими, и холодными. В качестве закуски подойдут пироги, блинчики, горячие бутерброды или другие подогретые или запеченные в духовке блюда. Это могут быть и ломтики колбасы, фаршированные помидоры, маленькие пиццы и так далее.
Супы также бывают горячими и холодными.
В качестве второго блюда можно предложить жаркое, рыбу или птицу.
В общем, самые разнообразные поваренные книги сейчас продаются на каждом углу и составить достойное меню по их рецептам может даже самый неопытный человек. Осторожнее только с сырами: это чисто французский обычай, который у нас то ли привьется, то ли нет, сервировать сыры нужно на специальном деревянном блюде со стеклянной крышкой, резать специальным ножом, брать специальной вилкой, к ним еще гренки или крекеры полагаются, вино только белое….. В общем, мороки много, а оценят ли гости — еще бабушка надвое сказала. Для нас, россиян, сыр — это все-таки блюдо для завтрака, ну, в крайнем случае, (в натертом виде) — приправа к макаронам.
А вот то, что во Франции подают вместе с сырами, нам вполне подойдет в качестве десерта — разнообразные фрукты. Кроме них на десерт можно предложить пирожные, мороженое, крем, взбитые сливки (с различными дополнениями), желе, запеканки, тушеные, запеченные или сырые фрукты, компот, кисель, чай или кофе.
Рассаживать приглашенных за столом — тоже не так просто, как кажется. Мы ведь привыкли как? Правильно, задвигаем столом диван и сажаем на этот диван трех-четырех человек, которые (проверено опытом!) во время обеда никуда не денутся, остальные рассаживаются на разнокалиберные стулья и табуретки, между которыми иной раз и доску от серванта протягивают. На самом неудобном месте (так называемом «тычке») усаживается хозяйка, которая то и дело бегает на кухню за все новыми и новыми блюдами или следит, как там жаркое в духовке.
И все это неправильно, посему следует забыть раз и навсегда. Вокруг обеденного стола должны стоять только стулья. Хозяева дома рассаживаются в торцах стола, напротив друг друга. Исключение составляют свадьбы и торжества по случаю помолвки.
При наличии среди приглашенных и мужчин, и женщин гостей размещают за столом так, чтобы по обе стороны от хозяйки сидели мужчины, а по обе стороны от хозяина — дамы. Можно усадить мужчин вперемежку с женщинами, чтобы мужчины ухаживали за соседками. Супругов и родственников за столом можно сажать не вместе — не повредит, если они немного «отдохнут» друг от друга.
