Ирина Сталькова - Материнство
"Обязанность", "труд" - это высокие и серьезные слова, и к десяти годам ребенок должен понимать, что умыться и убрать за собой постель - это всего-навсего самообслуживание, вещь, конечно, необходимая, но в понятие "работа" не входящая.
Время ребенка пока поделено между школой и домом, он - связующее звено между ними, и пока еще он приносит школьные заботы маме: надо купить картон и клей для труда, надо принести цветные лоскутки, необходим старый чулок (обязательно в резиночку), нужна цветная бумага и т. д. и т. п.
Прежде чем ребенок придет на урок труда в школу, должна хорошенько потрудиться его мама, чтобы обеспечить сына или дочь необходимым для его работы материалом и инструментами. Но почему-то трудом называется та красивая картинка, которую ребенок склеил из разноцветных бумажек и тряпочек, а не мамина "завхозовская" деятельность. Лично я по труду, случается, получаю и "двойки": то того не достала, то этого не успела.
Само слово "труд" для названия того, чем занимаются на этих уроках в начальной школе, кажется мне неуместным. Аппликации, мягкие игрушки, самоделки, поделки, безделки - забава, одним словом, служит это все скорее эстетическому воспитанию, чем воспитанию потребности трудиться.
А вот то, что ни в одной анкете как интересная, любимая работа не было названо главное дело школьника - учеба, должно прозвучать как сигнал тревоги для всех, кого волнует судьба сегодняшних третьеклашек.
Дети перечисляют то, что они делают дома, и если бы не имена и фамилии, нам бы ни за что не угадать, мальчик или девочка пишет. Только один будущий мужчина, отвечая на вопрос, чему бы он хотел научиться в первую очередь, написал: "Заколачивать гвозди!" Такая вот мечта - заколачивать гвозди! Зато на вопрос, какое дело ты делаешь вместе с родителями, в нескольких анкетах ответ: "Смотрю вместе с папой телевизор". Они еще совсем несмышленыши, эти десятилетки, они искренне хотят ответить хорошо и правильно на вопросы учительницы, перечислить всю-всю свою работу, ничего не забыть и обязательно написать какое-нибудь совместное детско-родительское дело. И как же грустно это читать, и как невесело представлять будущее этой семьи. Интересно, написал ли бы папа в анкете, что он смотрит телевизор не один, а вместе с сыном? Заметил ли, что телевизор они смотрят вместе? Хорошо, что дети знают домашнюю женскую работу, но кто же их научит домашней мужской, если папе это кажется скучным, неинтересным - учить своего сына? Учительница-девочка? Школьная реформа всерьез и глубоко должна изменить соотношение физического и умственного труда в программе, новое заметно уже сейчас: вот хоть сами эти анкеты и их обсуждение на родительском собрании. Но, пожалуй, наши октябрята успеют не только в пионеры, а и в комсомол вступить, если ждать, пока те юноши-студенты, которые сейчас учатся на 1-м курсе пединститутов, станут учителями-мужчинами и начнут приобщать к мужской работе своих учеников.
Меня часто спрашивают, не боюсь ли я оставлять ребят одних. Мамы часто жалуются, что они ни на минуту не могут оставить детей одних: "Что-нибудь обязательно испортят, испачкают, устроят пожар". Боюсь, конечно, но ведь растить ребенка вообще страшно: можно стоять рядом и не уберечь, а всю жизнь рядом не простоишь.
В моей семье детей много, поэтому один ребенок остается крайне редко, но двое, трое детей в пустой квартире - ситуация, честно говоря, не обязательно более безопасная. Вдвоем-то они еще и не то придумают. И мне кажется, что не ограждать ребенка от такой "одинокой самостоятельности" надо, а готовить к ней, приучать. Вот вы пишете: "Испортит, испачкает и т. д.". Для вас важно действие, а не причины его: что испортил и почему, не хотел ли сделать, как лучше? Да ведь и любопытно же: как это зажигается газ, где там в спичке огонь? Я хорошо помню, как приблизительно в том же возрасте, что и ваш сын, мой Ваня буквально заболел "огненной лихорадкой". Я несу чашки в комнату - Ваня за спички, я иду мыть руки - опять спички. Зажигает их, они жгут ему руки, он бросает, они шипят на линолеуме - ужас! И я стала его звать каждый раз, когда надо зажечь плиту: "Ваня, зажигать!" И он бросал все игрушки, летел из комнаты ко мне и скоро научился - и потерял интерес.
Дети без нас делают то, что мы им не разрешаем. И будут делать. Поэтому надо либо в буквальном смысле слова глаз с них не спускать, либо разрешать и в своем присутствии. И часто опекаемый, "садовский ребенок", оказавшись наконец-то в счастливом одиночестве, начинает лихорадочное исследование полузнакомого ему домашнего мира: лезет в шкаф, в холодильник, содержимое холодильника кладет в шкаф, и наоборот.
Мне кажется, разумно разделить все проступки ребенка на две группы: опасные для жизни и здоровья и неопасные. К первым - готовить, со вторыми мириться. Я хорошо запомнила совет, данный мне как-то моими же детьми. Я работала в кухне (мой кабинет!), а они играли в комнате, и что-то уж очень дружно и тихо. Пошла посмотреть - а там! Они установили диванные подушки вокруг стола, сверху все закрыли одеялами, а из постельного белья сделали под столом спальню, и там же на полу чашки, и в них какое-то крошево из хлеба и бог знает чего - дворец, одним словом! "Безобразие!" - набрала я воздуху в легкие, но дочка не дала мне продолжить: "Мама, пойди, пожалуйста, еще поработай на кухне, мы так хорошо играем!"
Они сами знают, что вообще-то чашкам на полу не место, и стараются поосторожней. Жалко, если разобьют, что и говорить, но ведь не конец же света. Им тоже будет и жалко, и стыдно, что маму расстроили, они в другой раз осторожнее будут, а посуда бьется к счастью.
Дети так хотят быть хорошими! Давайте заметим это желание, поддержим его. "Я не люблю мыть посуду, потому что я один раз мыла и разбила сразу три тарелки", - пишет девочка. Она не пишет, что ее наказали, - дети многое прощают нам. Взрослые говорят: "Ребенок все быстро забывает, детское горе непродолжительно". Это совсем не так, вот помнит же девочка свою вину, а про наказание "забыла", простила, другими словами. Но если мы хотим чему-то научить (а мы хотим!), надо смириться с неизбежными черепками.
"Отойди, не мешай" никогда не было методом обучения. Еще даже не подростки, ребята уже поняли, что от них требуется в первую очередь: "Не нервировать маму и папу" (честное слово, так и написано, только с грамматическими ошибками).
Все, чем будет человек жить всю жизнь, как в зернышке, заложено уже сейчас в этих ребятишках. Не научатся трудиться в детстве - не будут любить свою работу потом. Десять лет - это мало, но и много: целых десять. И страшновато читать: "Мне доверяют самостоятельно гулять и покупать себе мороженое". Мои ребята остаются одни часто и, надо сказать, уже умеют и ужин сготовить, и посуду помыть, но я, конечно, все равно нервничаю: как они там? Звоню и спрашиваю: "Как дела? Шкода? Скандал?" И обычно весело отвечают: "Ни шкоды, ни скандала". Но иногда так: "Небольшая шкода, мамочка, но мы сейчас уберем". И убирают, я и не спрашиваю, что у них там было. Не стараюсь "ловить" их на мелких проступках - всегда по возможности звоню: "Через полчаса я буду дома, чтоб свинарника не было". Прихожу - они улыбаются: "Вот мы какие умные!" - и я улыбаюсь: "Вот ведь и я молодец!" А ведь не позвони я заранее, вошла бы - и с порога стала бы их ругать: то не так, это не так, почему сапоги на столе? И они не радовались бы мне, а думали: "Вот пришла и все испортила". Нам кажется, что игра - вещь несерьезная, что бы там ни толковали ученые: я работаю, а они - играют. Ну так есть смысл сделать их игру работой. Нам в магазин скучно ходить - а им в новинку, только дайте им возможность инициативы: "Купи что-нибудь к ужину". Нам готовить скучно - а им развлечение: тут тебе и газ, и кастрюля. Сгорела каша - ничего, съедим! А от моей носы бы воротили. А как интересно пирог испечь по рецепту из книжки! Он, правда, не очень пропечен и слегка подгорел - что за беда! Зато накрыт моей лучшей салфеткой, лежит на парадном блюде, совсем как мой праздничный торт. Все сидят и едят, и кошка рядом бегает, путается в Асином платьице картинка с выставки. Посмеюсь над кошкой (в цирке-то все смеемся, почему же дома как будто теряем чувство юмора?), похвалю пирог (не обязательно ужин это надоевшая молочная вермишель). Труд или игра? Они и при мне могли это организовать (и кошку тоже!), так и конфликта нет. Сын подходит ко мне и говорит: "Мама, давай сделаем химический опыт!" - "Давай, а какой?" "Теоретически, - говорит он, - если в пакет из-под молока налить воды и поставить на огонь, он не загорится. "Проверим?" - "Проверим, - говорю я, практически это сомнительно". Наливаем, зажигаем, ставим, горит, дымит, воняет, тушим, выбрасываем. Явная победа практики над теорией.
Ребенок - всегда беспокойство, всегда какие-то осложнения, непредсказуемые поступки. Портит, ломает - все в порядке, исследование мира продолжается. Улыбнитесь ему и покажите, как надо было сделать, чтобы вещь не сломалась. Хотите, чтоб ничего не портил в ваше отсутствие? Дайте ему поручение: "Помой, сынок, посуду!" Раньше, когда дети были меньше, я не могла смотреть, как они это делают: так медленно, так неловко держат тарелку. И я всегда давала им это задание, когда шла в магазин: худо-бедно, приду - а посуда вымыта. Думаю, что и вашему мужчине 40 минут хватит. Плохо вымоет? Не вздумайте перемывать, а вот когда поставите в них еду, скажите, что надо посильнее тереть тарелки тряпкой. Он запомнит. Он научится.
