Еда без границ: Правила вкусных путешествий - Миронова Марина
Если бюджет ограничен, а хочется побаловать себя особенным рестораном с авторской кухней, выбирайте завтрак. Утреннее меню в разы дешевле вечернего, а впечатления не менее яркие. Иногда даже ярче, чем в привычное «ресторанное» время.
«Завтрак – вот, что больше всего говорит о культуре города, где ты находишься. Например, в Лондоне я люблю ресторан Wolseley. Это такая колониальная Англия. Стиль во всем – от ложечки до сахарницы. В Париже Café de Flore, сохранившее богемную атмосферу начала XX века. В Италии это бесчисленные кафешки, где ты пьешь кофе, стоя у стойки. В Копенгагене завтраки напоминают тебе о ценности простых и важных вещей. Мне понравилось место, где всего два столика. Там пекут сумасшедше вкусный хлеб. Набрасывают на ломоть хлеба свежие продукты (рыбу, мясо, овощи). И вы получаете лучший сэндвич и чашку кофе. Чудесное начало дня!»
Вообще, критерий «дорого/дешево» слишком субъективен. Я предпочитаю оценивать заведение, исходя из соотношения цена/качество. Что приятно, ресторанов, предлагающих высочайшее качество за честную цену, становится больше и больше. Все благодаря высокой конкуренции на этом рынке.
Рестораны по интересам
Всеобщая любовь к танго в Буэнос-Айресе объясняется тем, что мелодия танца созвучна сладкой меланхолии, свойственной жителям городов с непростой судьбой. В Лиссабоне это состояние зовут saudade, в Александрии – ennui, в Стамбуле – hüzün. В Буэнос-Айресе – mufa.
Mufa – тоска и мечты человека, потерявшего или не нашедшего то, что он любит. Страдания влюбленного, разлученного с возлюбленной. Воспоминания иммигранта о доме.
В эпоху процветания Аргентины на рубеже XIX–XX веков сотни тысяч европейцев ежегодно высаживались на берега молодого государства. За короткий срок приезжие вытеснили коренное население, и Буэнос-Айрес стал городом иммигрантов из Старого Света. Их ностальгия была положена на ритм танго, а годы превратили тоску в светлую грусть, которой так любят предаваться нынешние аргентинцы – потомки итальянцев, немцев, французов, ирландцев, – сидя за столиком уличного кафе.
Кафе – важнейший институт столичной культурной жизни. Каждый день за чашкой кофе или бокалом вина люди собираются, чтобы обсудить политику, экономику, любовь, смысл бытия, футбол, погоду и национальную идею.
Зеркала, подернутые патиной. Канделябры и витражные потолки. Барная стойка, отделанная латунными вставками. Интерьеры кафе и баров Буэнос-Айреса созданы в то время, когда в Европе пышно цвел стиль ар-нуво, а серьезные инвесторы рассматривали Аргентину как новый мировой финансовый центр вдалеке от войн и кризисов. Здесь стремительно строили новый Париж. И столь же скоротечно эту затею бросили. Потому что к тому моменту мировое внимание переключил на себя другой город – перспективный, динамичный и гораздо более удобно расположенный Нью-Йорк.
Сегодня Буэнос-Айрес – ожившая греза о Париже Хемингуэя. Местные кафе более парижские, чем их прототипы. Запах свежих газет (аргентинцы по-прежнему чтут бумагу), кофе и медиалунас, местных круассанов. Внушительный официант преклонных лет и непреклонных принципов стоит за антикварным кассовым аппаратом. А за окном жизнь течет вдоль бульваров, и уличные танцоры танцуют танго.
Кафе Буэнос-Айреса – типичный пример заведений, куда идешь не за едой (как правило, это бистро весьма среднего уровня), а за атмосферой и ощущением места. Вот о таких местах, где зачастую социально-историческая подоплека ценнее, чем гастрономия, мы и поговорим в этой главе. Впрочем, не забудем и о примерах идеальных заведений, где одновременно получаешь отменную еду, атмосферу и мощный культурный заряд.
Можно выделить четыре типа интересных, с точки зрения гастрономического туриста, ресторанов. Условно я назвала их: общественный клуб, история в интерьере, арт-ланч и видное место.
Общественный клуб. Ирландские пабы, ближневосточные кофейни, кальянные в Иране, сингапурские центры уличной еды (hawker centers), гонконгские чайные юм ча. Все это – особые общественные клубы, созданные для общения и обмена опытом, невзирая на сословные и другие социальные деления. Школа традиций, обычаев и культурных особенностей. Учебный процесс проходит в форме неторопливой беседы за чашкой зеленого чая, кофе с кардамоном, за общим столом, на ковре, топчане или просто на земле, в зависимости от национальных обычаев. Сегодня эта культура тихо уходит, уступая место новым глобальным форматам – таким как виртуальная социализация и др. Тем ценнее прикосновение к ней в тех странах и регионах, где она еще не перекочевала в витрины этнографических музеев.
«Сейчас ирландские пабы на каждом углу. Трилистники клевера на стенах и пинта Guinness – вот вам и Ирландия. Как это далеко от реальности! Настоящий ирландский паб прежде всего атмосфера, публика и ее дирижер – бармен. Никаких официантов и меню! Все заказываешь у стойки. „Все“ – это пиво и другие напитки. Еды в пабах нет. Наслаждение смотреть, как бармен управляет толпой жаждущих. Сколько бы народа ни осаждало стойку, бармен выдает пинты строго по очереди, и нарушить этот порядок не под силу даже самой миловидной девушке. Причем у ирландцев, если они пришли группой, не принято платить по отдельности. Сначала кто-то платит за всю компанию, следом – тот, кто первый осушит стакан. И так по кругу, пока каждый не поучаствует. Натуральная коммуна! Еще пабы – лучшее место для знакомства со знаменитым ирландским чувством юмора. Ирландцы на редкость эрудированные и остроумные рассказчики, и паб – это возможность показать талант на публике. Один „селянин“ поразил меня знанием не только Толстого и Достоевского, но и Пушкина и Бунина! А как разнообразны посетители! Помимо привычной нам аудитории от 25 до 45 лет, там обязательно будут благообразные дамы в возрасте (кстати, в Ирландии женщин пустили в пабы только в 1960-х) и их галантные кавалеры. Отдельная категория – поросшие мхом старички. Они сидят весь вечер у стойки бара, потягивая Guinness или виски. В ответ на мой вопрос, почему в пабах так много пожилых людей, меня спросили: „А как же общаются и знакомятся пенсионеры в России?“ Кажется, я пролепетала что-то про театры.
На мой взгляд, самые оригинальные пабы – те, что совмещены с продуктовой лавкой. Это старая традиция, когда в паб люди заходили по пути с работы домой купить спичек или лимонада детям, а тут же можно и пинту с приятелями пропустить, с барменом обменяться новостями и угостить его black stuff, стаканом Guinness (необидный способ давать чаевые). Удобно! Мой фаворит среди «подлинных» заведений – такой вот старорежимный паб Moran's в городке Уэстпорт».
«Юм ча» на кантонском диалекте означает «пить чай». В Гонконге, Макао и провинции Гуандун так называют традиционное утреннее (реже – в обед) чаепитие с дим самами, паровыми пельменями с разнообразными начинками. Чаепития проводятся в специальных чайных. Старейшая чайная, сохранившаяся в центре Гонконга, – Lin Heung tea house (открыта в 1928 году.)
На входе в чайную вы получаете карточку, на которой указаны в виде таблицы предлагающиеся дим самы. Пельмени в индивидуальных бамбуковых корзинках развозят по залу на тележках. Остановите разносчицу, отдайте карточку. Она выдаст корзинку с порцией пельменей и сделает соответствующую отметку в вашей карте. Это и есть «счет», который нужно оплатить на выходе.
Заведения из категории «общественный клуб» требовательны по части этикета (вспоминаем подраздел «Их нравы» в главе 2). Прежде чем идти, почитайте о том, как себя вести и что делать. Хотя к ошибкам приезжих, как правило, относятся снисходительно. А иногда иностранцам разрешено то, что для местных табу. Например, в Иране традиционные кальянные бары – не место для девушек. Но для туристок делают исключение.
