Александр Кузнецов - Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)
Потёмкин мрачнел и целыми днями злым взором смотрел на крепость. Не хотел он связываться с казачеством, напоминавшем о бунтаре Пугачёве, да некуда было деваться. Бывшие запорожцы, а ныне «верные казаки», проглотившие обиду за свою Сечь, умели издревле применяться к подобной обстановке. Им было не привыкать ходить даже на Константинополь в своих ладьях. А эта крепость на острове Березань была доступна только им. Суворов сочувствовал Потёмкину: «Боже, помози на Березань!» — писал он ему.[340]
Долго не решались бывшие запорожцы на операцию, но в одну из тёмных, холодных ночей они изловчились и взяли эту «фортецию». Другая часть казаков, посланная в Гаджибей (Одессу), сожгла там склады с продовольствием и снаряжением для Очакова. Теперь Грицко Нечеса, как называли Потёмкина казаки за его вьющуюся шевелюру волос, был уверен, что крепость долго не продержится.
Но прошёл ещё месяц, а истощённый гарнизон не сдавался. Сложившаяся тяжёлая зимняя обстановка вынудила Потёмкина к решительным действиям. В метель и мороз шесть колонн одновременно с двух сторон крепости — с западной и восточной — начали её штурм, который продолжался «час с четвертью». Сражение было жестоким.
Штурм Очакова в декабре 1788 г. (Гравюра А.Берга, 1792 г.)
Суворов не без иронии послал Потёмкину поздравление с затянувшейся до крайности победой: «С завоеванием Очакова спешу вашу светлость нижайше поздравить. Боже, даруй вам вящие лавры…».[341]
За эту кампанию Г. А. Потёмкин был незаслуженно награждён высшей степенью ордена св. Георгия и получил в память потомству именную золотую медаль с изображением его персоны, о чём сама императрица указывала в рескрипте: «…почтили мы Вас знаком 1-й степени военного Нашего ордена… жалуем Вам фельдмаршальский повелительный жезл, алмазами и лаврами украшенный… и в память оным сделать (приказали) медаль…»[342]
Она (диаметром 80 мм) была выполнена мастером Карлом Леберехтом. Надпись вокруг «монументального портрета» самого Потёмкина гласила: «Князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический генерал-фельдмаршалъ». На оборотной стороне изображён план штурма крепости Очаков с надписью в верхней части: «Усердием и храбростью».[343]
«А. В. Суворов… получил в награду бриллиантовое перо на шляпу ценой в 4450 рублей»,[344] Кутузов — орден св. Анны 1-й степени и Владимира 2-й степени.[345] Особо отличившиеся офицеры были награждены орденами Георгия и Владимира, а «незаслужившим» их при штурме Очакова «…жаловали мы знаки золотые для ношения в петлице на ленте с чёрными и жёлтыми полосами…».[346] Этот крест с закруглёнными концами представлял собой нечто среднее между офицерским орденом и видоизменённой крестообразной медалью. Исключительная редкость его объясняется сравнительной малочисленностью награждённых. И хотя знак этот по рангу стоит ниже боевых орденов, в историческом смысле он представляет бесспорно больший интерес.
На лицевой стороне его, в середине, в двойной овальной рамке помещена трёхстрочная надпись: «ЗА СЛУЖБУ — И — ХРАБРОСТЬ», а на оборотной, точно в такой же рамке — четырёхстрочная надпись: «ОЧАКОВЪ — ВЗЯТЪ. 6. — ДЕКАБРЯ — 1788».
Награждённому этим крестом сокращался срок службы на «три года из числа лет, положенных для заслужения ордена военного…». И по истечении его офицер «…должен получить этот орден (св. Георгия), яко за подвиг…».[347]
В своём рескрипте Екатерина пишет очень много об офицерских пожалованиях, а о награждении солдат обмолвилась лишь одной фразой: «…Нижним чинам и рядовым, на штурме Очаковском бывшим, за храбрость их, Всемилостивейше жалуем серебряные медали…»[348]
Медали эти — необычной формы: узкий овал с изображением вензеля Екатерины II, увенчанного императорской короной; под ним лавровая и пальмовая ветви, перевязанные лентой.
На оборотной стороне медали изображена девятистрочная надпись: «ЗА — ХРАБРОСТЬ — ОКАЗАННУЮ — ПРИ — ВЗЯТЬЕ — ОЧАКОВА — ДЕКАБРЯ — 6 ДНЯ — 1788».
Медаль эту получили участники штурма крепости Очаков, а носили её солдаты на груди на Георгиевской ленте.
За храбрость на водах финских. 1789 г.
Война с Турцией велась полным ходом. В связи с этим все войска были сосредоточены на юге России. В то время, когда русская гребная флотилия в лимане перед Кинбурном громила турецкий флот и велась подготовка к осаде Очакова, Швеция на севере 21 июня 1788 года без объявления войны начала военные действия против России. Король Густав III был намерен вернуть все прибалтийские земли, завоёванные Петром I, и снова превратить Балтийское море в шведское озеро. Кроме этого, он требовал от своей двоюродной сестры Екатерины II отдать Турции Крым и восстановить с ней границы, существовавшие до Кючук-Кайнарджийского мира.
Итак, Россия вынуждена была вести войну на два фронта. «Матушка, всемилостивейшая государыня! — писал с горьким сочувствием Г. А. Потёмкин императрице, — заботят меня ваши северные беспокойства!»[349] Действительно, создавалась серьёзная угроза — подступы к Петербургу оставались почти обнажёнными. Императрица сетовала на Петра: слишком-де «близко расположил столицу».[350] Из Петербурга вызваны были гвардейские части, и 19-тысячная армия под командованием генерала Мусина-Пушкина была направлена к границе, навстречу Густаву III с 38-тысячным войском. Шведский флот в это время шёл прямым курсом на Кронштадт, минуя береговые пограничные укрепления с целью разгромить русскую эскадру и с помощью десанта захватить Петербург.
Король Швеции не сомневался в своей победе. Он уже назначил коменданта города и с полной уверенностью обещал сбросить с пьедестала статую Петра I на Сенатской площади, а своим придворным дамам устроить роскошный бал в Петергофе.
Старый герой Чесмы адмирал С. К. Грейг со своей флотилией встретил противника у острова Гогланд — в центральной части Финского залива — и 6 июля 1788 года дал сражение. Его активные действия вынудили шведов отступить и уйти в Свеаборг.
По стечению дипломатических обстоятельств, а также из-за неповиновения финских частей в военных действиях против России Швеция была вынуждена вернуть сухопутные войска в свои границы, и остальные два года война продолжалась только на море.
Весна 1789 года принесла русским первый сюрприз. Двадцатичетырёхпушечный катер «Меркурий» лейтенанта Кроуна взял в плен сорокачетырёхпушечный шведский фрегат «Венус» с экипажем 302 человека. За эту смелую удачу Кроун получил звание капитана 2 ранга и под своё командование отремонтированного пленника «Венуса», на котором в дальнейшем показывал чудеса отваги.[351]
К этому времени русский флот лишился С. К. Грейга, который умер от простуды, и на его место вступил медлительный и нерешительный адмирал П. В. Чичагов. На сомнения императрицы о его способностях ответил, что шведы «Бог милостив, матушка, не проглотят!» и убедил её своими дальнейшими действиями.[352] В июле он дал шведам сражение у острова Эланд, после которого они вынуждены были уйти в Карлскрону зализывать раны.
Командование русской гребной флотилией принял бывший гонитель турецкого флота под Очаковом Карл Нассау-Зиген. После ссоры с Потёмкиным он покинул Чёрное море и уже намеревался пуститься в очередное авантюристическое путешествие через Хиву в далёкую Индию. Но случившаяся война со Швецией и уговоры русской императрицы — послужить России, привели его на Балтику.[353]
После июльского успешного сражения этот «паладин Европы» принёс России 13 августа 1789 года новую победу. У финских берегов в сражении под Роченсальмом он наголову разбил шведскую гребную флотилию адмирала Эренсверда, а остатки её загнал в устье реки Кюмень — в то место, где теперь находится город Котка — напротив Нарвы через Финский залив. На радостях от таких успехов Екатерина II возложила на победителя высший российский орден — Андрея Первозванного. В указе императрицы по поводу этой победы перечислены и расписаны все подробности: «…Адмиральское и ещё четыре судна, большие суда, одна галера и куттер, множество штаб- и обер-офицеров и более тысячи человек нижних чинов досталися победителям. Остаток флота шведского по претерпении великого вреда и поражения по сожжении всех транспортных его судов обратился в бег и, преследуем будучи, загнан к устью реки Кюмень».[354]
За эту победу офицеры получили ордена и очередные чины, а все матросы флотских экипажей и солдаты десантных подразделений армии, участвовавшие 13 августа 1789 года в разгроме шведского гребного флота, были награждены серебряными медалями, диаметром 49 мм.
