Юрий Аракчеев - Путешествие в удивительный мир
Улитки и слизни
Эти медлительные обитатели «джунглей» относятся к классу моллюсков. Ни тех, ни других нельзя обойти вниманием, тем более что улитки порой носят на себе прекрасные, словно произведения керамического искусства, домики-раковины. Формы раковин — образец совершенства; спираль, в которую она свернута, — математически точная спираль Архимеда. Остается только каждый раз изумляться, как, каким образом природа запрограммировала в маленьком студенистом теле улитки способность строить сначала маленькую, а потом все более растущую по мере роста тела ракушку, состоящую из прочно спаянных молекул извести, а снаружи покрытую тончайшим красящим слоем и потом еще более тонким, но очень твердым прозрачным слоем своеобразного лака, что придает всему изделию устойчивость перед внешними воздействиями и блеск.
Само мягкое, студенистое тело улитки тоже хорошо выглядит на снимке, особенно если она ползет, выставив вперед и вверх свои «рога», на конце которых, как известно, находятся ее органы слуха и зрения.
Интересно фотографировать «общение» двух улиток. По своей уникальной биологии улитки — двуполые существа. Тем не менее перед тем как отложить оплодотворенную икру на листья травы (икра улитки — нечто среднее на вид между икрой лягушки и яичками бабочки), улитки встречаются друг с другом, ведут «брачные игры», красиво переплетаясь своими студенистыми телами и давая возможность внимательному, терпеливому «охотнику» с фотоаппаратом заснять наиболее пластичные позы. Тут, для выявления фактуры тел, опять пригодится карманное зеркальце, хотя улитки любят влажную, пасмурную погоду, солнца может не быть, и тогда уже не обойтись без лампы-вспышки.
Любопытны и слизни. Снимок, который вы можете увидеть на вкладке, снят с помощью небольшой хитрости: я сорвал листик со слизнячком, держа его в одной руке, а фотоаппарат с пальцем на спуске в другой, повернул слизняка «вниз головой». Он вытянулся вниз, ища опоры, и, когда поза показалась мне наиболее выразительной, я нажал на спуск затвора. Слайд же всегда показывал в перевернутом виде — как он и напечатан в книге. Название же к нему придумал такое: «Улитка с нерешенной жилищной проблемой (у слизняка ведь нет ракушки-дома), но — не теряющая оптимизма». По-моему, поза этого слизистого создания весьма грациозна, оптимистична, а еще он напоминает какое-то животное с торчащими ушками, может быть даже жирафу...
Ящерицы, змеи, лягушки, черви...
Ящерицы — потомки гигантских ящеров, населявших когда-то нашу планету. Как же обойти их вниманием? Ведь именно при съемке с близкого расстояния, крупным планом, мы можем хоть в какой-то мере передать на снимке волнующий облик давно вымерших аборигенов Земли... Ящерицы, как и их ближайшие родственники агамы, а также сцинки, гекконы — любопытнейшие объекты нашей охоты... Конечно, без телеобъектива иметь с ними отношения трудно. Вот когда пригодится нам и «пистолет» — если, конечно, он у нас есть...
Интересен весь облик ящерицы, красива фактура ее «рубчатой», «клетчатой», «ромбической», «крокодиловой», порой гладко натянутой и блестящей, порой тусклой морщинистой кожи. Эффектна расцветка агам, гекконов и сцинков, очень выразительные позы порой принимают эти создания — особенно если пытаются, защищаясь, испугать нас своим жутко сердитым, «драконьим», «дьявольским» видом... Наталкивает на размышления и тот факт, что узоры на коже пресмыкающихся, как, кстати, и на спинках некоторых клопов, жуков, гусениц, очень напоминают национальные орнаменты тех самых республик, на территории которых упомянутые разрисованные существа водятся. Может быть, художники-люди как раз и вдохновлялись в своей работе рисунками Главного Художника — Природы?
При съемке ящериц и их ближайших родственников самое главное — не делать резких движений. Иногда удается приблизиться к ним настолько, что вполне можно фотографировать и без телеобъектива.
О «фотогеничности» змей говорить, наверное, не нужно, это всем известно. Конечно, необходимо самым тщательным образом соблюдать правила «техники безопасности». Разумеется, легче иметь дело с похожей на змею безногой ящерицей, которая называется трогательно: «желотопузик». Меня в змеях всегда привлекала изысканная пластика движений и поз, а также выразительность их мудрого, порой весьма многозначительного, грозного взгляда в «портретах».
Хороший и достаточно легкий для съемки объект — лягушка. Очень полезное, кстати, существо, истребляющее комаров и других надоедливых кровососов. Попробуйте снять ее «портрет», и вы увидите, сколько неподдельного достоинства в ее спокойном взгляде...
Но еще эффектней, на мой взгляд, двоюродная сестра лягушки — жаба. Некоторые представители жабьего племени чрезвычайно красивы: темно-серые, с ярко-красными или желтыми, а то даже и синими пятнами. Беда в том, что охотятся жабы, как правило, ночью, а днем хорошо прячутся. Тут иной раз единственная надежда — вспышка. А на резкость приходится наводить на ночную гостью с помощью карманного фонаря. Ослепленная его неожиданным светом и шокированная вашим нахальством, жаба, если ее внезапно осветить, некоторое время сидит неподвижно. Тут-то и торопитесь запечатлеть на обратимой пленке пленительный образ ночной красавицы.
Что-то явно привлекательное все же в лягушках и жабах есть, иначе почему бы именно их облик принимают в сказках заколдованные царевны?
Ну, о червях, конечно, трудно говорить с точки зрения эстетической... Однако в тропиках есть крупные черви поразительной красоты: ярко раскрашенные и порой даже светящиеся, причем огромных размеров — полметра и даже больше. Да и вообще, как не раз нам уже приходилось видеть, все относительно. Настоящий исследователь — пусть даже и глубоко влюбленный в красоту, — не проходит мимо самых разных явлений этого мира. Что же касается меня, то я часто думаю: почему живые существа такие разные? Ведь каких среди них только нет!
Посмотришь на какое-нибудь неуклюжее, странное, с нашей точки зрения, чудовищно уродливое существо, и думаешь: как оно вообще может жить, двигаться, размножаться, небось даже и радоваться жизни... Немыслимо! А ведь живет. И небось радуется.
Царство растений
Да, тут нет романтического преувеличения. Так оно и звучит по-научному: царство. Великий систематик Карл Линней так его и назвал.
Растений на Земле — больше полумиллиона видов. Цветковые растения, мхи, папоротники, лишайники, грибы, водоросли... Им, «первичным продуцентам», обязаны мы своей жизнью, в полном смысле этого слова.
Они насыщают атмосферу планеты живительным кислородом, они очищают ее от всевозможных гадостей, которые мы в эту самую атмосферу без устали выпускаем. Они очищают и воду рек, озер, морей, океанов. Они переводят энергию Солнца в питательные для нас органические вещества. Без них мы пропали бы тотчас же.
Посмотрите внимательно на любой цветок. Не случайно стал он для нас символом прекрасного. Не случайно любящие дарят друг другу в первую очередь не что-нибудь, а — цветы... Форма, цвет, аромат... Последнее вы не можете передать на снимке, но и первого, и второго достаточно. Правильно сказал один умный человек — не помню, кто именно, но что важно: это был не художник, не поэт, а ученый. Он сказал так: «Чем дольше и пристальнее рассматриваешь произведение человеческих рук, тем яснее видишь его несовершенство. Но чем внимательнее и чем с большим увеличением разглядываешь произведение живой природы, тем сильнее поражаешься тому, насколько гармонично и прекрасно оно во всех измерениях».
Именно! Основа основ жизни — живая клетка. Уже она полна гармонии и красоты... Но что же говорить о цветке... А лист растения с сосудами-жилочками, сетчатой структурой, зубчиками, фестончиками и стебельками! Осенний лист — умирающий, мертвый уже, но окрашенный празднично... А узловатая, словно рука, или грациозно-плакучая ветвь дерева... А ствол — то стройная, прямая колонна, то нечто плавно изогнутое, женственное...
Если же вы начинаете смотреть еще более пристально и внимательно, если берете в руки фотоаппарат с удлинительными кольцами... Тут и вовсе перспективы захватывающие.
Цветочных форм — тысячи, и каждая из них по-своему совершенна. Помню, как поразил меня когда-то невзрачный на первый взгляд цветок гравилата. Там не в цвете и не в форме лепестков суть — там главное в том, с каким изяществом этот темненький с коротенькими лепестками цветок висит вниз венчиком на изогнутом стебельке. А еще — в прозрачных, словно стеклянных, если фотографировать их во встречном, контровом свете, серебрящихся волосках, которыми щедро украшен стебель и чашелистики. Для кого это сделано? Для гномов, которые — если верить сказкам — обитают в траве? Возможно... Но — и для нас! Для нас, если мы не настолько слепы, чтобы красоты этой не видеть. Никто не заставляет, конечно. Но жалко тех, кто ощущения этой красоты лишен.
