Автор неизвестен Эротика и секс - Эротические рассказы Рунета - Том 1
Валентин. Пол дела сделали. А женское белье снимать кто будет?
— Я ничего не путаю. Я хочу поговорить с Вальрисой.
— В этом я не могу тебе помочь.
Нервными движениями я пытался сорвать этот чертов лифчик. Совсем неудобная вещь. А расстегивать его — одно мучение.
— Я никуда не уйду пока не поговорю с ней.
— Тебе не кажется что это уже слишком?
Выйти в образе Вальрисы? Поговорить с Оксанкой… и я перетек обратно в Валь.
— Может быть и слишком. Но я все равно никуда не уйду, пока не поговорю с ней.
— А ты настойчива.
Бюстик снимается легко и просто, надо только развернуть, а расстегнуть уже не проблема. А зачем я снимаю его? Вспомнила. Превратится в парня.
— Да настойчивая.
— Боюсь, что ты переходишь черту.
— Я хочу поговорить с Вальрисой.
Почему-то, когда торопишься, то все сразу же не получается. Даже штаны натянуть не могу. Это уже не смешно. И не смешно то, что там происходит. Ага, ей нужна Вальриса. Секундочку. Валь, так Валь.
— Я вынуждена тебя просить покинуть нас.
— Я уже сказала, что никуда не уйду.
Да бог с ним. Халатик подойдет в любом случае. А в прихожей становиться жарко. Оксанка, что ты делаешь? Валика защищаешь? Валик… Зацепившись подсознанием за имя я снова преобразовываюсь.
— Это точно. Теперь ты никуда не уйдешь.
ЧЕРТ. Только не это. Остановить. Срочно. Немедленно. Сейчас. Я рванул в прихожую.
— НЕТ!
Мое явление нарушило их «милую» беседу, заставило обратить внимание на меня. Наставница так и не закончила начатое ключевое слово.
— Валик? — Оксанка не поверила своим глазам.
И было чему. Ее Валик стоит перед ней в одном халатике. Женском. Осознание этого факта заставляет меня трансформироваться в Вальрису.
— Валь?
Наставница тоже не понимает происходящего. А я просто в панике. Я не знаю как быть. Я должен быть и Валик и Вальриса одновременно. Образы парня и девушки сменяются в моей голове. Следом за ними меняется мое тело. Мелькает образ Олега и пропадает с мыслью, что дамы сами разберутся. Тоже мне, кавалер нашелся.
— Хватит, — Наставница хватает меня за плечо, прерывая этот круговорот трансформ.
— Валик? — не может опомниться Оксаночка. — Это ты?
— Да я это, я, — обреченно говорю ей.
— Но… ведь… Вальриса… — все еще не может связать все воедино моя девочка.
— И Вальриса тоже я.
— Нельзя все оставить в таком состоянии, — вмешалась Наставница. — Ты ее возьмешь или мне это делать?
Мелодраматично. Испуг Оксанки и суровый взгляд Ирины. Только зачем крайности. Ситуация разрешается сама собой. Как будто развитие событий было заложено заранее. День рождения Мишки, Галина Александровна, пощечина Оксанки. Наверное, это начало нашей истории…
— Да брось. Никто никого брать не будет, — уже безразлично к поползновениям Наставницы говорю я.
— Я не могу позволить… — начинает она.
— Зато я могу, — перебиваю ее. Смотрю на Оксанку, на то, как она прикрывает ладошкой рот. — Ты ведь знала об этом? Тебе это говорила знакомая Мишки на дне рождения?
— Да, — почти шепотом ответила Оксанка. — Но, но… я думала ты просто наряжаешься…
Для Наставницы мои слова тоже неожиданность. Но момент был именно такой, когда надо было наводить порядок в наших отношениях, а не пускать их на самотек. Иначе прорвет плотину, и смоет нас всех.
— Не надо обманывать. Тебе же тогда сказали нечто иное. И позавчера… когда мы объединились. Я получил доступ к памяти Вальрисы. Через тебя.
— Нет, — пятится назад Оксанка.
— А кое-кто посоветовал найти мне своего инициатора, — продолжал я наступление.
— Нет, — голос Оксанки слабеет.
— Так что она появилась как раз в нужное время и в нужном месте, — поворачиваюсь я к Наставнице. — И брать ее не надо, ибо она и так часть меня.
— Нет, — Оксаночку почти не слышно.
— Это одни слова, — возражает Ирина. — Ты должна быть подстрахована…
— Ты не веришь мне? — удивился я.
Следом нахлынули раздражение и обида. И не только у меня. Мы резонируем. Растет напряжение. Сила наливается: в браслетах, в теле, в вихре над головой. Мир становится розовым в отсветах моего ощущения. Я смотрю на Наставницу, на то, как собирается ее Сила и вдруг Ирина улыбается.
— Ты не забыла, что у нас сегодня девичник? — спрашивает Наставница. Будничность ее тона и суть вопроса сбивает меня. Все гаснет, и я понимаю, что в прихожей стоим мы: Оксаночка, Ирина и я, то есть Валик.
— Что? — пытаюсь понять, о чем собственно речь.
— Девичник — означает только девочки. Так что, прими подобающий вид.
Меня опять обставили. Или нет? Все равно придется отдуваться по полной. Поэтому, в каком виде я буду, роли не играет. Сосредоточился, сконцентрировался, выбрал образ…
— Добро пожаловать к Вальрисе, Оксана, — с хитринкой в голосе приветствует Наставница.
— Но… я… — пытается собраться с мыслями моя девочка. Ее взгляд прикован ко мне. Видеть, как изменяется человек — зрелище поразительное. — Откуда вы знаете, как меня зовут? — наконец произносит она связанные слова.
— Наверное, оттуда откуда ты знаешь о Вальрисе, — подмигивает Ирина. — Идите, разбирайтесь между собой в комнате. И пока не удовлетворите друг друга не выходите. Это слово Наставницы.
Я и моргнуть не успела, как оказалась вместе с Оксаночкой в своей комнате. Ирка… чтоб тебя… использовала свою силу.
— Влипли, — комментирую я, рассматривая запертую дверь.
— Куда влипли? Это действительно ты? — задает умный вопрос Оксанка.
— К вашим услугам сударыня, — сделала комический поклон я. — Разрешите представиться. Те, кто там, — указываю пальчиком в потолок, — считают меня Вальрисой. А так как я не считаю себя таковой, то зову себя Валь. От Валика. Ну а влипли мы конкретно в постель.
Не удержавшись от воображения перспективы, навязанной Наставницей, я засмеялась. А так как хотела подавить смешок, то получилось как раз хихиканье в кулачок.
— Можно я до тебя дотронусь? — все еще не освоилась с происходящим Оксаночка.
— Можно. Боюсь, что трогать друг дружку нам придется долго.
— Как это? — не поняла подвоха Оксанка, одновременно прикасаясь своим пальцами к моей руке.
— Понимаешь, она Наставница. Типа учительница и няня для Вальрисы. И озабочена побыстрее развратить меня.
— Зачем?
— Чтобы пробудить Вальрису, спящую во мне.
— А кто она такая? Вернее ты? Я запуталась, — выдавила она виноватую улыбку.
— Я и сама толком не знаю.
— Как-то непривычно тебя видеть в таком виде, — призналась Оксанка.
— Хочешь я опять стану Валиком? Вещи здесь, — и я кивнула на стул с одеждой Валентина.
— Даже не знаю, — замялась девочка. — Ты так мило выглядишь.
— Правда? — обрадовалась я.
— Угу. И халатик тебе идет.
Я не ожидала, что можно так радоваться комплименту. Слова Оксанки словно резонировали весельем во мне.
— Я тоже такой хочу, — заявила вдруг девочка.
Было похоже, что она все-таки нашла в себе силы адаптироваться в данной ситуации. Теперь Оксанка задавала игривый тон в нашем разговоре. И мне он нравился.
— Выбирай, — показала я рукой на шкаф.
— Ой. Как-то неудобно.
— Ты не знаешь что такое неудобно. Быть парнем в теле девушки — вот это неудобно.
— Думаешь? Я, например, себя прекрасно чувствую девушкой.
— Ага. Но ты-то девушка с самого начала. Вот попробовала бы в теле парня.
— Я бы попробовала, — мечтательно произнесла Оксанка.
Пришлось сделать небольшую паузу. Очень уж неожиданные повороты делает Оксанка в разговоре.
— Думала, что это я извращенка.
— Извращенка — это я. И не лезь на мою территорию.
— Дудки тебе. Теперь нас двое.
Мы одновременно рассмеялись. А по-другому сейчас и нельзя было. Шутливый тон помогал нам преодолеть нереальность реальности.
— И давно ты так?
— Помнишь, как я сбежала посреди урока?
— Тогда?
— Да. Тогда это началось.
— И как ты себя чувствуешь… девочкой?
— Освоилась уже.
Почему бы и не похвастаться.
— И гуляешь так?
— Приходится.
— Слушай. Пошли на улицу. Я на тебя посмотрю.
— Не можем.
— Почему? Стесняешься?
— Нет. Нас заперли.
— Заперли?
— Ну да. Наставница использовала свою Силу.
— И что теперь?
— Нууу… это…
Вот не ожидала, что будет стыдно признаться в том, что нас ожидает.
— Да говори, — подталкивает Оксанка.
— Нам придется переспать, — выдавливаю из себя, отвернувшись в сторону. Не могу смотреть ей в глаза в данную секунду.
— Как, как? — переспросила девочка.
— Наставница заперла нас своей Силой до тех пор, пока мы не удовлетворим друг дружку, — растолковала я сложившуюся ситуацию.
— В каком смысле?
Вот непонятливая. Или прикидывается?
