Джорджия Ле Карр - Я не твоя собственность-2
Я согласно киваю. Это правда. Мама никогда не врет.
— Где папа? — шепотом спрашиваю я.
Ее голубые глаза наполняются грустью.
— Он ушел.
— Он ушел на работу? — мой папа работает сверхурочно. До несчастного случая, когда он повредил голову, и врачи поставили ему в затылок металлические пластины, он и раньше уходил из дома на несколько дней. Мама говорит, что он работает на правительство. Она говорит, что его работа секретная, как у Джеймса Бонда, поэтому мы никогда не знаем, куда он отправился. Все мои друзья боятся моего отца. Их родители улыбаются мне, но я вижу, они всегда нервничают, когда я прихожу к ним в дом.
— Да, думаю, да, — тихо отвечает мама.
— Он все еще злиться на меня?
— Ах, мой дорогой, любимый Александр, он не злиться на тебя.
— Думаю, что злиться. Он думает, что я трус, раз плакал. Я старался не плакать, но ничего не мог с этим поделать, — слезы опять накатывают на глаза, и я опять предпринимаю усилия, чтобы они не пролились.
— Ты не трус, а моя маленькая звезда. Ты храбрее, чем большинство людей, которых я знаю.
— Правда?
— Абсолютная правда.
— Но папа так не думает.
— Папа очень любит тебя и хочет, чтобы ты тоже был великим бойцом, как и он, но иногда он просто не может себя контролировать. Он становится сам на себя не похож. Это стало происходить после несчастного случая, который так отразился на нем. Помнишь, я рассказывала тебе.
— Да, помню.
— Когда-нибудь ему станет лучше. Вот увидишь, — говорит она.
— Надеюсь.
— Я знаю, что так и будет, — с жаром отвечает она.
— Прости, что он обидел тебя. Это все из-за меня.
— Он не обидел и здесь нет твоей вины. Никогда не говори так, — мама мягко улыбается.
Я киваю.
— Мама…
— Да, любовь моя.
— Может, мне еще не стоит тренироваться. Возможно, стоит подождать, пока папе не станет лучше?
Слезы заполняют ее глаза.
— Прости, дорогой, но ты должен будешь тренироваться. Ты — настоящий мужчина. Папа будет ждать тренировок. Но они будут только раз в неделю, может два, и будут гораздо лучше. Я обещаю.
Она ласково дотрагивается до моих ребер, я задыхаюсь от страшной боли.
Она быстро убирает свою руку.
— Неужели я причинила тебе боль, lyubov moya?
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, мама, ты никогда не причинишь мне боли.
Мама сжимает губы вместе и смотрит на меня с грустью, мне хочется обернуть ее в вату и спрятать в каком-нибудь месте, где никто никогда не сможет найти.
— Давай мы вместе сыграем на пианино, — вздыхает она.
Медленно, с трудом и очень медленно, поскольку у меня все ужасно болит, я поднимаюсь с кровати, мы вместе поднимаемся. Она протягивает мне руку, я кладу свою. Мне даже трудно сделать вдох полной грудью. Мы идем на выход из комнаты, и я обращаю внимание, что она хромает.
Я останавливаюсь и с тревогой смотрю на нее.
— У тебя что-то с ногой?
— Нет, lybo moya. Ноги совсем обленились, видно еще не проснулись. У меня ничего не болит.
— У меня тоже, мама. У меня тоже ничего не болит.
Мы вместе садимся за рояль, мама поворачивает ко мне голову.
— Что будем играть?
— Ты выбирай.
— Давай, сыграем что-нибудь веселое?
— Да, давай.
— Как насчет «Весенний Вальс» Шопена? — с радостью предлагает она.
— Хорошая вещь.
— Готов?
— Да.
Мы начинаем играть, и музыка наполняет воздух и своими вибрациями проходится по всему телу. Музыка такая красивая, что слезы катятся у меня по щекам. В этот раз мама не плачет. Потом мы продолжаем играть веселые пьесы и плачем, бесконечно плачем. Мы позволяем себе плакать, потому что музыка объединяет меня и маму своей красотой. Музыка очень красивая. Так мы позволяем себе высказать друг другу то, что не в состоянии сказать наши губы.
Слушай...
6.
Далия Фьюри
Я приезжаю в Jamie’s первая. Здесь празднуют день рождения, поэтому атмосфера слишком горячая, много народу и очень шумно. К счастью, одна пара поднимается из-за стола, как только мы входим, и Ной тут же летит к их столу, даже не давая им времени одеться. Женщина недовольно смотрит на нас, но ее спутник молча одевается, избегая зрительного контакта с Ноем.
— Хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь выпить? — интересуется Ной, когда они наконец-то уходят, и я подхожу к столику.
— Неее, я подожду Стеллу. Спасибо, — отвечаю я с улыбкой.
— Без проблем. Я буду в баре, — говорит он, кивая головой в сторону бара.
— Ладно, — соглашаюсь я.
Мы любим приходить сюда, хотя зависаем здесь не часто, но дешевая выпивка, отличная атмосфера, близко к нашей квартире, и мы точно знаем со Стеллой, что в этом заведении всегда фантастический выбор песен, и в глубине помещения имеется даже небольшой танцпол, на котором мы можем отрываться всю ночь напролет.
На мне одеты джинсы, коричневые ботинки и свитер изумрудного цвета, на Стелле — изящное мини-платье в черно-белую полоску с короткой белой курткой из искусственного меха, и новые туфли от Джимми Чу, но ее волосы коротко подстрижены и покрашены в красный цвет русалки. Она выглядит потрясающе, и все головы поворачиваются ей вслед.
— Господи, Стэл. Твои волосы, — верещу я, вставая.
Она останавливается передо мной, крутит головой в разные стороны, чтобы я могла по лучше разглядеть ее прическу.
— Ты выглядишь, как охренительная звезда, — говорю я ей.
— Может я не просто звезда? — задиристо усмехаясь, спрашивает она.
— И что ты сделала с лицом? — восклицаю я. — Твоя кожа просто светится.
— Мед, питьевая сода, и маска из сока лайма, — небрежно бросает она, оставляя воздушные поцелуи у меня на щеках. Я кладу сумочку на стол, приседаю на свое место и прищуриваюсь: — Ты выглядишь такой сексуальной. Что с тобой?
— Все объясню тебе через пару минут. Первое, что мы пьем? И кто платит?
Я ухмыляюсь.
— Не мы.
Ее глаза сияют.
— Пузырьки не имеют калорий? — ехидно спрашивает она.
— Точно, не имеют. Они всего лишь воздух, имеющий незначительную оболочку шампанского, — интригующе говорю я.
— В таком случае, — отвечает она, представляя из себя настоящую добродетель, — нам следует исключительно придерживаться шампанского.
— Отличный выбор, мисс Спенсер. Я закажу в баре, а пока ты можешь поздороваться с Ноем. Он вон там, — я киваю в сторону барной стойки, за которой сидит Ной с бутылкой пива.
Стелла вскакивает и практически несется к нему. Я наблюдаю, как она обхватывает его за шею, словно большого ребенка, и задаюсь вопросом, что же делать с этой новой веселой и жизнерадостный версией Стеллы. Но именно сейчас она и похожа на ту девушку, которую я встретила, совершенно другую. Потом я вдруг вспоминаю, что раньше она как раз и была такой, когда я познакомилась с ней, прежде чем она запала на Зейна, впав в свое подавленное состояние.
Энди, бармен удивленно приподнимает бровь, когда я заказываю шампанское.
— Празднуем? — спрашивает он.
— Нас всего лишь угощают, — отвечаю я.
Он достают бутылку из холодильника, устанавливает в узкое ведро, и толкает ко мне два бокала. Я оплачиваю и несу свою добычу туда, где находятся Ной и Стелла. Стелла выглядит настолько сексуально, что Ной все время проходится по ней взглядом с ног до головы, пока разговаривает.
— Не желаешь к нам присоединиться, Ной? — спрашиваю я.
— Нет, я пасс. Девочки, давайте расслабляйтесь и получайте удовольствие.
— Ты уверен, парень? — дуется на него Стелла.
Он внимательно опять осматривает ее с ног до головы, как бы оценивая.
— Не играй с огнем, детка.
Стелла хватает меня за запястье.
— Ооооо, все обещания и обещания, — нахально подтрунивает она и начинает от него пятиться.
Он всего лишь отстраненно качает головой и возвращается к своему пиву.
— Зачем ты флиртуешь с Ноем? — спрашиваю я, когда мы возвращаемся к нашему столику.
Стелла пожимает плечами.
— Думаю, просто так.
— Что?
— Ну, он горячее на самом деле, чем кирпич в дерьмовом доме, всегда настолько контролирует себя, всегда настолько профессиональный. Мне просто нравится все время его провоцировать, предполагая насколько далеко я могу зайти, прежде чем у него встанет, — говорит она, хитро ухмыльнувшись в его сторону.
— Может тебе стоит сходить с ним на свидание? — упорно допытываюсь я.
— Никогда не думала об этом, и мне кажется, я не в его вкусе.
Я поглядываю на нее с любопытством.
— Откуда ты это знаешь, что не в его вкусе?
— Ой, хватит. Когда мужчина на самом деле хочет женщину, это сочится у него из пор.
— Не думаю. Я вижу, что он очень хорошо к тебе относится, — отвечаю я, снимая фольгу с бутылки шампанского.
