Анна Котенёва - Откровенный разговор про это для тех, кому за
Когда пишу, особенно большие картины, я люблю, чтобы жена была рядом. Она просто сидит и смотрит, или читает, или даже кормит ребенка. Даже это присутствие меня очень вдохновляет, а если она что-то мне советует, то я чувствую ее интерес и рисую так, что сам себе завидую.
Иногда жена поет. Она всегда поет тихо и склонив голову, но я сажусь рядом и весь погружаюсь в ее пение. Конечно, она не певица, но мне этого и не надо, ее пение мне дороже. Наши сыновья тоже любят ее слушать, но она поет очень редко.
Иногда у нее бывают проблемы в постели – я по натуре очень пылкий и не всегда могу сдержаться. Но обычно я держу себя в руках и все делаю бережно и нежно. Порой бывает трудно вести себя с оглядкой, но зато когда все идет как следует, то жена вдруг пискнет как котенок, и от этого такое блаженство разливается по телу и по душе!
Так что, я считаю, мы самая счастливая пара. Мы любим друг друга, у нас три сына, у меня любимая работа. В человеке должна быть здоровой душа, а тело не так важно, ведь любят не обертку от конфетки, а то, что внутри, правда?»
Александр, г. РостовКрепенький
«Нам со старухой по 74 года. Но я еще очень даже крепенький, а она лежит парализованная уже 6 лет. Инсульт ее разбил, когда мы с дочкой цапались, не хотели квартиру делить. Да и то, мы всю жизнь прожили кое-как, в бараках, коммуналке, а двухкомнатную квартиру только в 88-м году получили. И дочка, и сын тогда уже жили сами по себе, но дочка развелась и хотела нас разменять, чтобы со своей комнаткой объединить и квартирку выиграть. Но мы со старухой не дались, вот только инсульт произошел.
Вообще мы женаты уже 51 год, конечно, было всякое, но семья была крепкая, дети вот повырастали, внуки есть. В начале брака жена, бывало, выкобенивалась, норов показывала, но я ее укоротил, потом она на всю жизнь поняла, где ее место. Так что у нас была полная гармония.
Но когда старуху инсульт разбил, я, конечно, испугался. «Скорую» вызвал, они ее увезли, потом в больнице 2 месяца держали, ждали, что она хоть говорить начнет, но так и не дождались. Вообще-то старуха всегда очень даже была говорливая, но инсульт с этим не считается. И вот уже 6 лет лежит она и не пошевелится, ни слова не скажет.
Я за ней постоянно ухаживаю – кормлю, мою, разговариваю, телевизор включаю или радио. Она любит «Эхо Москвы» и Фоменко, а по ящику – «Я сама». Сериалы не любит, плачет все время.
Я уже всякую брезгливость отбросил, ухаживаю за старухой, как в детстве за скотиной – обмыть, накормить, убрать из-под нее. Да и то ведь сказать – живой человек, хочет небось жить, хоть как-то, но жить, вот я и не могу ее отдать в интернат. Мне дочка говорит, что все устроить может, но я не согласен, там старуху враз со свету сживут. Она ведь капризная бывает. Я ее кормлю, а она губы сожмет и не пускает ложку. Конечно, вся подушка в каше – она ведь жидкая, другую ей не проглотить.
Вот так и коротаем дни, я уже привык. Только вот мужское иногда подступает, и очень тогда хочется. Я, когда помоложе был, к себе женщин водил, но все время ощущал, что старуха за стеной все слышит, и потому был не в состоянии. Но потом приспособил под это дело саму старуху. Обмою ее почище, разложу как надо и сделаю свое дело. Она только глаза закроет и все, порой слезинка выкатится, небось страдает, что не может как в молодости. Ну, мое дело солдатское – сделал, спрыгнул, побежал, хотя, конечно, не очень по-человечески получается, она ведь, наверно, удовольствие не так получает, как я.
Хотя, честно говоря, мне это тоже не очень нужно, но ведь обидно – я на старуху жизнь трачу, пусть она хоть как-то мне полезной будет. А то чужих женщин водить – можно заразу подцепить, да и дорого это получается для меня. Все ж таки мы на пенсии живем, дети чуть-чуть только подкидывают.
Жду, когда старуха наконец помрет. Похороню, тогда никаких долгов на мне не останется, можно будет и мне откинуться. А то так жить муторно стариком, пусть и крепеньким».
Алексей Никифорович, г. МоскваОднополчане
«Мы с другом однополчане. Настоящие, на всю жизнь. Служили, правда, уже после войны, но были в разных военных ситуациях, так что друг друга испытали. Мне уже 77, ему 74, правда, он после инсульта, а я здоровый. Жены у обоих поумирали, 8 и 6 лет мы бобыли.
Конечно, женщину еще очень даже хочется, но куда уж!.. То он таблеток накупит, то я что-то прочитаю и попробую, но толку чуть. Однако после инсульта стал друг пить пищевую добавку гинкгко (зять из Москвы прислал) – так не только на ноги встал, но и по этому делу стал отличаться. Завел себе 45-летнюю, она к нему бегает, говорит, что довольна.
А я вот вычитал в газете рекламку упругого презерватива, заказал, получил. Руки тряслись, пока разворачивал. Там такая трубка, с одного конца прямо «головка», а с другого свой вставляешь и в нем чешешь бабку, если охотница найдется. Я попробовал сам за двоих, вроде какой эффект получался. А вот не с кем, а с кем можно было бы, все замужем за друзьями.
Но как-то в поликлинике я встретился с бывшей сослуживицей моей жены, лет так 55. Поговорили, я ее в гости пригласил, помянуть, раз уж тогда еще на поминках не была. Она пришла, я и сумел. Конечно, не показал, чем это я там ворочал, да она и не смотрела, все стонала, повизгивала, за шею обнимала.
Стала ко мне ходить. Придет, поговорим, а у нее руки все сильнее дрожат, губы облизывает, я знаю, что возбуждается. Потом начинает постель стелить и так это мне подставляться, чтобы я погладил. Ее муж совсем неласковый, ни до, ни после никак не потрогает, только себя удовлетворяет. А я трогаю, да еще как. Потом ухожу в ванну, помыться (а заодно и приборчик надеваю), а она с головой под одеяло прячется – чтобы я ее поискал, значит. Баловство, а мне с руки – не видит, с каким я подарком прихожу. Потом уж я ее оседлаю, да по полчаса не слезаю, пока она раз 5–7 не простонет. Так она и не знает про моего помощника.
Первое время она мне предлагала на ней жениться, она готова была в любой момент мужа бросить, но я не дал. Разница 20 лет у нас, я первый уйду, с кем она останется? Опять к мужу бежать? Она, правда, говорит, что после меня у нее никого не будет, но кто их, баб, знает. А потом свыклась, говорит: «Я у тебя любовница, это такое красивое слово, от «любовь» произошло». И так уже 3 года это длится. Муж у нее сутки через двое в ВОХРе служит, а она у меня до ночи, а летом и на ночь остается. Действительно, любовь, что ли?
А тут мы с другом решили прийти друг другу на помощь – я ему презерватив выписываю, а он через зятя – мне добавку. Потому что он долго не может, зато кончает, а я могу хоть всю ночь, но спермы уже нет. Так что скоро сравняемся в «весовых категориях», будем идти на рекорд, кто кого.
Конечно, жаль, что годков нам мало осталось, но что есть – еще пошумим, поживем».
Л.К., г. ТверьСтроители
«В нашей конторе все стены зеленые – просто тоска смертная. Я в ней уже 16 лет работаю, здесь и на пенсию вышла, а стены все те же. Девчонки губы кривят, когда впервые приходят, но что им, шалавам, нужно – только гулянки на уме. А я женщина степенная, дородная, да и лет мне многовато, вот и отношусь спокойно, хотя и взаправду никакого удовольствия.
Вот пришли к нам маляры – Петрович и Михалыч, – оба в возрасте, Михалыч с наколками, но степенные, правильные мужчины. Оба среднего роста, коренастые, солидные люди. Пьют в меру и только после работы, да и то, если я им поставлю. А как не поставить, когда они работают на совесть, как в прежние времена, матюками не кроют, поглядывают ласково. Конечно, в основном на шалав глядят, те все задом вертят – им-то все равно перед кем изгаляться, но маляры марку держат, не поддаются.
А я, как завхоз, вокруг них раза три на дню прохожу – не надо ли чего. Они так попросту, по-нашему, если что – ко мне. Я-то в мини не хожу, но все материальные дела на мне. Мне в мини ни по возрасту нельзя, ни по здоровью. Еще при Хрущеве травму получила, нога плохо срослась, хожу-переваливаюсь. Меня муж, Царствие ему небесное, ласково «уточкой» кликал, а когда серчал, то «хромоножкой».
Вот мы раз остались после работы, шалавы по домам разбежались да по хахалям, а Михалыч с Петровичем еще заканчивали. Мы усидели бутылочку, потом еще одну, Михалыч куда-то вышел, а Петрович стал со мной заигрывать – шутя, конечно. Кончились наши шутки на диване в директорском кабинете, я все в натуральном виде, а на Петровиче только майка. И так он меня оглаживает, так тетешкает, так баюкает, что я вся расплылась как шалава и только успеваю ему отвечать. Вот не думала, что такой мужчина солидный на ласку способен, мой муж, на что уж правильный был, а никогда меня не баловал. А этот и тут погладит, и там поцелует, где тронет, там все огнем горит. Я уж 2 раза забывалась, а он все наяривает, а к главному не переходит.
Я ему намекаю, к себе притискиваю, но он смеется, говорит, еще не наигрался. А потом все-таки я его на себя затащила, так он, как мой покойный, в полминуты управился. Даже жалко стало, что уже конец. Но он не отпускает, говорит, помойся да опять приходи, и платье не отдает. А мне уж приспичило, все-таки немолодая, так нагишом до кабинки добежала и обратно.
