А. Бесстыжев - Дневник вуарйериста
Я вернулся в свой пыльный город, отдохнувший и загоревший. Все девушки и женщины, встречавшиеся мне на улицах города, казались прекрасными: их короткие платьица развивались на ветру, оголяя острые коленки и белые ляжки; сквозь легкую ткань просвечивали кругляшки сосков, не сдерживаемых поднадоевшими за зиму лифчиками. Их лица были светлы, одухотворены. Их тела вызывали желание. о меня ожидало и большое разочарование: похоже, что моя Лолита из дома напротив уехала из города. Во всяком случае, она не показывалась в своей комнате, а без нее процесс наблюдения за окнами потерял свою остроту.
И тогда я вспомнил о своей бывшей жене. Да, несколько лет назад я был женат. Жену звали Натальей (я прозвал ее Ташей). Вместе мы прожили не так много — пару лет. Она здорово трахалась и даже неплохо готовила, но нас сгубила тяга к острым впечатлениям: и я и она постоянно смотрели насторону, пока в один прекрасный день мы не поняли, что наша совместная жизнь не имеет смысла. Я оставил ей нашу двухкомнатную квартиру, где она по-прежнему проживала.
Недавно она зачем-то второй раз вышла замуж, за профессора, годившегося ей в отцы. Профессор переехал к ней и сутками просиживал в одной из комнат, служившей ему кабинетом. Таша только кормила его и периодически, во время его недолгих перерывов на семейную жизнь, давала ему свою пизду, предварительно стимулируя его вялый член по пять-десять минут. Она рассказывала мне это все во время наших редких встреч, как правило, у меня дома, пока я по старой памяти трахал ее. Мне это по-прежнему доставляло удовольствие. Но еще большее удовольствие я получал от другого: по ее просьбе я предлагал ее некоторым своим друзьям и знакомым, а взамен получал возможность подсматривать за процессом их совокупления с моей женой. Эти встречи, как правило происходили у меня на квартире. Мои приятели не знали, что я наблюдаю за ними, знала только Таша и это невероятно ее возбуждало.
Я просто запирался в одной из комнат, запасшись жрачкой, и включал свою систему слежения. Она была достаточно простой: во всех углах моей спальни, а также в одном месте в потолке, были вмонтированы в в штукатурку скрытые объективы видоискателей, которые включались из моего кабинета, и затем, через компьютер, изображение передавалось на экран моего плоского широкоформатного телевизора. а компьютере я получал раскадровку и мог выбирать и увеличивать любую из картинок. Звук проходил через два микрофона, один располагался над изголовьем кровати, другой — в одном из углов помещения.
Таким образом, я мог видеть и слышать все, что происходило в моей спальне. И сегодня вечером здесь должна состояться встреча моей бывшей жены, предупредившей мужа о предстоящем ей «ночном дежурстве», с двумя молодыми парнями, работавшими у меня на подхвате по временным договорам. Им было по двадцать лет с хвостиком и моя Таша, услышав об этом, долго и страстно благодарила меня по телефону за возможность быть выебанной этими двумя молодыми кобелями, пообещав мне после отблагодарить меня так, как мне и не снилось. Не знаю, что она имела ввиду.
2 Июля
Голая Таша сидела на кровати, а два молодых кобеля стояли перед ней с задранными вверх хуями. Она сжимала их в своих маленьких кулачках и по-очереди запускала себе в рот. Сосать она любила и умела. Она не торопилась, тщательно полируя надувшиеся головки и не забывая вылизывать яйца. Ребята сопели и пытались заставить ее ускориться; хватали ее за груди, растягивая их в стороны. Но Таша не хотела, что бы они быстро кончили: ее движения были медленны и красивы, я просто любовался минетом в ее исполнении.
Одного из парней звали Сергей.
— Ты проглотишь? — спросил он, чувствуя, что скоро не выдержит.
— Угу, — промычала Наталья, не вынимая его член изо рта.
Это «угу» подстегнуло Сергея, и он, вздрогнув, как от удара, брызнул в нее фонтаном спермы. Таша продолжала держать его член во рту, сдрачивая кулачком все, что в нем накопилось и не разжимая губ. Поверх нижней губы начали просачиваться и капать густые, длинные белые капли. В это время начал кончать и второй ебарь: из Ташиного кулачка, в котором она сжимала его хуй, вырвалась первая струя — и Таша, оторвавшись от первого источника, с мокрым, блестящим лицом потянулась ко второму, быстро ввела его в рот и, продолжая дрочить, стала глотать, выдавливая время о времени сквозь губы то, что не вмещалось, не успевало проникать в горло. Когда все закончилось, она отпустила сочащиеся последними каплями членики и, удовлетворенная, откинулась на спину. Благодарный Сергей опустился перед ней на колени и, раздвинув пальцами ее половые губы, прикрытые курчавыми черными волосиками, поцеловал ее в пизду. Я не мог видеть всех подробностей этого поцелуя, поскольку он закрыл промежность женщины своей головой, но, судя по тому, как выгнулась Наташа, как закрыла глаза, я мог представить, как он пронзает ее своим языком, ловит губами клитор, прикусывает его, сосет, лижет.
Федор продолжал стоять рядом, думая, куда ему пристроиться. Наконец, он прилег рядом с Ташей и стал целовать и мять ее груди. Таша зарделась, затрепыхала. Она размазывала по щекам еще не высохшую сперму, посасывала свой указательный пальчик, затем вцепилась пальцами в волосы Федора, вдавливая его голову в свою грудь. Федор всасывал ее соски, сильно сжимал их, покручивая, прикусывал. А Сергей продолжал вылизывать ее пизду, работая языком как хуем: с силой вгоняя его во влагалище. Затем он оторвался и заменил язык средним пальцем правой руки; за ним вошел второй, потом третий. Когда в дело пошел четвертый, Наталья не выдержала — стала покрикивать, а ее таз мощно и резко заходил вверх вниз. Сергей не забывал и о клиторе, на котором лежал свободный большой палец.
— Ребята, ну выебите же меня, ну давайте! — закричала вдруг моя боевая подруга, поймав первую волну оргазма.
Ребята не заставили себя ждать — перевернули ее на бок; Федор лег выше, животом на уровне ее лица, и уверенно ввел свой хуй ей в рот; Сергей пристроился со стороны спины — и вонзил своего орла в хорошо разработанную, распахнутую и влажную щель. Таша что-то мычала, вцепившись правой рукой в белую крепкую ягодицу Федора. Ребята работали напористо, мощно, стараясь не оставить свободного места ни в ее пизде, ни во рту — стараясь заполнить их своими хуями по-горлышко. а этот раз они не спешили кончить и успевали насладиться видом женщины, полностью находящейся в их власти. Признаться, вид этой троицы сильно возбудил меня и мне пришлось слегка успокоить своего жеребца, рвущегося из штанов — я запустил руку себе в трусы и тихонько его подрачивал, останавливаясь, если чувствовал, что могу кончить.
Хотелось быть четвертым, но я не мог себе этого позволить — не мог же я подглядывать за самим собой. Когда они все же кончили — Федор опять в рот, а Сергей — во влагалище, я все-таки не сдержался и не стал прерывать движений своего кулака — я смотрел, как Наташино лицо покрывается новым слоем спермы и одновременно чувствовал, как влажнеют мои трусы, принимавшие на себя весь скопившийся во мне запас семенной жидкости.
Когда все закончилось, я стянул с себя шорты вместе с трусами, отбросив их в угол комнаты, обтерся припасенным на этот случай полотенцем, достал из шкафа новые трусы и, надев их, откупорил бутылку немецкого пива. Хорошо! Жизнь иногда бывает не такой уж плохой. Я решил отвлечься: подошел к окну, выглянул во двор, безлюдный и почти неосвещенный, перевел взгляд на противоположный дом, поискал глазами знакомое окно — оно по-прежнему не подавало признаков жизни. Где же ты, моя мечта, моя Лолита.
Вернувшись в кресло и взглянув на экран, я увидел, что в комнате осталось только двое парней — Таша, видимо, подмывалась. Ребята о чем-то говорили, я прибавил звук.
— Как думаешь, в жопу даст? — спрашивал Сергей у Федора.
— Ты что не видишь — она куда хочешь даст, еще та сучка, ебаться — ее призвание. Вот увидишь — сама предложит.
— Хочу трахнуть ее в жопу, очень хочу, — Сергей посмотрел на свой член — тот увеличивался. Он зажал его в кулак, подрочил. — У нее классная жопа, мягкая. — Он подрочил еще. — Мало кто дает. Я всем, с кем сплю, предлагаю, но они, блядь, отказываются в основном. Боятся опозориться, грязно, говорят. Или СПИДа боятся, не знаю. А я очень это дело уважаю.
В пизде тоже неплохо, но когда пизда разъебана, в ней кайфа не дождешься, пока не пропотеешь. В анусе контакт жестче, забирает так, как никакой наркотик не забирает.
— Ну не знаю, не знаю, — член Федора тоже стал оживать. — Я честно говоря, не пробовал еще.
— Много потерял. у ничего, похоже, в этот раз тебе повезет. Но сначала я, идет?
— Да ради бога. А я бы ей еще раз в рот вставил, она сосет как богиня, никто мне так еще не отсасывал.
Вошла Таша и разговор прервался. а ее голые плечи было накинуто полотенце, которым она продолжала вытирать свои мокрые волосы.
