Влада Воронова - Страницы тёмных снов
Мойра была старшей сестрой Элис, шестнадцатилетней девушки, с которой Трейси познакомилась полгода назад в клубе игры в Го. Элис оказалась сильным игроком, поэтому разница в возрасте не помешала девушкам подружиться. Сближению способствовало и то, что Мойра была Нижней, которая обладала качеством, категорически неприемлемым для Тематика — не любила пользоваться мозгом. Поэтому появлению у неё очередных проблем Трейси не удивилась.
— Выезжаю, — она поставила тележку с несколькими выбранными товарами возле других тележек и быстрым шагом направилась к двери. — Элис, что там случилось?
— Тебе это лучше услышать от неё.
— Буду где-то минут через сорок.
Трейси убрала телефон и помчалась к Мойре.
…Проблема оказалась старой как мир — нежелательная беременность.
— Как можно забеременеть через презерватив? — рыкнула Трейси на Мойру, высокую худощавую девушку двадцати двух лет, с каштаново-рыжими волосами и симпатичным, чуть вздёрнутым носиком.
— Хозяин не пользовался презервативом, — пролепетала Мойра. — Он говорил, что резинка несовместима с доверием. И он обещал позаботиться, чтобы проблем не было. Мы встречались только в мои безопасные дни.
— Ты что, пятнадцатилетняя школьница из ультра-религиозной семьи, где слово «секс» под запретом?! Ты не знаешь, что ни траха, ни минета без презерватива не должно быть, как и кунилингуса с риммингом без латексных салфеток? А если кто-то предлагает такое, то гнать его немедля и навсегда! Предложить незащищённый секс может только тот, кому на тебя наплевать! И какой надо быть идиоткой, чтобы верить в сказки о безопасных днях?!
— И ты не знала о таблетках «утро после секса»? — добавила Элис, очень похожая на старшую сестру, но пониже ростом. — Они всегда должны быть наготове, если вдруг презерватив порвётся.
— И радуйся, — рявкнула Трейси, — если после незащищённого секса подцепила от него только эмбрион, а не вензаболевание.
— Хозяин обещал, что проблем не будет, — твердила своё Мойра.
Трейси процедила:
— Ну конечно, незапланированная беременность — это не проблема. И что-то я не вижу у тебя ни обручального кольца, ни квитанции об оплате аборта.
— Хозяин сказал, что это не от него, — разрыдалась Мойра.
— Сволочь! — вскипела Трейси. — Пошли эту мразь к дьяволу и сделай аборт сама.
— Он не виноват! — провыла Мойра. — Это случилось после того, как я отказалась надеть пояс верности.
— Так, — в голосе Трейси появился холодный металл. — С этого места подробнее. Вы не живёте вместе, поэтому какой ещё пояс верности?
— Поэтому я и отказалась. Ведь там надо обязательно мыть утром и вечером. А как я могла это делать, если мы встречаемся два раза в неделю? Я сказала, что буду носить пояс, если мы станем жить вместе, чтобы Хозяин надевал его, когда я ухожу на работу, и снимал, когда прихожу домой. Но он сказал, я ещё недостаточно обучена, чтобы всегда быть подле него. Что мне нужно пройти курс воспитания.
— Вот гадёныш! — возмутилась Трейси. — Городит всякую чушь вместо того, чтобы прямо сказать «У нас только сессионные отношения, никакой совместной жизни». А ты, вместо того, чтобы слушать его бредни, должна была мозг включить! Не хочешь сессионок, гони этого Хозяина в шею и ищи другого! Хорошо, что хотя бы отказаться от пояса у тебя ума хватило. Ещё бы контрацепцией озаботилась, было бы совсем отлично.
Трейси мгновение поразмыслила и испытующе посмотрела на Мойру:
— А как скоро после отказа жить вместе ты забеременела?
— Дууура! — возопила Элис. — Ты что, беременностью решила заставить его жениться?! Да с каких пор мужчине стал нужен ребёнок, о котором он не просил? Да ещё и доказав желание отцовства наличием нужных средств! Ребёнок — очень дорогое удовольствие. Поэтому обзаводиться им надо обдуманно и ответственно, а не ради того, чтобы привязать к себе член! Тысячелетиями брюхатых идиоток вышвыривают прочь их любовники, а поголовье этих дур не снижается!
— Ладно, — отрезала Трейси, — что сделано, то сделано. Мойра, поехали в больницу, а с новым Хозяином или вообще темачься не только без траха, но и без кунилингуса и минета, чтобы и через оральный контакт вензаболевание не подцепить, или поставь незащищённый секс в табу.
— Я не могу сделать аборт без разрешения моего Господина! — воскликнула Мойра. — Я хорошая Нижняя и примерная Рабыня! Сначала я дождусь девятой недели, сделаю анализ ДНК, а после спрошу Хозяина, как поступить с беременностью.
— В первую очередь ты шантажистка и манипуляторша, — отрубила Трейси. — Причём очень глупая! Твой хахаль уже отказался от надутого им брюха. Сдать ДНК ты заставишь его только через суд. А это дело не быстрое. Срок аборта по желанию как раз закончится. И всё, что ты получишь — это алименты. А ещё испорченную на страте карьеру, потому начинающего специалиста с ребёнком никто не будет держать на серьёзной работе с хорошей заплатой. Дети — это только для тех, кто уже состоялся в профессии, чтобы работодатель, боясь потерять ценного специалиста, сначала прибавил к положенным по закону двум месяцам декрета ещё три-четыре от себя, а после терпел неизбежные форс-мажорные отлучки и давал надбавку к зарплате на хорошую няню. Но самое главное, что ты сама ребёнка не хочешь и не любишь! Ты забеременела не потому, что искренне желала стать матерью и заботиться о ребёнке, а исключительно из-за нехватки ума на то, чтобы лезть на член только после того, как наденешь на него презерватив! А ещё из желания удержать при себе этот член шантажом, потому что по-настоящему ты его обладателю не нужна! Поэтому пошли ему СМС «Убирайся из моей жизни» и поехали на аборт.
Элис добавила:
— А если ты надеешься, что бойфренд воспылает к тебе чувствами, увидев ребёнка, то забудь. Он гораздо быстрее сбежит из города и поменяет имя, чтобы алименты не платить.
— Из города сбегать не обязательно, — уточнила Трейси. — Лос-Анджелес достаточно велик, чтобы, поменяв один район на другой, навечно исчезнуть для всех бывших знакомых. А вот побег от алиментов очень и очень вероятен, потому что те, кто готов отвечать за свои поступки, всегда пользуются презервативом.
— И ты, дорогая сестрица, — продолжила Элис, — всю жизнь будешь экономить каждый цент, перебиваясь то работой официантки, то уборщицы, и ненавидеть ребёнка, как и все дуры, оставившие незапланированную беременность. А ребёнок будет учиться в бесплатной школе с перспективой стать грузчиком и проклинать свою мамашу, которая не удосужилась сначала деньги на его содержание и образование накопить, и лишь после этого размножаться.
Мойра глянула на них с вызовом:
— Я могу отдать ребёнка на усыновление бездетной паре!
— Ещё скажи, — разозлилась Элис, — что его усыновит твой хахаль! Беременность — тяжёлая нагрузка на организм, после которой восстанавливаться надо четыре года. Поэтому подвергаться ей можно, только если ты хочешь ребёнка себе.
— К тому же, — проговорила Трейси, — в Калифорнии разрешено коммерческое суррогатное материнство. Любая здравомыслящая пара хоть из Лос-Анджелеса, хоть из штата, где такое запрещено, прилетит сюда, чтобы нанять женщину, которая выносит их собственного ребёнка. Нет смысла брать приплод от мудака с дурной наследственностью — нормальные мужчины предохраняются и не отказываются от детей. Поэтому, если ты дождёшься, когда из эмбриона получится ребёнок, он будет скитаться по приёмным семьям-нищебродам, которые не хотят работать и живут на детское пособие, а на самих детей им плевать.
Мойра дрожала, всхлипывала, но не спорила.
Элис подхватила её под руку и потащила к входной двери. Трейси пошла за ними, перекрывая пути отступления.
* * *Берт Вудвилл, адвокат Виктора Крайна, мрачно смотрел на досье клиента. У Вудвилла было твёрдое правило — не связываться с тем, кто ему врёт. И отнюдь не из-за моральных принципов. Вудвилла не смущало, когда требовалось увести от ответственности вора, убийцу или насильника. На то и адвокат, чтобы защищать тех, кто за это платит.
Но лжеца защитить невозможно по той простой причине, что он даёт неверную исходную информацию, которая заставляет совершать ошибочные поступки.
Крайн соврал, когда сказал, что не был замешан в криминале раньше.
Один только мониторинг соцсетей принёс ссылку на связь Крайна с заказным избиением чернокожего парня-уборщика. Восемнадцатилетняя сестра этого уборщика, которая в том же бизнес-центре подавала кофе в кабинеты, покончила с собой, врезавшись на стареньком отцовском автомобиле в стену. По косвенным данным, на суицид девушку толкнуло изнасилование — она получила ультра-религиозное воспитание, потерять девственность до замужества было для неё тягчайшим грехом и позором вне зависимости от причин потери.
