Наоми Вульф - Вагина. Новая история женской сексуальности
В один прекрасный день, когда я смотрела на верхушки деревьев за окнами спальни нашего маленького коттеджа в северной части штата, я поняла, что после физического удовлетворения, которое я совершенно точно испытала, я больше не ощущаю привычного прилива энергии, чувства упоения собой и окружающим миром, не испытываю творческого подъема, как это всегда бывало прежде после секса. Я стала замечать, что секс начал все больше смещаться в сторону сугубо физического удовольствия. Он по-прежнему был очень хорош, но я больше не ощущала его эмоциональной насыщенности. Я испытывала физическое желание (как голод и насыщение), но уже не воспринимала его в поэтической плоскости, не ощущала его жизненно важной связи с другими сторонами моей жизни. Я потеряла чувство всеобщей гармонии и взаимосвязанности. Вместо этого мир казался мне разобщенным и не имеющим ко мне отношения, что для меня было совершенно нетипично. Цвета были просто цветами, они уже не становились ярче после занятия любовью. И я задала себе вопрос: что со мной происходит?
Ничего плохого в моей жизни не случалось, мои романтические отношения продолжали оставаться замечательными, но я начала впадать в депрессию, пока в конце концов не оказалась на самом дне отчаяния. Это было похоже на фильм ужасов. Мир все больше и больше терял свои краски, причем не только после занятий любовью, нет. Это происходило каждый день. Внутреннее онемение усиливалось. Я не могла даже представить себе такого! Эмоциональное оцепенение неуклонно прогрессировало. Я чувствовала, что теряю самую суть, то, что делает меня женщиной. И я не могла без страха думать о том, что мне придется пребывать в этом состоянии до конца жизни.
Я перебрала все причины и так и не сумела понять, что могло послужить причиной этой невероятной, болезненной утраты. Однажды глубокой ночью, сидя в одиночестве у холодной железной дровяной печи, обуреваемая этими вопросами и изнемогающая от безнадежности, я решила буквально заключить сделку со Вселенной, как люди делают в моменты глубочайшего кризиса. Собственно говоря, я молилась, предлагая сделку: если Бог (или тот, кто меня слушал, — я была готова пойти за любым, кто ответил бы на мой зов) каким-то чудом исцелит меня, восстановит то, что я утратила, и если я вынесу какой-то урок из этого, то я обязательно напишу об этом, даже если шансы на то, что мой опыт поможет кому-то еще, будут невелики.
С тяжелым сердцем, боясь услышать, что мне ничем нельзя помочь, я отправилась на прием к своему гинекологу, доктору Деборе Коди. Мне очень повезло, поскольку она оказалась одним из немногих врачей, которые специализируются на сигналах женского тела, и, как выяснилось, у меня были проблемы с тазовым нервом.
Доктор Коди — милейшая женщина 40 лет, с мягкими каштановыми волосами, спадающими на плечи. Ее лицо выражает усталость и сострадание. Она специализируется на женских нервных расстройствах тазовой области, и в частности на одном из самых болезненных вариантов (к счастью, это был не мой случай), который называется вульводиния. В силу своей специализации она часто видит женщин, испытывающих глубокие страдания. Это научило ее быть деликатной и сочувствовать чужой боли.
Доктор Коди осмотрела меня, тихим голосом расспросила о симптомах и наконец сообщила мне, что, по ее мнению, я страдаю от онемения из-за ущемления нерва. В тот момент я была чрезвычайно напугана тем, что столько теряю с точки зрения эмоциональной части моей жизни и сексуальности, и очень боялась, что потеряю еще больше. Поэтому доктор пригласила меня в свой личный кабинет.
Там, для того чтобы успокоить меня, она показала мне два «рисунка Неттера» — две прекрасные полноцветные анатомические иллюстрации. Фрэнк Неттер был одаренным худож-ником-иллюстратором, и его рисунки различных частей и органов человеческого тела, ставшие классикой, собирают многие невропатологи, гинекологи и другие специалисты, чтобы в доступной форме объяснять своим пациентам сложные медицинские проблемы.
Первый рисунок изображал, как нервы тазовой области у женщин разветвляются до основания спинного мозга [1]. Другой показывал, как нервные ответвления, которые берут свое начало у клитора и позвоночного нервного узла, элегантно прогибаются дугой к спинному мозгу, в то время как другие, извилисто выгибаясь, берут свое начало у вагины, а также в шейке матки. Ответвления нервов от клитора и вагины переходят в срамной нерв, а нервы, которые начинаются у шейки матки, переходят в тазовый нерв [2]. Как я узнала позже, благодаря этой сложной системе у женщин есть несколько разных зон в области таза, которые могут порождать оргазм, и все они связаны со спинным, а через него и с головным мозгом.
Доктор Коди подозревала, что моя проблема заключалась в ущемлении одной из последних ветвей. Однако она стала уверять меня в том, что благодаря физиологическим особенностям устройства женского организма я никогда не потеряю способности испытывать клиторальный оргазм, как бы плохо ни обстояло дело с ущемлением нерва, которое она у меня подозревала. Немного успокоенная, я вышла из ее кабинета с направлениями на МРТ и на прием к доктору Джеффри Коулу, главному нью-йоркскому специалисту по тазовому нерву.
* * *Я встретилась с доктором Коулом в Институте реабилитации Кесслера, одним из руководителей которого он является, в городе Оранж, штат Нью-Джерси. Этот спокойный, немного забавный человек со старомодными ободряющими манерами изучил мой первичный рентгеновский снимок, осмотрел меня, а затем выписал мне рецепт на отвратительный черный корсет для позвоночника.
Две недели спустя я снова пришла к доктору Коулу на осмотр. Вокруг цвели азалии — по-прежнему стояла весна, — но я была в почти полуобморочном состоянии, как если бы мчалась в пригород на заднем сиденье раздолбанного такси. Я чувствовала страшный дискомфорт, поскольку на протяжении последних двух недель честно носила выписанный мне корсет. Он стягивал мое тело от бедер до начала грудной клетки, и это заставляло меня сидеть совершенно прямо.
Я очень боялась услышать вердикт доктора Коула, так как знала, что у него уже есть результат моей МРТ. Доктор Коул сообщил мне, что МРТ-исследование выявило у меня дегенеративное заболевание позвоночника в нижней части спины: мои позвонки разрушались. Я очень удивилась, поскольку никогда не испытывала никаких болей или каких-либо проблем со спиной.
Я была просто поражена, когда увидела новый рентгеновский снимок, сделанный во время последнего визита. Ошибиться было невозможно: в поясничном отделе мой позвоночник выглядел как криво сложенная башня из детских кубиков — вдоль центральной оси позвонки частично соприкасались друг с другом, но при этом половина каждого из них висела в воздухе.
После осмотра я оделась и села в кабинете доктора Коула. Вдруг он довольно резко спросил меня: «У вас были ушибы в нижней части спины? Что-нибудь когда-либо могло травмировать вас в этой области»? По его словам, у меня была серьезная травма и я должна была помнить, при каких обстоятельствах она была получена. Я повторила, что на моей памяти никаких травм спины у меня никогда не было. А когда догадалась, что именно он пытается выяснить, то подтвердила, что никто никогда не бил меня.
Однако минут через пять нашего разговора я вспомнила, что однажды действительно получила ушиб. Мне было лет 20 с небольшим, когда в универмаге я случайно оступилась на лестнице и упала на спину. Я чувствовала потрясение, но никаких болевых ощущений не испытывала. Прибывшая скорая отвезла меня в больницу Сент-Винсента, где мне сделали рентген. Никаких повреждений он не показал, и меня отпустили домой.
Доктор Коул записал эту информацию и заказал еще серию снимков, на этот раз — более подробный рентген. Он также провел неприятное исследование, в ходе которого через иглы посылал электрические импульсы в мою нервную систему, чтобы посмотреть, что «оживляется», а что угасло.
Во время третьего осмотра, который также происходил за городом, я вновь оказалась на смотровом столе. Доктор Коул пояснил, что новые рентгеновские снимки показали, в чем заключается моя проблема. По его словам, я родилась с легкой формой расщелины позвоночника, состояния, при котором позвонки никогда не развиваются до конца. Ушиб, который я получила в 20 лет, повредил и без того хрупкие и не до конца сформированные позвонки. Со временем мой позвоночник отошел далеко от эпицентра травмы, которая затем послужила причиной ущемления одного из ответвлений тазового нерва — одной из ветвей, которую доктор Коди показывала мне на рисунке Неттера. Той самой ветви, которая заканчивается в вагинальном канале.
По словам врача, мне невероятно повезло, что до сих пор я не чувствовала никаких симптомов. Учитывая серьезность моей травмы, то, что, несмотря на усиливавшееся чувство онемения, я не испытывала боли, — настоящее счастье. Я не люблю физические упражнения, но со временем, видимо, мои мышцы спины и живота окрепли достаточно для того, чтобы препятствовать проявлению неприятных симптомов. И вот возраст взял свое: тазовый нерв оказался зажат, и передача сигналов от спинного мозга к головному от одного из нескольких ответвлений тазового нерва оказалась заблокирована. Нервные импульсы от этого участка моего тела «угасли». Я задумалась о том, имеет ли это какую-то связь с тем, что я чувствовала — или не чувствовала — после секса, но постеснялась спросить. Между тем врач объяснил, что я должна подумать о возможности прибегнуть к хирургическому вмешательству, для того чтобы соединить разошедшиеся позвонки и тем самым снизить давление на нерв.
