Роузи Кукла - Разочарование разбуженной девочки
И уже мне его манера сидеть не нравиться.
— Что, это за поза? Чего это он выпятил свое хозяйство? Смотрите, мол, какое, любуйтесь. И потом, что это он меня бросить, оставить одну, здесь решил?
И тут-то я начинаю понимать, что так оно и случиться. А ведь, точно!
Ну и дура же я! Он ведь только со мной, для пары пришел и как только все здесь завертится, так он уже все время будет без меня. Вот как! А я-то, дура, о чем же я думала раньше? Вот теперь-то я все поняла сразу! Он, опять будет развлекаться, а я, девочка неумелочка, для чего сюда приперлась? Что мне надо? Что бы меня, какой-то боров или какой-то дядька, со своей пиписькой вонючей осчастливил, сегодня, лишил моей девственности? Так, что ли?
Бежать! Немедленно, вон! Спасаться! Спасать свою проказницу, задницу, которой я уже было, решила пожертвовать сегодня.
— Дура, вот же я дура!!!
Встаю и начинаю искать свое пальто. Не нахожу. Спрашиваю Котобика. Он сразу же начинает суетиться. Спрашивает, старается мне в глаза заглянуть. Эта его суета еще сильнее меня раздражает, и я почти кричу ему в лицо.
— Где моя одежда? Куда ты ее убрал? Давай живо! А не то я сейчас тебя…
Захожусь, вдруг задыхаюсь, и мне действительно дурно становится. Я бы упала, если бы не Толик. Он успевает меня придержать и усадить в кресло. Я задыхаюсь, мне душно, мне надо срочно на воздух! Отсюда, бежать! Бегом!
Очнулась я уже на улице. Толик придерживает меня руками, усадил на какой-то холодный барьерчик, а сам, по сути голый, только в накинутом сверху пальто топчется около меня. И мне почему-то кажется, что он так специально, крутится передом около моего лица, своими плавками оттопыренными.
— Иди туда. — Неуверенно машу куда-то рукой. — Развлекайся. Я все уже наперед оплатила.
— Иди, возвращайся.
Он видит, что я уже могу сама сидеть и отпускает меня, пропадает. Я сижу на каком-то холодном камне, кладке, и я знаю, что так нельзя, мне надо немедленно встать, что это опасно, но я так умотана, что просто не могу пошевелиться и только вдыхаю прохладный воздух. Наконец меня этот холод там снизу пробирает до самого того места и я ели удерживаясь, встаю и начинаю медленно плестись, отгребать непослушными ногами, с этого злачного места. Как я дошла до остановки уже и не помню. Все, что я делала, совершала, как пьяная, в автоматическом режиме. Как я забилась в автобус и меня, почему то трясло в нем от холода, которым я вся изнутри напиталась. Как я дошла до дома, а потом минут тридцать стояла, пряталась за углом, так как увидела машину Котобика, что въехала во двор и стояла перед самым подъездом. И как я, потом, когда он уехал, карабкалась и с трудом попала домой, так замерзла, что не могла ключом дверь сама открыть. Позвонила. Открыла Катька, а мать, как меня увидела, так и перепугалась.
Единственно, что я сделала правильно, так я матери сразу призналась, что застудилась там. Она молодец. Сразу меня раздела и тут же в горячую ванную усадила. Заставила сидеть там, пока она не скажет. И пока я, в полудреме отмокала, она все время заскакивала ко мне, присаживалась на корточки, приближала ко мне свое лицо, жалела и любовалась и спрашивала. Я как могла, ей в двух словах, сказала, что сама виновата, что мне следовало подождать Толька, что я сама все натворила не так. Мать слушала мои объяснения, и все время уточняла, пыталась узнать, где же я была все это время. Почему я одна, и без Толика? Потом она заходила и говорила, что все время звонит Толик и меня спрашивает. Но она сказала, что мне было плохо и, что я сплю сейчас. Передавала от него какие-то слова и пожелания всего наилучшего.
Прошла неделя. Я медленно и с помощью мамы выбиралась из застоя, в который сама же и попала. И не только физического, но и морального застоя. Мама уже пару раз меня таскала в клинику и грела там, просвечивала аппаратами всяким, в общем, очень активно и довольно эффективно лечила. Все это время меня встречал Толик. Ни разу не пропускал меня мимо. Все время встречал с цветами, и все время, что я находилась на лечении, он бес конца заходил, лез со своими предложениями по моему лечению. Мешал так, что мама его, в конце концов, отправила куда-то в командировку на неделю, и он по этому поводу сокрушался. Мне, конечно, приятно было это видеть и воспринимать. Его неуклюжие ухаживания, его искреннее внимание. Но уже что-то во мне произошло. Того ощущения, что я раньше испытывала к нему я уже не ощущала. Теперь я увидела его с другой, жалкой какой-то стороны. Он как бы потерял свое лицо, и все время передо мной извинялся. А потом я подумала, что он просто решил меня домогаться. Ну, этого-то я, как раз и не желала. Желание пропала, а вместо него пришло разочарование.
Я опять, после месяца интенсивного лечения, остаюсь одна, в доме подруги. Котобика, я наконец-то отшила. Мои наблюдения за ним не прошли даром. Выводы для себя я сделала. Я все больше стала ценить то, что было. Теперь уже я готовилась к выпускным экзаменам и целыми днями занималась. Вечером я себя отвлекала и баловала. Снимала напряжение, как раньше это делала со своей с подругой. Только стала делать это по-другому. Ведь я же опять одна. Готовилась к такому вечеру с собой загодя, с помощью ванной. Все происходило почти так или по этому сценарию. Набираю полную ванную очень теплой воды и….
С удовольствием погрузилась в горячую воду. И пока лежала в воде, то все время вспоминала о нас с ней. Вспоминала наши первые откровения в сексе. Как мы садились напротив друг дружки и игрались, каждая со своей лодочкой. А ведь я вспомнила, что и мне тогда тоже хотелось смотреть, как она это делает, как в пирожке своем пальчиками играется. Да если бы я тогда себя не сдерживала, то не осталась бы одна сейчас. Призналась себе, что мне ее пирожок уже тогда нравился, и мне хотелось его потрогать, рассмотреть. Если бы я все о ней знала, что знаю сейчас, разве бы мы расстались? Наверняка бы уже стали близкими. И обязательно бы сблизились. Стала себе представлять, как бы мы стали с ней заниматься вдвоем любовью и сама не заметила, как завелась. Пальчиками полезла к себе. Размечталась. Так мне приятно стало. Мечтать об этом, вспоминать про это и себя не забывать при этом.
Все вспомнила и даже ощущения, которые сейчас возвратились вместе с движениями пальцев. Ими управлялась и раньше, а сегодня с особым наслаждением. Прихватила краешек губки и потянула. Потянула так, что стало больно. Но не резко, а протяжно, подхватывающее. Зажала, пальцами в таком вытянутом состоянии прикоснулась, слегка пальцами второй руки. Меня всю приятно пронизала мягкая и нежная страсть. Теперь так же со второй губкой. Осторожно ухватила и тяну, сколько можно терпеть. Больно, но в, то, же время страстно, жгучая боль приятна, притупляет чувства. А, что, если со струйкой? Вдруг мелькает такая неожиданная мысль. Пересаживаюсь и чуть не тону. Выпускаю воду, оставляю ровно столько, чтобы лежать в тепле. Подсаживаюсь всем телом поближе под кран. Нет, так неудобно. Не могу дотянуться до крана. Опять пересаживаюсь и включаю кран. Вода с силой бьет по телу размашистой струйкой. Лезу всем телом под нее. Чувствую напор воды, который сильно бьет по нежному телу. Верчусь и почти опрокидываюсь на спину и наконец-то ловлю струю туда. Сразу же захожусь от ощущений. Они стремительно налетели на тело и разливаются по нему, вместе с ударами весомых струй горячей воды из-под крана. Я вся опрокинулась на спину и сильно задираю ноги. Развожу в стороны и ловлю, ловлю эти удары потоков воды туда, к тому, самому ждущему месту. Ой! Как приятно! Ой, сейчас особенно! Медленно подкручиваюсь попкой и вдруг обнаруживаю перед самым лицом свои запрокинутые назад груди. Свободно дотягиваюсь до соска и жадно сжимаю его губами. Боже! Как все сжимается, как все ликует! Ощущения необыкновенные. За несколько секунд вся просто вскипаю. От этого, бьющего в самое то, нужное мне место тепла, тяжести низвергающихся струй и тянущих, как будто за самое сердце, ощущений между губ и ощущений их же на своем вздернутом и вздыбленном соске. Секунды наслаждаюсь волной, которая катится по телу, нелепо раскоряченному в ванной. Ловлю мгновенье, тяну, оттягиваю. Нет, не хочу! Хочу еще! Не сейчас, рано!!! Но в следующее мгновенье взрываюсь. Все. Улетаю….
Плыву… Куда, зачем…. Зашлась так, что больно глазам. Так они закатились. Пугаюсь. Стремительно возвращаюсь в сознание. Вот оно это все вокруг, реальное, приятное, горячее, желанное. Теперь выбираюсь из-под струй. Закрываю кран и проваливаюсь в тепло, горячей воды и неги. Сколько так пролежала, не знаю и знать не хочу. Я вообще, ничего не хочу знать. Мне просто хорошо, мне томно, мне опустошенно легко. Лежу и блаженствую. Мысли, чуть касаясь сознания, тут же улетают. Я не гоню их, они это сами.
Откуда же мне было знать, что Амурчик присел невесомо, рядом и любуется мной. Да ему это приятно видеть. Он знает, что для меня нет этих стрел, что разжигают огонь в сердцах таких, никого не ждущих, таких равномерно, удовлетворенно стучащих. Нет этих стрел еще для тысяч других тел, что все еще ждут и надеются вожделеть, да вкушать этот сказочный эрос. А пока, что не могущих, этого позволить другим, нежным рукам и телам, что стучат учащенно своими сердцами. А пока, они так же стучат, в содроганиях собственных вожделений от касаний своими руками к своим распаленным телам, утешая себя в наслаждениях.
