Рей Гордон - Желанию нет предела
— Тони, заходи сегодня после обеда, если будешь свободен, — предложила я.
— Обязательно, после трех часов.
— Хорошо, мне пора идти. Пока.
— Спасибо, Сью. Я так жду нашей встречи.
— Я тоже!
Том ушел, тихо выбрался из дома, пролез через дыру в изгороди, испугавшись, похоже, собственного торчавшего пениса, моей влажной щели и драгоценной жены. Ладно, еще предостаточно времени, чтобы соблазнить его, трахнуться с ним и расстроить его брак!
Прежде чем принять душ и одеться, я позвонила Сэлли и пригласила ее заглянуть ко мне. Она тут же согласилась, поскольку хотела поделиться хорошими новостями, хотя и не уточнила, какими именно. Она лишь сказала, что разговаривала с кем-то, кто работает в фирме «Релейт». «Неужели она передумала разводиться с Тони?» — с тревогой подумала я.
Но это не имело значения — что бы ей ни сказал тот человек из «Релейт», ничто не заставит ее передумать. Особенно после сцены, свидетелем которой она станет сегодня же!
Глава девятая
Том вернулся после обеда. Я сидела в саду в одном бикини и читала журнал, когда он пролез через изгородь, словно шаловливый школьник, прокрадывающийся в фруктовый сад. Надеясь, что он решил принять мое предложение совершить адюльтер, я похлопала рукой по земле, приглашая его сесть рядом.
— Я не надолго, — виновато сказал он, садясь рядом со мной. — Сэнди думает, что я работаю наверху. Кстати, сегодня вечером я свободен — то есть если твое предложение насчет выпивки остается в силе.
Сэнди думает, что он работает, — началось вранье!
— Конечно, оно остается в силе! — обрадовалась я, поймав его взгляд на выступе бикини у меня между бедер.
— Хорошо, я прихвачу джина — ты же любишь джин, правда?
— Джин возбуждает меня, если ты хочешь знать! Все дело в этих ягодах можжевельника! — проказливо захихикала я, сидя скрестив ноги, причем тонкая полоска бикини была слишком узкой, чтобы скрыть полные губы моего влагалища. — В котором часу ты придешь?
— Сэнди уходит в половине седьмого, семь подойдет?
— Замечательно! В котором часу она возвращается?
— После закрытия паба и мытья посуды — около полуночи.
— О’кей, у нас будет достаточно времени повеселиться!
— Хорошо, мне лучше вернуться. Тогда до встречи.
— Пока. Том, я так жду этого.
Наблюдая, как он пролезает через изгородь, я улыбнулась. Том оказался легкой добычей — до смешного легкой! Мне показалось, что стоит только постучаться в каждую дверь, поманить своей волшебной щелью — и любой брак рассыпется в прах! Вот какова сила моей прелести!
Отдыхая в саду, я серьезно задумалась о Джиме и той суке, Венди Диксон. Если Джим все еще трахает ее, то вряд ли ему известно, что я знаю об этом, тем более о моих планах расстроить их связь, а также ее брак! Пора что-то предпринять.
Зайдя в дом, я взяла телефонный справочник и нашла номер Венди. К счастью, она оказалась дома, и, чтобы завязать разговор, я сообщила ей, что бросила работу на полставки в библиотеке.
— Я удивлялась, куда это ты пропала, — сказала она.
— Ты все так же каждую неделю приходишь за книгами? — поинтересовалась я.
— Да. Как у тебя дела?
— Прекрасно, а у тебя?
— Все в порядке. Муж на время уехал, так что мне довольно скучно. У меня есть книги, но в этом большом доме мне становится одиноко.
— Я тоже так подумала. Послушай, зайди как-нибудь вечерком выпить.
— С большим удовольствием. Когда?
— Завтра вечером сможешь?
— Хорошо, будет здорово.
— Ты же знаешь мой адрес?
— Да, знаю. Тогда до завтра.
— Хорошо, Венди. Будет приятно снова увидеть тебя. Береги себя.
Венди настоящая сука! Я никогда не давала ей своего адреса — откуда, черт возьми, она его узнала? Скорее всего, Джим трахал ее в нашей постели, пока я по утрам работала в библиотеке. И почему она совсем не обмолвилась о моем разводе? Неужели Джим ей об этом ничего не сказал? Если только он не ведет двойную жизнь. Ублюдок!
Жара набирала силу, и я все еще была в бикини, когда явился Тони. Я толкнула парадную дверь, следя, чтобы она совсем не закрылась. Тони рассматривал меня с ног до головы, словно я была экспонатом, выставленным на продажу в витрине магазина.
— Ты поговорила с Сэлли? — спросил он, лаская через бикини полные губы моей щели.
— Нет, пока нет. Она сказала, что как-нибудь заглянет ко мне поболтать, но не знаю, когда это будет, — ответила я, отстранилась и пошла на кухню.
— Сью, надеюсь, ты поможешь мне. Мне очень хочется вернуться к Сэлли. Мне приходится снимать дурацкую комнату! Терпеть не могу этого! Все же у меня есть ты, правда?
— Чистая правда! — улыбнулась я, взглянув на часы. Пятнадцать минут четвертого. Сэлли должна прийти в половине четвертого, так что у меня оставалось не слишком много времени, чтобы подготовить сцену.
Чувствуя непреодолимое возбуждение, я стащила бикини и открыла холодильник. Вытащив огурец, бросила его Тони и улыбнулась.
— А что, если приготовить хороший огуречный сэндвич? — зазывающе предложила я, облизывая губы.
Наклонившись через стол, я широко раздвинула ноги и выпятила зад.
— Ну, разве ты не собираешься трахнуть меня огурцом? — захихикала я, когда Тони снял одежду.
— Еще как собираюсь, — раздался его возбужденный смех. — Сью, ну почему Сэлли не такая, как ты? Ты точно умеешь веселиться!
— Это правда! — выдохнула я, когда он засунул твердый холодный фаллос в горячее влагалище, наполняя и охлаждая меня. — А теперь трахни меня в зад! — вымолвила я, пока он то заталкивал, то вытаскивал огурец из влагалища. — Возьми из холодильника крем для смазки и затолкай свой прелестный член глубоко в мое заднее отверстие!
Холодный крем вызвал неописуемое ощущение. Смазав им пространство между моих ягодиц, Тони спросил, можно ли вылизать это пространство дочиста после того, как он трахнет меня.
— Еще бы! — хихикала я, моля Бога, чтобы Сэлли появилась вовремя и застала мужа в тот момент, когда его стержень застрянет глубоко в моем заднем отверстии.
Воткнув член между моих раздвинутых ягодиц, он медленно вошел. Мое маленькое отверстие раскрылось, мышцы поддались, пока он двигал свой стержень дальше в горячую подрагивавшую магистраль. Огурец все еще заполнял влагалище, и я чувствовала себя так, будто мое тело разорвется пополам, когда последний дюйм мужского члена проник в заднее отверстие, а яйца сошлись с влажными губами сочившегося влагалища.
Под яйцами Тони рукой то вталкивал, то вытаскивал огурец из влагалища, в то же время входя и выходя внушительным стержнем из моего заднего отверстия. Я расположилась на столе так, чтобы Сэлли, когда войдет, могла увидеть всю панораму нашего непристойного соития — пенис собственного мужа, вошедший до упора в мой горячий задний проход. Я ожидала, что она, увидев нас, начнет истерично кричать, буйствовать — но ничего такого не случилось.
Я заметила ее краем глаза, она неподвижно стояла в дверях кухни, наблюдая за нами. Забывшись в экстазе, Тони, видимо, понятия не имел, что она там стоит, а я ухватилась за возможность нанести смертельный удар их уродливой связи — последний раз повернуть нож в зияющей ране!
— Трахни меня сильнее этим огурцом! — крикнула я. — Вот так! Как здорово! Кончай в моей заднице, затем сможешь трахнуть меня спереди, после чего извергнешь сперму в мой измученный жаждой рот!
— О Сью, ты неотразимая сучка! — выдавил он. — Черт, твоя задница горяча и туга!
— Если Сэлли возьмет тебя обратно, этим больше нельзя будет заниматься, — хихикнула я.
— Нет, можно! Даже если эта лицемерная сука возьмет меня обратно, я все равно буду приходить и трахать твой прелестный зад! Ах, я кончаю!
Долбя меня изо всех сил, Тони заполнил задницу спермой; при этом он стонами выражал свое незаконное желание обладать мною, а Сэлли стояла в дверях и взирала на вопиющее прелюбодейство собственного мужа. Живо вытащив пенис из заднего отверстия, он помассировал член и обдал мои ягодицы остатками спермы, отступил назад и залюбовался мною.
— Вот так, я смазал твою прекрасную задницу своим кремом! — рассмеялся Тони втирая свою сперму в мои ягодицы. — Я подлижу ее, затем заполню твою тугую щель! — Вытащив огурец из пылавшего влагалища, он слизал мои соки с зеленого стержня. — Ммм, какая ты вкусная! — молвил он, причмокивая губами.
— Вкуснее, чем я?
Тони повернулся и оказался лицом к лицу со своей женой. Я поднялась со стола. Лицо Сэлли раскраснелось, руки дрожали, слезы лились из усталых глаз, она просто стояла и смотрела на нас обоих. Сэлли ничего не говорила — теперь она не чувствовала боли. На ее лице не отражалось никаких чувств, будто она перенесла столько, что сейчас лишилась способности дать боли вырваться наружу.
