Тиамат Tiamat - Птица в клетке. Повесть из цикла Эклипсис (Затмение)
Тарнский проект пожирал кучу времени. Она перестала бывать в театре, сходила только на очередную премьеру в компании Сайонджи. После чего зареклась брать его с собой. Блондинчик вел себя безобразно в полутьме ложи целовал ее в шею, лапал за коленки, нашептывал пошлые глупости и ехидные комментарии к происходящему на сцене. Она краснела, бледнела, давилась смехом и наконец, не выдержав, сбежала с последнего акта и заперлась с юным нахалом в туалетной комнате. Может, и к лучшему. Спектакль закончился полным провалом: Эсса Элья один раз забыл слова, дважды сфальшивил, да и вообще сыграл без обычного огня и блеска. После спектакля прославленный актер устроил истерику, разбил две дорогие вазы (одну об голову особо назойливого газетчика), выгнал горничную и рыдал в гримерной, пока официальный покровитель кавалер Мизуки увещевал его через дверь. Наутро желтая пресса пестрела заголовками: «Гибель таланта», «Падение с вершин славы», «Случайность или конец карьеры?» Приличные газеты отзывались о премьере более сдержанно и вину за провал возлагали скорее на пьесу, чем на исполнителей. Пьесу играли еще несколько раз, но без всякого успеха, и в конце концов исключили из репертуара, вернувшись к проверенным вещам. Ходили слухи, что Эсса Элья просил отпуск, сначала у директора, потом у самой государыни, но его удалось отговорить. Многие считали, что зря. Про гибель таланта, конечно, критики заявить поторопились, но было очевидно, что игра Эссы Эльи вдруг стала сдержанной и холодной. Поговаривали про «фазу зрелости», разочарование в театре, творческий кризис, даже про неизлечимую болезнь. Нашлись даже те, кто высказывал версию безответной любви, но над ними потешались все остальные. Чтобы кто-то да не ответил на любовь Эссы Эльи?
Один скандальный журналист в своей статье довольно прозрачно намекнул на прекрасного собой и все еще молодого эльфийского родича. Еще он раскопал запись семейного врача о том, что в пятнадцать лет Эсса Элья резал вены, причем не поперек, не для показухи, как свойственно глупым подросткам, а вдоль. Однако эльфийское происхождение спасло юношу от смерти. Он потерял много крови, но раны быстро закрылись, и кровотечение остановилось, хоть он и сделал это в ванне, полной горячей воды. Впоследствии даже шрамов не осталось. В статье приводились также кое-какие подробности похождений Эссы Эльи в юности. Не был забыт и Селхир. Попади статья в печать наверняка произвела бы эффект разорвавшегося файербола. Однако журналист вовремя вспомнил о покровителях кавалера Таэльи, в число которых входила и государыня, и прежний государь, и леди-командир Белой крепости Лэйтис Лизандер, и сын трианесского наместника кавалер Мизуки. За то, чтобы статья не была напечатана, заплатят куда больше, чем за то, чтобы она попала в печать.
Журналюга не прогадал: Фэйд отвалила ему кучу денег (разумеется, с условием, что он больше никогда не посмеет марать своим грязным пером имя кавалера Таэльи и родичей оного). Прочтя гнусную статейку, она сильно пожалела, что не спустила ее автора с лестницы. Еще немножко пожалела, что принципы не позволят ей шантажировать самого Эссу Элью. Хотелось бы узнать, сколько в гнусной статейке правды. Как-то не вязался образ распутного актера с попыткой самоубийства. Он казался натурой увлекающейся и страстной, но при этом непостоянной и поверхностной. Картинно угрожать любовникам самоубийством это пожалуйста, попусту рисковать жизнью, выходя в бушующее море на лодке или пуская коня в галоп по краю обрыва вполне в его стиле. Жизнь взбалмошного Эссы Эльи была полна подобных эскапад, которые только добавляли ему очарования в глазах Фэйд и прочих поклонников. Но представить, как он режет вены от несчастной любви? Решительно невозможно. Впрочем, Сайонджи много что порассказал о юности Таэ, и характер его уже не казался столь однозначным. Ясно одно: Эсса Элья прирожденный актер, и вряд ли кому-то дано узнать его истинную натуру.
Она покосилась на портрет над камином. Он так естественно смотрелся в роли эльфийского владыки Фелагунда. Эта роль Эссы Эльи считалась лучшей. Из соблазнительного бесенка он перевоплотился в мудрого, царственного Древнего. Фэйд смотрела пьесу пять раз, едва дыша, по спине ее бежали мурашки, особенно когда Эсса Элья читал монологи на эльфийском, который знал в совершенстве. Конечно, в роли чистого и невинного Фаэливрина он тоже был хорош, но не столь впечатляюще.
В нем ведь течет кровь эльфийских королей, вспомнила Фэйд, мать у него принцесса, дочь сестры диса, как-то так. Впрочем, Фэйд ли не знать, как мало значит родство с королями, она сама племянница государыни и внучка государя, даже внесена в списки наследников за номером четыре, сразу после матушки, обойдя младшего принца. С другой стороны, учитывая странные законы Древних о родстве и браке, мать Таэссы вполне могла быть дочерью самого диса (а Итильдин, соответственно, сыном). Допустим, у диса была сестра-близнец, на которой он по обычаю женился. Интересно, почему у леди Итэльдайн не родились близнецы? Наверное, близнецов можно зачать только от родича. Они ж там со времен Ашурран размножаются близкородственным скрещиванием. В Таэссе будто живут двое: он сам и его несуществующая сестра, женщина и мужчина одновременно. Иногда шутки ради он и подписывался Таис Таэллис.
А если б у Эссы Эльи вправду была сестра? О, тогда б в столице вдвое больше разбилось сердец.
Фэйд на мгновение приложила руку к груди. Неужели ее сердце разбито? Наверное, нет. Просто ранено, и рана не заживает. Сайонджи, конечно, стал хорошим лекарством. Он провел с ней уже три месяца дольше, чем прежние любовники. Но даже его горячая страсть неспособна исцелить причину недуга. Только симптомы. Что с того, что она перестала посещать театр и ежеминутно вспоминать Эссу Элью? Раненое сердце все равно болит, и в душе остался пустой уголок, который ничем не заполнишь: ни новым проектом, ни развлечениями, ни сексом. Какое счастье, что Сайонджи не ревнив и не безумно влюблен! Вполне доволен половиной ее сердца. Да что там, он бы наверняка притащил к ней в постель Таэссу, будь это в его власти. Она представила картину и прикусила губу, мечтательно глядя в чертеж невидящими глазами.
— Эй, госпожа, хватит разглядывать порнографические картинки, ехидно сказал с пола Сайонджи, и Фэйд очнулась. Тебе шах. Прямо по учебнику.
— Шах? Да ну? она прищурилась. А куда мой слон девался? Верни на родину.
— Ой, прости, наверное, рукавом задел, ухмыльнулся хитрец без малейшего раскаяния и поставил слона обратно на ф-8.
— Так-так… теперь мой ферзь на а-2. Ты б лучше его рукавом задел, балбес. Шах и мат.
— Как это мат? Как это мат? Я сейчас твоего ферзя королем…
— Фигу. Про ладью на а-8 забыл?
Сайонджи в шутливом ужасе схватился за голову.
— А-а-а, ты опять выиграла! Так нечестно! Это неправильная игра! И правила у нее дурацкие!
— Очень даже правильная, способствует развитию стратегического мышления, полководческих навыков, все такое.
— Да ну, чушь собачья, он смешал фигуры и лег навзничь, заложив руки за голову. Леди-полковник сроду в шахматы не играла, а папаша твой и подавно, зато знаешь как они в Осенней кампании энкинам х… хвост прищемили! А вот взять Степной передел, битву у Змеиного ручья. Во всех учебниках написано, что ход битвы переломили лейтенант Лизандер, стоявшая насмерть со своей сотней, и лейтенант Кунедда, ударивший в тыл энкинам. А когда подошел вождь эссанти Тэнмару, они их просто числом задавили, и все, какая уж там стратегия. О, слушай, я на зачете отвечал про битву у Змеиного ручья, так сказал вместо «лейтенант Лизандер» «матушка». Типа случайно оговорился. Наставник такой выговор закатил! Дескать, вы тут не затем, чтобы похваляться успехами родственников и предков. А между прочим, лучшие полководцы никаких там академий не кончали. Вот Ашурран-воительница, к примеру.
— Э-э, Сайо, гонишь безбожно. Ее сам чародей Руатта обучал, И заметим, продержалась она дольше, чем ты в Академии, года два, если память мне не изменяет.
— Ну знаешь, если б меня чародей Руатта обучал вместо этих старых мудаков, я бы тоже дольше продержался! Чего далеко ходить, кавалер Рудра Руатта в Военной академии не учился, сразу в гвардию поступил, и ничего, дослужился до генерала. Интересно, он сам себе второе имя выбрал, или родители дали? А-а, тогда ж еще романа не было… Слушай, получается, что уважаемая Белет-Цери, не подумай чего плохого, внаглую уперла его имя для своего романа?
— Ну может, он разрешил. Или оно в легендах есть, я точно не помню, не рылась особенно.
— Ладно, не о том речь. До генерала он понятно как дослужился, все-таки любовник короля это вам не хрен собачий. Но пиратов-то как разделал! Без всяких шахмат, заметим. И вообще… Сайонджи вдруг сел над доской, скрестив ноги, и стал рыться в куче фигурок. Не так надо развивать стратегическое мышление! Разве это войско пешка ходит на одну клетку, конь буквой «зю», а королева вообще шастает, где захочет, как последняя не будем говорить кто! Не так надо…
