Неизвестен Автор - Римские каникулы
- Не будем терять времени, Анна. Становись лицом к столу и облокотись на него локтями, остальное я сделаю сам" - прошептал Климент. Желание во мне бурлило и поборов страх, я выполнила его указание. Положив голову на руки, я увидела, что Климент подошел ко мне и стал с зади, подняв мне юбку, завернул ее на спину. Тотчас я почувствовала, как горячая рука коснулась моих ягодиц и влажное тело. Следом за этим его инструмент уперся в углубление, начал медленно в него погружаться. Первое мгновение я почувствовала боль и инстиктивно сжала ноги. Но по просьбе Климента расслабила мышцы и боль прошла. Инструмент плавно погружался в глубь. Затаив дыхание я почувствовала, как он заполняет меня всю, погружаясь все глубже и глубже. Наконец Климент прижался ко мне всем телом и прошептал: "Я ведь был прав, Анна, тебе не было больно?" От ощущения инструмента у меня захватило дух и не в силах вымолвить не слова, я отрицательно заматала головой. Ухватившись под платьем обеими руками за мои груди, Климент начал свою работу. Мне казалось, что все мое тело состоит из одного углубления, так было полно ощущение его - 6 - двигающегося инструмента. Не помню, но раз пять я испытала бессилие, пока Климент трудился. В отличие от Петра, движения Климента были плавными и темп от начала до конца был ровным. Только по его протяжному стону я поняла, что он обессилил. Когда он встал и вынул свой инструмент, то раздался како-то булькающий звук. Вслед за тем горячая влага потекла по моим ногам, но я сама настолько ослабела, что несмогла разогнуть спины. Климент сидел в кресле широко расставив ноги. Между ними лежал инструмент, подчти такойже огромный, только мягкий и с поникшей головкой. Устало улабаясь я подошла к нему.
- Понравилось Анна?
- Ощущение было изумительное, но это отняло у меня много сил, что желание долго не пробудится во мне" - сказала я.
- Об этом не беспокойся" - сказал Климент: - не пройдет и пол часа, как ты снова захочеш продолжать занятия. Сядь ко мне на колени и отдохни. Сев к нему на колени, положив голову к нему на грудь, я почувствовала, что силы мои восстанавливаются. Вдруг инструмент Климента ожил, уперся в мою обнаженную ногу. Я опять почувствоала смутное желание. Оно скорее было разумом, чем ощущением, но постепенно с лаской Климента, с его поцелуями на моей груди, прикосновением рук к моему животу и бедрам, желание вновь захватило меня. Я возбужденно зашептала: "Мы ведь решим еще одну задачу?"
- О, я рад, что ты снова готова к занятиям. Я ведь снова оказался прав.
Улыбаясь я кивнула Клименту. Климент встал, поднял меня за руки и повернул к себе лицом, заставил обхватить ногами его бедра, вонзив свой инструмент в меня, он опустил руки. Инстиктивно ухватившись за Климента, я почувствоала, что инструмент с силой входит в меня. Потом Климент начал ходить по исповидальне неторопливыми шагами. От этого я ошутила блаженство, и еще теснее обхватила Климента ногами. Так продолжалось несколько минут. Ощущения Климента были настолько сильны, что он долго не мог выдержать и обессилил в тот момент, когда я почувствовала приятную негу. Опустив меня на пол, Климент сказал, что на сегодня хватит двух задач, да и я порядком устала и нестала настаивать на продолжении. Приведя себя окончательно впорядок спросила, когда я могу прийти снова, чтобы продолжить занятия.
- Я вижу, что тебе все это понравилось, Анна, и я рад, что смог тебе доставить такое удовольствие. Благодарю и тебя за полноту ощущения, которое получил с тобой. Но видеш ли исповидальня не совсем подходящее место для таких занятий. Ты еще не совсем представляеш, насколько интересней решать эти задачи в постеле, зная, что никто не посмеет помешать и не испытывать страха быть застигнутым за этими занятиями. Поэтому советую привлечь к этим занятим дядю Джима, чтобы позволил тебе чаще предаваться наслаждениям и использовать в этих целях собственную спальню
- Но ведь это невозможно. Дядя Джим очень строг.
- Строгость его исчезнет я уверен, когда ты дашь понять ему, что не прочь решить с ним пару задач.
- Боюсь, что у меня с ним ничего не получится, но все же попробую. А когда мы снова встретимся?
- Ты последуй моему совету, а я сам найду возможность встретиться с тобой.
- Жаль, что нельзя встретится раньше.
- Не расстраивайся Анна, гораздо раньше, чем ты думаеш произойдет это. Прошло несколько дней. Совет Климента все время не давал мне покоя, но по неопытности я все никак не могла понять каким же путем привлечь к себе внимание дяди. Как-то днем, отправившись погулять порядком устав я прилегла отдохнуть в огромной скирде соломы. Я старалась придумать путь сближения с дядей. До сих пор инициатива переходила от мужчины, а теперь я должна сама привлечь дядю Джима. Увлекшись воспоминаниями, я незаметила, что работник нашего имения Майкл, подъехал к скирде на бричке. Увидев меня он воскрикнул от радости: "Тебе одной не скучно, Анна!"
- Ты парв мне действительно не очень весело" - ответила я, думая о своем.
- Я могу тебя развлечь, ну вот хотябы поцелуем. Сразу веселее станет.
И не успела я опомниться, как он опустился рядом, повалил меня на спину и впился в мой рот поцелуем. В первое мгновение я пыталась вырваться, но по мере того, как поцелуй длился, во мне начало возникать желание и я по мимо своей воли ответила на его поцелуй. Майкл крепко держал меня, прижав к себе, не прирывая поцелуя, одной рукой быстро расстегнул брюки, стянул их до колен и мгновенно вонзил в меня свой инструмент. Все это произошло так быстро, что я неуспела сообразить, что же все таки произошло. Почувствовав теплоту инструмента, забыв о бовсем на свете я приготовилась наслаждаться чувством блаженной неги. Но сделалось несколько быстрых движений, Майкл обессилил и сразуже вскочил на ноги.
- Ух чудксно, Анна, спасибо за удовольствие" вскочил на бричку, стегнул лошадей и уехал. Ошеломленная происшедшим, я так и осталась лежать на сене. Неудовлетворенное желание бурлило во мне. Всповнив первый урок, Роберта я протянула руку под юбку, раздвинула пухлые губы и всунула сначала один, а затем и другой палец, начала перебирать ими. В мыслях моих начали возникать картины моих уроков с Петром и Климентом. Желание становилось все сильнее. Вместе стем учащалось мое дыхание и движение рукой. Приятная нега стала разливаться по всему телу и вскоре бессилие охватило меня. Прошло несколько дней. Как-то вечером было очень жарко и я, раздевшись до гола, прикрывшись одной простыней, легла читать книгу и незаметно уснула. Проснувшись, ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Осторожно открыла глаза, я увидела дядю Джима, стоявшего возле моей кровати и неотрывно смотревшего на меня. Проследив за его взглядом я увидела, что простынь сбилась, обнажив мое тело до живота. Дядя Джим не заметил, что я проснулась. Мгновенно поняв, что это может быть прекрасный случай выполнить совет Климента, я как бы во сне сделала движения ногами, широко их раздвинув, дала возможность дяде Джиму увидеть мою прелесть, находящуюся между ногами. В полумраке я увидела, как дядя Джим вздрогнул, но не двинулся с места. Присмотревшись я увидела, что он одет в халат, который ниже живота как-то топорщился. Я поняла, что это инструмент готов к работе и, желая еще больше разжечь дядю, движением рук сбросила с себя простынь, обнажив свое тело. Постояв еще немного неподвижно, дядя не спуская глаз с моего тела, развязал халат, выпустив на волю свой инструмент. Вдруг он стремительно опустился на колени и к моему удивлению припал губами к моему влажному телу. Язык его скользнул вдоль всего тела, утонул в углублении и, втянув в рот влажное тело под углублением, начал нежно шевелить языком. Ни счем несравнимое ощущуние охватило меня. Первые несколько минут я не шевелилась, но по мере того, как он ласкал, желание возрастало во мне я забыв осторожность прижала руками голову дяди еще теснее. Почувствовав мое прикосновение, дядя смело протянул руки к моим грудям и принялся ласкать их соски. Охваченная жгучей страстью, я начала движения бедрами, помогая ему ласкать мое нежное тело. Чувство приятной неги нарастало, необачайно медленно делались ласки Джима очень сладостными. Но к сожалению это не могло продолжаться вечно. И дойдя до предела, кончилось моим бессилием. Конец был таким бурным, что в последний момент я обхватила голову еще сильнее, прижав к себе. Втянув в рот всю влагу из нежного тела и, сделав глоток, Джим шевельнул языком, меня словно ударило током. Я конечно хотела его ласки, но была не в силах перенести это, только протяжный стон вырвался из моей груди. Джим поднялся с колен и, сняв халат лег рядом со мной. Увидев его полный сил, вздрагивающий инструмент я повернулась на бок и, забросив одну ногу на тело Джима, прижалась к его бедру нежным телом. Обняв меня, он приник нежным поцелуем к моей груди и так мы - 8 - пролежали довольно долго. Джим дал мне отдохнуть и я вновь почувствовала желание. Охватив голову руками и, оторвав губы от моей груди, я в порыве страсти начала покрывать его тело поцелуями. Его губы нашли мои и он жадно впился в них языком, разжав мои зубы, проникнув в рот мой он страстно ласкал меня. Не в силах больше бороться с желанием Джим повернул меня на спину, взобрался на меня, велел поднять ноги на живот и так придерживать их руками. В таком положении влажное тело оказалось совсем открытым для инструмента. Джим ухватился руками за стенку кровати и его инструмент наконец-то вошел в мое углубление. Вогнав его во всю длинну и не вынимая его, он начал делать движения бедрами, заставляя инструмент шевелиться. В такой позе я не могла помогать ему, но от этого мои ощущения были хуже. Почувствовав наступление неги я прошептала: "Быстрее милый." Джим ответил на это яростным движением бедер как раз во время моего бессилия, тело его судорожно дернулось и затем замер. Стараниями Джима в течении неги я обессилила 6 раз. Так необычайно начались занятия с дядей. Прошло 5 дней. Неутомимо лаская меня проводил со мной каждую ночь. Кроме неоднократного повторения пройденных уроков, я приобретала все новые познания. Мы решили задачи лежа, меняясь местами: то Джим, то я были сверху. В последнем случае Джим сажал меня на минструмент, предоставляя мне действовать самой, а сам оставался неподвижен. Это дало возможность продлить мое блаженство, так как бессилие мое наступало очень быстро. Как-то под утро утомленная занятиями, я крепко спала, свернувшись калачиком и отвернулась от Джима. Он сумел вонзить свой инструмент с зади да так глубоко, что я почувствовала легкую боль, но это не помешало дважды обессилить, пока Джим трудился. На пятую ночь после нескольких упражнений, Джим попросил меня встать на колени на край кровати и положить голову на постель, пообещав новый вид ласки. Он встал с зади меня , крепко обхватил за бедра. Ничего не подозревая я подалась назад, чтобы обеспечить ему работу. Джим буквально надел на меня свой инструмент, но сделав несколько движений вдруг вынул его и вонзил в отвнрстие, которое в моей позе находилось чуть выше углубления. Одновременно вместо инструмента в углублении оказались два его пальца. От неожиданности я дернулась, но Джим , шевелясь, крепко прижал меня к себе. Его пальцы в углублении зашевелились и я почувствовала, что от инструмента их отделяет лиш тонкая стенка. Вскоре задвигался инструмент. Ощущение было не передаваемое. Бессилие, наступившее у Джима было настолько бурным, что не удержавшись на ногах, он рухнул на пол. Мне этот урок тоже понравился и я попросила Джима повторить его на следующий день. Спустившись как-то в столовую завтракать я узнала, что Джим на рассвете уехал и вернется только ночью. Без дела проведя день, я рано поднялась к себе и легла в постель и незаметно уснула. Меня разбудил приход Джима. Как всегда придя в халате, он быстро снял его и скользнул ко мне под простынь. Крепко, обняв меня, он рукой потянулся к ягодицам, но вместо голого тела он нащупал трусики. Удивленный столь необычным явлением он спросил: "Что это значит Анна?" Я ответила: "Жаль, что я не знала, что ты так скоро приедешь, но...."
