Г Курдюмов - Эпизод
Этот день был для Жени удачным. С утра он неплохо поработал - эта работа хоть и не требовала большого творческого подъёма, сохраняя постоянное ощущение чего-то несбывшегося - зато давала приличные деньги и не тревожила его совесть. Оставалось достаточно времени и сил, которые можно было использовать на что угодно. От природы он не был аскетом и решил воспользоваться отпущенным ему временем. Девочки из дискотеки и групповой секс пришли как-то сами собой. Когда-то он стремился к этому нервно и сознательно, объясняя тем, что раз он хочет стать писателем, ему обязательно нужно узнать жизнь такой какая, она сейчас есть. Быть художником минувших времён казалось задачей не достойной и именно сексуальная революция представлялась ему главной чертой современной эпохи. Он откладывал свои неоконченные рукописи и шёл на улицу, заходил в кино, в кафе, наконец, на вокзал; часто возвращался домой один, снова садился за рукописи и, не написав ни строчки, клал их обратно. Редкие его половые партнёрши обычно оказывались грубыми и непонятливыми, часто не хватало денег и приходилось думать о заработках. Всё это было совсем недавно и с тех пор внешне мало что изменилось. Блекли честолюбивые мечты, и по Мере этого всё реальнее становились былые цели, выполнимее желания. Ощущение, что всё происходит само собой, разумеется было обманчивым: он составлял планы, продумывал их до мелочей, энергично стремился к их исполнению, заботился о будущем. Иметь дело с несовершеннолетними поначалу было страшно; но всё обходилось без последствий и постепенно страх прошёл. Он не изменял своему чувству справедливости: все эти встречи казались не более, чем взаимным исполнением желаний. Хотя большая часть его рукописей по-прежнему оставались незаконченными, жизнь была прекрасна уже такой, какова она есть. Он лишь изредка бросал кость вечности и тщеславию в виде коротких дневниковых записей. Дружба с ребятами из дискотеки была одной из самых удачных. Сегодня он сразу обратил внимание на Катю, и не ошибся. Девочка была настолько озабочена, что даже забыла одеть трусы. Недели две назад Наташка рассказывала ему о какой-то отличнице, которая давно хочет начать трахаться, но никак не найдёт с кем. (Потом Женя узнал, что и четвёрки и тройки в Катимом дневнике не были редкостью и хотя в классе был настоящий отличник, за ней, а не за ним закрепилось это прозвище). Наташка обещала привести свою "отличницу" в дискотеку, но потом вдруг перестала о ней говорить. Очевидно она опасалась, что Катя отобьёт слишком много его внимания. Так оно и получилось: Женя чувствовал, как начинает увлекаться или, говоря иным языкам - влюбляться в эту красивую и мягкую девочку. Всё шло как по маслу. После первого поцелуя, подруга расслабилась и была готова. Она едва попыталась остановить его руку, когда он полез к ней под платье и уж совсем не сопротивлялась, оказавшись в кровати. Ловким движением Женя откинул одеяло и опустил ещё одетую Катю на чистые свежие простыни. Понадобилось снова её поднимать, чтобы снять платье и лифчик. Нежная, слегка загорелая Катина кожа была покрыта красными пятнами. Она вздрагивала всем телом. Глаза были широко открыты, но вряд ли она в этот момент что-либо видела. Отступать было поздно. Она ждала: чего-то очень интересного иприятного. Женя быстро снял с Кати лёгкое платье, кофточку, расстегнул и снял лифчик. Её розовые соски сжались, вытянулись и красовались на белых плотных грудях как два весенних цветочка. Он сосал и ласкал губами то один то другой, от чего Катя тихо вскрикивала и откидывала голову. Его всегда восхищала форма женской груди; момент, когда женщина целиком отдавала ему свою грудь, казался чуть ли не самым приятным. Ласки становились томительными, всё сильнее хотелось новых, более сильных впечатлений. Женя встал и начал спешно раздеваться. Брючный ремень никак не хотел расстёгиваться, он снимал одну за другой свои вещи и бросал их в кучу вперемешку с Катиными вещами. "Апофеоз любви" - в его сознания промелькнул образ пирамиды из мужских брюк, платья, пиджака, лифчика, и т.п. Голая Катя несколько секунд лежала без движения, потом сжалась и уползла под одеяло. Наконец с одеждой было покончено. Приподняв край одеяла, Женя через секунду оказался рядом с Катей и прижал её к себе всем телом. В этот момент девочке захотелось посопротивляться: она сжала ноги, попыталась отвернуться, всхлипнула и на её глазах появились слёзы. Этот поворот событий встревожил Женю: он знал за собой свойство терять эрекцию при малейшей попытке партнёрши к сопротивлению. Такое случалось не всегда; в основном только с новыми женщинами и в особенности - с молоденькими девочками. По-видимому, в глубине его души шевелилось сомнение и нечто подобное традиционной совести. Но интеллект и мышцы работали безотказно; окало полминуты ласк груди и поцелуев оказалось достаточно чтобы снова обездвижить девочку. Повернуть её на спину и раздвинуть ноги не составило большого труда. Было всё готово. Он скользнул рукой вниз. Волосы на её лобке были ещё редкие и короткие. Ясно прощупывался маленький твёрдый клитор. Погладив его несколько секунд, Женя опустил руку ниже, и указательным пальцем нащупал маленькое мокрое влагалище. Его член слегка обмяк, но был ещё вполне пригоден для входа. Пришлось, однако, помогать рукой. Он раздвинул губы и прижал головку к девственной плеве. Одно быстрое движение - Катя вскрикнула от боли - и его головка оказалась внутри. Испуганные, широко раскрытые глаза юного существа, несколько быстрых нежных поцелуев... Обхватив Катю за плечи, Женя снова нажал нижней частью тела и ввёл ей член до конца. Катя снова закричала и заметалась от боли. Около минуты он лежал не двигаясь. Радовался обретению новой юной подруги, целовал её в лицо и плечи, говорил нежные слова. Потом осторожно начал ритмичные движения. Катя снова вся сжалась - на этот раз без крика - почувствовав её боль, он продолжал медленнее и аккуратнее. Половой акт продолжался минут пять: не будучи садистом, Женя вовсе не стремился его продлить. Но какие-то внутренние силы, как нарочно, действовали вопреки осознанному желанию - замедляли, когда надо было ускорить, и ускоряли, когда надо было замедлить. Весь процесс становился от этого интереснее, насыщеннее. Вот оно то, к чему стоит стремиться в жизни - думал Женя, снова и снова припадая губами к её губам, шее, нежным грудям. Чёрные, слегка вьющиеся Катины волосы были разбросаны по подушке, глаза закрыты. Её лицо выражало одновременно боль и сильное, необычайное удовольствие. Лёгкое щекотание в нижней части спины дало знать о приближении оргазма. Он ускорил движения, чувство приятного зуда сместилось в сторону заднего прохода, одновременно вторая волна этого чувства поднялась к груди и оттуда невероятной теплотой разлилась по всему телу. Он прижался к Кате со всей силой, она вскрикнула и его горячая сперма стала выливаться большими глотками в нежное тело девушки. На этот раз крик вырвался у него и через мгновение его мышци расслабились, были только усталость и удовольствие. Катя лежала без движения, едва понимая, что с ней происходит. По всему её телу разливалось тепло; между ног было больно и мокро, хотелось встать, помыться, завернуться в одеяло, отвернуться к стенке и тихо плакать. Но ещё больше ей хотелось чтобы тот твёрдый и длинный предмет остававшийся всё ещё внутри её тела, снова бы начал двигаться, пусть через боль, но продлить ещё и ещё это невероятное волшебное ощущение. Где-то вдали шевелилась гордость. Наташка и её приятели больше не будут относиться к ней с пренебрежением. Теперь и о ней в классе будут рассказывать загадочные истории, поддразнивая новичков двусмысленными намёками. Только сейчас Катя вспомнила про Наташку и Валерку, остававшихся за тонкой стенкой. Мысль, что они всё слышали и всё поняли, снова заставила её густо покраснеть. Но Катя знала своих друзей. Появиться сейчас перед ними было одновременно и стыдно и приятно. В конце концов, это её Женя пригласил к себе домой, а они попросту увязались. Катя вспомнила как ребята толкались у дверей такси и выясняли, кому ехать; ей стало весело и она улыбнулось. Одновременно она почувствовала прилив нежности к этому большому и умному человеку, лежавшему сейчас на ней, она обняла его за плечи, прижалась к нему обоими грудями и уткнулась лицом в его шею, слегка целуя её краями губ. Нежность была обоюдной: он тоже обнял Катю и они долго ещё целовали и ласкали друг друга, так и не вспомнив разъединиться.
С тех пор, как Наташа поссорилась с Веркой, ей сильно не хватало подруги и она стала просвещать Отличницу. Просвещение шло успешно, и вот сейчас дело приняло совсем не тот оборот. На приготовленного для неё Кольку Катька даже не взглянула, а вместо этого принялась играть в жениха и невесту с её, Наташиным Женькой. Наташа не знала, что ей делать. То, что он позволял Валерке трогать её, было еще ничего: в конце концов, они все друзья и собрались для того, чтобы делать друг другу приятное. Но ему было всё равно, когда нахальная Ирка попыталась оттолкнуть Наташу и влезть вместо неё в такси. Пришлось постоять за себя самой. Сейчас она стала рассказывать о своих похождениях. Раньше Женька просил её об этом, но она рассказывала неохотно, потому что чем чёрт не шутит - возможно, была бы не против в будущем выйти за него замуж. Но сейчас ему это было безразлично. Вылупился как филин на эту выскочку и только и ждал, чтобы утянуть её в постель. Ладно, решила Наташа, ну его к чёрту. Валерка ей тоже нравился и захотелось показать им всем, на что она способна. С того момента, как четверо молодых людей закрыли за собой дверь квартиры, они все постепенно раздевались. Рассказав очередную историю про врача-гинеколога, Наташа оставалась в трусах и в лифчике. Сидевший напротив Валерка, хоть и любил говорить о сексе, на самом деле был новичком. Наташа решила взять дело в свои руки. Она погасила большой свет, прижалась грудью к его голому плечу, расстегнула ему ширинку и стала гладить и ласкать набухающий член, который она сама высвободила. Валерка вскочил, обнял её и стал лихорадочно пытаться засунуть член ей во влагалище, не успев даже снять с неё трусы. Подожди - сказала она пошли в ванну. Они быстро разделись, покидав одежду на стул, и зашли в ванную, свет в которой показался особенно ярким. Наскоро помывшись под душем, Наташа велела ему продолжать стоять, а сама опустилась на колени. Она ещё раз помыла ему член, поцеловала его в живот, и взяла в рот головку. Минет она делала с большим удовольствием и со знанием дела. Она то покусывала ему член, то заглатывала его почти целиком, то потом отпускала и быстрыми движениями языка щекотала самые чувствительные места головки. Это продолжалось минуты две. Валерка положил руки ей на плечи, закатил глаза и качался как пьяный. Хватит с него - подумала Наташа - пора получать удовольствие самой. Она вынула изо рта его член, ещё раз поцеловала головку, слизнула и проглотила прозрачную капельку, встала и крепко обняла его. Потом она поцеловала его в губы - в первую секунду его губы были сжаты, но он не мог противиться её страсти: губы их соединились, он почувствовал во рту вкус спермы, но теперь это ему даже нравилось. Тело её было мягким и в то же время напряженным. Она обнимала его крепкими руками, прижималась к нему, в каждом месте, где их тела соприкасались, он чувствовал невыразимое удовольствие: как будто какая-то внеземная энергия поступала к нему. Они целовались еще и ещё, пока вкус их слюны не стал совсем одинаковым; влажные, размягчённые от страсти губы сами тянулись навстречу друг другу, рты раскрывались и сливались впоцелуях. - Теперь сделай ты мне - сказала Наташа и дала ему знак руками, чтобы он садился. Валера был в нерешительности. Наташка ему давно нравилась и он давно хотел с ней переспать, но никак не ожидал от неё такой прыти и такой, как ему казалось, извращённости. То, к чему он так стремился, было у него прямо перед глазами. Наташка стояла, раздвинув ноги, руками она подталкивала к себе его голову. До сих пор ему не разу не случалось целовать влагалище. Он знал об этом только понаслышке и по фотографиям; давно хотел попробовать, но сейчас, когда цель оказалась так близка, он никак не мог преодолеть внушенную ему с детства неприязнь к моче и прижаться губами к тому месту, откуда она выливается. Следуя её примеру, он взял душ и ещё раз старательно помыл Наташино влагалище. Это ей нравилось, но когда он попробовал сачкануть и отделаться только поглаживанием, она снова взяла его голову, прижала её уже более решительно и слегка ущипнула за ухо. Он понял, что здесь хозяйка - она. Обхватив её двумя руками за попку, он уткнулся лицом в её волосы. Потом, стал шарить губами и, нащупав большую влажную щель, раздвинул ей половые губы и, как бы переступив границу в неведомый мир, стал лизать, сосать, ласкать губами и языком её влажную кожу. Его мнимое унижение доставляло ему удовольствие. Наташа застонала и расслабилась. Округлый бугорок немного выше влагалища увеличился ещё больше и стал твёрдым. Каждое прикосновение к нему вызывало у неё новую волну страсти и расслабления. Наконец она в изнеможении опустилась и прошептала: "Бери меня". Валера понял, что пора начинать трахаться, но он не знал, как делать это в ванной. Через несколько секунд она поняла его замешательство, встала, повернувшись к нему задом, низко наклонилась, слегла поджав колени, левой рукой оперлась о край ванны. Он подошёл к ней вплотную, правой рукой она взяла его напряжённый член и направила себе во влагалище. Валера положил руки на её бёдра и потянул на себя. Через мгновение они соединились. Первый раз член слегка застревал, потому что всё то мягкое и маслянистое, что увлажняет половой вход женщины в минуты её сильного желания, осталось у него во рту, но попав внутрь, он почувствовал невыразимое блаженство и дольше всё было замечательно. Правую руку она положила ему на ягодицу и сама давала понять, что ему делать. Несколько раз он чувствовал, что скоро кончит, но тогда она замедляла его движения и оргазм мучительно отодвигался. Последний раз он почувствовал, что больше не может, прижал её к себе особенно сильно... она тоже прижалась к нему обеими руками - и в едином порыве они обрели на миг то состояние, когда нет ни внешнего мира, ни мыслей - а только переливающая через край радость и слияние с другим человеком. В изнеможении они повалились на дно ванны и лежали там не известно сколько времени.
