Tasha 911 - Дверь скрипит, если…
— Закончили?
— Почти. — Ты со стоном распрямил затекшую спину. — Все еще немного влажно, но луж нет.
— У меня тоже порядок. — Снейп с заметным облегчением выкрутил в тазик полотенце. — Спасибо за помощь, мисс…
— Джонс.
По крайней мере, именно это имя значилось в поддельных водительских правах и паспорте, которые раздобыла для тебя Гермиона.
— Ваша квартира сильно пострадала?
Ты покачал головой.
— Нет, не очень. Только потолок придется заново побелить.
— Вызывайте рабочих. Как только будет понятна сумма ущерба, я выпишу вам чек.
У Снейпа есть чековая книжка! Шокирующая новость. Ты сам так и рассовываешь по карманам фунты, которые для тебя меняет Рон. Очень хочется спросить: как он оказался в этом доме? Почему из тысяч квартир в Лондоне снял именно эту? Увы, мисс Джонс не имеет права на такие вопросы. Впрочем, у Гарри Поттера возможностей выяснить все это было бы намного меньше. Но тебе любопытно, тебя это волнует, а значит — отступать рано.
— И все? А как же моя моральная травма?
— Какая?
— Я видела ваши худые волосатые ноги. — У Снейпа нервно задергалось веко. Видимо, ни одна девица в мире не разговаривала с ним в таком тоне. Ты решил, что несколько переборщил. Наверное, даже самые грудастые дурочки не ведут себя так с незнакомыми мужчинами. И дались тебе его ноги? Учитывая количество шрамов на руках, груди и шее, стоило пенять на моральный ущерб от чего-либо другого. — Ладно, неважно. Удачи на новом месте, и больше меня не заливайте.
Глаз профессора задергался еще больше. Не понимая, чего следует ждать, ты медленно начал отползать к входной двери, так сказать, подальше от возможного проклятия. И вот тут случилось неожиданное. Снейп рассмеялся. Нет, конечно, он не ржал во все горло, как это делал Рон, но даже тихие смешки, рвущиеся из прикрытого ладонью рта, повергли тебя в шок. Ты его развеселил! Впервые в жизни! А все лавры принадлежали смазливой брюнетке.
— Э-э-э. — Немного горестная, но честная реакция. Ты наконец принял положение, достойное двуногого человека. — Я пойду, пожалуй.
Снейп все еще продолжал хохотать.
— Постойте. — Он с трудом, но вернул контроль над собственным поведением. — Я не очень разбираюсь в добрососедских отношениях и не понимаю, что вы подразумеваете под компенсацией морального вреда. Вам нужно заплатить, или я должен, например, пригласить вас поужинать?
— Ужин подойдет. — Ну и что ты творишь? Два года не выходил из дома, а теперь видишь в том, чтобы водить за нос Снейпа, достойный повод для отказа от своих привычек? Ты в большом и шумном городе с грудями и пялящимися на них мужиками. Ужасно! Ты еще помнишь то чувство глубокого отвращения к себе, которое испытываешь после таких прогулок. Тебя терзает страх и паника. Ты неделями потом не слезаешь с дивана, потому что боишься, что эти дурацкие сиськи останутся с тобой навсегда. Когда-то ты любил женское тело, только чужое. За время бесплодных поисков возможности вернуть себе свою счастливую жизнь оно тебе уже осточертело. К дьяволу все эти ямочки и незнакомые выпуклости. Ты хочешь вернуть назад свой член. Очень хочешь, и до одури завидуешь Снейпу, у которого он есть. Но, увы, слова сказаны.
— Может, у меня? — Еще одна глупость. Меньше всего тебе хочется, чтобы он лазил через груду твоих коробок. — Хотя лучше в каком-нибудь ресторане, я ужасно готовлю. Только недалеко от дома. И что-то не слишком популярное. Желательно, чтобы вообще других посетителей не было.
Черт! Черт! Черт! Ты паникуешь. Судя по глазам Снейпа, он это понимает и уже начинает думать, что связался с неврастеничкой. Надо как-то все исправить, иначе ты никогда не сможешь реализовать свой план и задать хотя бы один из миллиона накопившихся вопросов. «Ужин — это хорошо», — пытаешься убедить себя ты. Профессор купит тебе виски, а небольшое количество спиртного тебя обычно успокаивает и заставляет смотреть на свою жизнь несколько наплевательски.
— Я только переехал и не знаю подходящего заведения. Выбирайте место сами. Я зайду за вами в девять. Устроит?
— Да, конечно.
Снейп проводил тебя до двери, даже руку пожал на прощание, демонстрируя непривычную вежливость. Ты тогда не предполагал, что дорога в ад может начаться с простого рукопожатия.
***
Только дождавшись, когда незнакомая блондинка перекрестит пальцы условным знаком, ты открыл дверь. Она, переступив порог, захлопнула ее за собой, неодобрительно покосилась на коробки и тяжело вздохнула.
— Конец света настал?
— В смысле?
Она достала из кармана помятую распечатку и прочитала:
— «Гермиона, принеси мне скромное платье и туфли к нему. Найди в паре кварталов отсюда ресторан и закажи в нем столик на имя мисс Джонс. Только, умоляю, приходи под оборотным зельем и предупреди всех, чтобы некоторое время не появлялись в моем доме». — Она убрала листок в карман, видимо, собираясь сохранить доказательство твоего безумия для потомков. — Я несколько месяцев уговаривала тебя хотя бы за продуктами начать ходить самостоятельно, и вдруг ты сам собрался отправиться куда-то ужинать. — Она улыбнулась. — Нет, я рада, но хотелось бы знать причину таких перемен.
Ты ткнул пальцем в серое пятно на потолке и признался:
— Снейп.
Гермиона проследила за твоим жестом.
— В смысле? Это все, что от него осталось, или как?
— Он приехал в квартиру этажом выше, и полтора часа назад я ползал на карачках по его паркету, вытирая лужи. Вместо приветствия этот ублюдок меня залил.
Подруга поморщилась. Ее всегда нервировало, когда вы с Роном говорили об учителях без должного уважения, даже о таких мерзких типах, как Мастер Зелий.
— Как он тут оказался? Никто же не знает, где ты скрываешься.
— Кажется, он явился не для того, чтобы надо мной позлорадствовать. Все это выглядит, как дерьмовое стечение обстоятельств, но я намерен все выяснить. В качестве извинений он пригласил меня поужинать, и я решил пойти.
— Тебя? — Гермиона, как и все окружающие, адресовала свой вопросительный взгляд «дыням». — Ты что, признался ему?
— Нет, конечно. — Даже само предположение о том, что ты мог поделиться с кем-то своим секретом, взбесило. — Представь, как бы он надо мной издевался! «Поттер, неприятности, в которые вы ухитряетесь попадать, убеждают меня, что на свете есть высшая справедливость». — Видимо, ты достаточно достоверно подражал профессорскому тону, потому что Гермиона рассмеялась. — Ну уж нет, для него я — безумная особа из квартиры снизу, немного похожая на парня, которого он не переваривает. Профессор чувствует себя виноватым и согласился меня накормить. Не думаю, что на всем протяжении ужина Снейп будет молчать. Хорошенькой девушке он может кое-что о себе рассказать. Я подумал, что это мой шанс задать ему хотя бы несколько вопросов. Ты же помнишь, как он орал в больнице, что скорее собственноручно сотрет себе все воспоминания, чем станет давать пояснения о том, что я видел в его прошлом. После того как я дал показания в суде и убедил Совет попечителей Хогвартса считать его полноправным директором и выплачивать положенную пенсию, он прислал мне вопиллер с искренним заверением: «Поттер, я лучше умру, чем буду облагодетельствован вами! Не смейте вмешиваться в мою жизнь!» Признаться, я отстал от него только потому, что этот идиот, лежа в Святого Мунго, выглядел таким отчаянно злым, что я решил: ему и в самом деле может хватить ума отравиться. — Ты довольно потер руки. — Но сейчас-то он не видит во мне угрозу. Я решил, что если это единственная возможность пообщаться с ним, я должен забить на свои страхи.
Гермиона снова вздохнула.
— Даже не знаю, что сказать, Гарри. С одной стороны, наверное, хорошо, что ты впервые назвал это тело «хорошенькой девушкой» а не «долбаным уродством», как обычно. Я рада, что тебя хоть что-то интересует достаточно сильно, чтобы вытащить на улицу, даже если это Снейп. Только такая выходка заранее кажется мне опасной и глупой. Как думаешь, что с тобой сделает профессор, когда правда откроется? Твое состояние — последствия действия зелья. — Она ткнула пальцем в потолок. — Там — лучший Мастер Зелий, которого мы знаем. Может, засунешь свою гордость сам-знаешь-куда и просто попросишь его помочь? Раз уж даже Слагхорн и куча колдомедиков признали собственную беспомощность…
— Старик не признал, — заспорил ты.
