Стюарт Хоум - 69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой
Туристов Тропы Каменного Круга Мивер Тэп привлекала прекрасным видом на крепость Железного Века, расположенной на холме прямо под вершиной. Меня и Алана это не волновало ни в малейшей степени. Алан положил меня на плоский камень и я должна была изображать из себя мертвую. Он задрал мне юбку на талию и спустил мои трусики до лодыжек. Довольно-таки тяжело было сопротивляться желанию сосать, когда он сунул свое эрегированное мужское достоинство в мой открытый рот. Это был эксперимент, благодаря которому Алан надеялся выяснить, на что же это было похоже, если проделать так 69 раз с трупом, поэтому я не сглатывала, несмотря на почти всеподавляющее искушение это сделать. Тем не менее, когда он обвел языком мой клитор, я не смогла удержаться и немного поизвивалась. Наконец, я испытала оргазм, и вскоре после этого знаменательного события он выстрелил сгусток своей спермы в мой рот. Мы привели в порядок свою одежду, и Алан снова навесил на Дадли кирпичи, свалившиеся с него во время чревовещательского акта. Как только кукла была привязана к верху рюкзака на его спине, мы двинулись назад к Парковке Эссон. Я спросила его, на что был похож минет от трупа, но он уклонился от ответа, сказав, что это очень своеобразное ощущение.
Сев в машину и отправясь на новые приключения, я начала думать, что Тропа Каменного Круга сама по себе довольно тягомотная. Мы проехали через Инсч к крепости на холме Даннидиар. По сравнению с Беннахи, Даннидиар — крошечное возвышение. Даже с Дадли, привязанным к спине Алана, нам потребовалось всего лишь пять минут, чтобы пройти от парковочной стоянки и взобраться на вершину. Там находились руины средневекового замка, а также крепость Железного Века на самом верху. Уцелевшая арка замка лучше выглядела с дороги, чем при ближайшем рассмотрении, а от крепости сохранилось чуть больше камней, чем от той, которую мы только что оставили на Мивер Тэпе. Сделав несколько фотографий, мы отправились к Пикарди Стоун в двух милях к северу от Инсча. К счастью, этот Пиктский камень не стал разочарованием, так как на нем было три хорошо изображенных и легко различимых символа. По глупости я не делала никаких заметок, и не в состоянии вспомнить, что именно мы видели высеченным на камне.
Я задремала в машине на пути назад в Абердин. Когда Алан разбудил меня, я все еще пребывала в ступоре. Я не выспалась прошлой ночью, поэтому после легкого перекусона в “Оулиз” пошла домой одна. Я бросилась на постель, и хотя свет все еще струился потоком сквозь занавески, заснуть было только вопросом нескольких секунд. Утомленная и больная, я подъехала к каким-то хижинам после часовой прогулки на Мивер Тэп. Я осознала, что это были реконструкции жилищ Железного Века, построенные как часть комплекса Археололинка, хотя центр для посетителей, рядом с которым они стояли, исчез. Дадли вышел из одной из хижин, держа в левой руке свои гениталии. Я легла на спину и он навалился сверху, сунув свой член в мою руку. Он был огромный и твердый. Позволив головке проскользнуть между моих пальцев, я отогнула мягкую кожу, и почувствовала, как она разделяется в моей руке.
Дадли перенес центр тяжести. Я чувствовала, как его хуй трется о влажные губы моей пизды. Он прошел в меня, растягивая каждую складку и чувствительный рот моей вагины. Затем Дадли с отчаянной энергией начал вколачивать свое орудие в мой медовый горшочек и с хриплым стоном выстрелил поток горячей спермы. Я чувствовала, что моя пизда переполнена ею. Его горячая генетика капала с моего клитора. Я поглядела вверх и вместо Дадли увидела Алана. Я закрыла глаза и испытала оргазм, стремительно пронесшийся сквозь мое тело. Когда я снова открыла глаза, то увидела Дадли, одевающегося в густеющих сумерках. Как только я оделась, мы проследовали в одну из хижин, где пришли к обоюдно выгодному соглашению. Я представлю Дадли нескольким моим одиноким подругам, жаждущим секса, а он поможет мне убить Алана.
6
Я ПРОСНУЛАСЬ рано и прошла вверх по Юнион Стрит к Юнион Грув. Этим утром забирали мусор, поэтому на улицах были выстроены в ряд пакеты с ним. По своему обыкновению слетелись местные чайки, ожидая сбора в надежде найти лакомые кусочки. В результате все улицы были усыпаны очистками. Машина Алана была припаркована рядом с его домом, сзади сидел Дадли. Я надеялась, что его не бросили тут на всю ночь, не отставив ничего, кроме наброшенного одеяла. Из мусорного пакета, стоявшего рядом с машиной Алана, вывалились книги. Я обнаружила несколько работ Кристофера Бернса — “О теле”, “Каменное ложе”, “Состояние льда”. Я впихнула их обратно в пакет и оставила внизу на лестничном пролете у квартиры Алана.
Я вытащила его из постели и отругала за выбрасывание книг, как если бы это был просто мусор. Он оправдывался тем, что Кристофер Бернс это и есть мусор, как и все другие литературные — и Алан сделал ударение в слове “литературные” — неудачники, коих он считал отбросами. После нескольких минут словесного пинг-понга он оделся. Когда мы вышли из квартиры, он кинулся к пакету с книгами, которые я затащила на лестничную клетку. Я заставила Алана бросить его, и он отшвырнул пакет с такой злостью, что книги Кристофера Бернса рассыпались по полу. Я подобрала их и понесла с собой, заявив, что позже заберу и остальную добычу. Алан сказал, что “Старый Абердинский Книжный” не будет покупать работы такого рода. Я ответила, что их наверняка с радостью примут в “Оксфаме” или “Кансер Кэйа”. Он насмешливо улыбнулся и заметил, что невозможно даже раздарить этих забытых мужей — он сказал “мужей”, а не мужчин и женщин — литературы. Он указал на липкую полоску, приклеенную к обложке “Каменного ложа”: “Включена в окончательный список номинантов на премию Уитбред, Роман Года, 1989 г.”. Бернс оказался в числе вновь забытых писателей. Он приблизился к вершине, но так и не достиг её, на свою беду он обладал большим талантом, чем типы, подобные Иви Комптон-Бернетт.
Мы сели в машину и направились к Инверури. Я перелистывала “О теле” и наткнулась на рассказ, героем которого был имитатор Элвиса Пресли. Алан отвергал прозу Бернса как вычурную. Как слишком застенчивую, чтобы быть адресованной тому, кто понимал трэш. К несчастью, он был прав. Мы обсуждали то, как труд неудачливых писателей, художников и музыкантов помогает отлично продаваться творениям преуспевших. Бернс проложил себе дорогу к публикациям и респектабельным литературным журналам. Однако, выбрав свой жанр, он отрезал себе путь к большим прибылям. Он не собирался цеплять за собой хардкор-последователей или продаваться на долгосрочной основе, как Ги Дебор и Уильям Берроуз. У него не было преданной читательской аудитории и имелся небольшой шанс задержаться в печати на долгое время, если оставить в стороне возможность новой публикации лет через 30–40. Если коротко, это типичный автор среднего эшелона.
Мы проехали через Дайс и мимо аэропорта. Алан хотел попрактиковать чревовещание, так что уже Дадли указал холм Тайрбэггер с заднего сиденья. Я почти забыла об оральном сексе, которым там наверху несколькими днями раньше мы занимались у “лежащего” каменного круга, но воспоминание вернулось с прозрачной ясностью повторяющегося сна. Дадли говорил о писателе Дункане Маклине, описывая его как этакого местного парня, родившегося в Фрэйзерборо и выросшего в какой-то маленькой деревушке за Бэнкори. Дадли сообщил мне, что в первой книге Маклина “Ведро языков” был один рассказ, названный “Друиды высирают это, не в состоянии показать”, в котором кодла футбольных фанатов принадлежавших среднему классу, напилась в стельку на вымышленном месте, вольно соотнесенному с окрестностями Тайрбэггер. Я спросила Дадли, как он узнал, что хулиганы принадлежали среднему классу. Он ответил, что это было просто. Каждый дурак знал, что фанаты Абердина, добившиеся дурной славы на страницах таблоидов в эпоху восьмидесятых, были просто оравой буржуазных кретинов. Их вечно плохо одетый лидер-талисман Джей Аллан даже похвалялся этим в своей безграмотной попытке автобиографии “Кровавые фанаты: Дневник футбольного хулигана”.[7]
Дадли характеризовал Маклина как пролетарского постмодерниста, который хотел подойти к Дайсу с психогеографических позиций, преувеличивая расстояние от вертолетной площадки и ближайшей автобусной остановки. Понимая, что тусовка городских мудаков будет лезть вон из кожи и облазит кучу холмов, чтобы добраться до этой легкодоступной местной достопримечательности. Даже не стоит обсуждать интеллектуальные недостатки его персонажей — невежественной свиноподобной кодлы буржуазных фантазеров — которые привели их к непоколебимой уверенности, что камни Тайрбэггера были воздвигнуты Друидами. Издатели книги не могли отделить правду от вымысла в том, что касалось ландшафта, но местные, читавшие этот рассказ, смогли вдоволь посмеяться над шутами-журналистами в Эдинбурге и Лондоне, обманутыми этим вздором!
