Кика Салви - Кика - женщина с изюминкой. Любовные успехи и неудачи разведенной журналистки
Мы не виделись и не говорили до дня рождения, если не считать двух или трех электронных писем, которыми мы успели обменяться. Мы так изголодались друг по другу, что этот голод приходилось покрывать слоем сердечной радости, чтобы замаскировать его. И хотя желание видеть его изменившимся и более готовым к самопожертвованию было для меня велико (кто знает, вдруг на сей раз повезет), но как только он пришел на мой праздник, крепко обнял меня, я тотчас же поняла, что вернулся он ровно таким же, каким уезжал несколько месяцев назад – потерянным, рассеянным, почти оторванным от действительности. Единственное – он стал еще красивее, или мне показалось так по сравнению с его образом, столько времени царившим в моей голове. И все же я поняла, что нам не уйти от любви.
Еще прежде, чем праздник начался, я уже была пьяна, трусила и одновременно жаждала увидеть вновь «своего» мулата. Он пришел первым (после моей верной единомышленницы Айлин, которая исполняла обязанности помощницы, помогая мне встречать гостей и обещая развлекать их в том случае, если я захочу исчезнуть вместе с Бету). Самая большая моя глупость заключалась в том, что я сделала праздник из-за него. Чем больше я маскировала повод праздника слоганом «последний день рождения перед тридцатником», тем больше моя совесть выдавала меня и показывала, что с этим что-то не чисто. Мне не повезло с праздником, и еще больше – с «потрясающим нарядом именинницы» (так называемым). Должна сознаться, что на тот момент у меня не было даже достаточной суммы, чтобы оплатить долг на кредитной карте. Я знала об этом с самого начала, и заткнула рот ворчливому сверчку, который напоминал и напоминал мне про кошелек, следующей тирадой: «Я и так слишком много страдала в прошедшем году, и должна почтить его память как подобает, в величественном стиле. Это поможет прогнать всех демонов». Кто, встретив такие аргументы, сможет отрицать благородную необходимость таких затрат?
Я была вся в черном. Меня распирало от гордости, ведь я потратила на сногсшибательное платье целое состояние. И вдруг – ошеломление, гром среди ясного неба – моя близкая подруга пришла точно в таком же платье. То есть, мое было однозначно красивее, лучше отделано, из качественной ткани, элегантное, но ее платье при приглушенном свете моей гостиной также казалось очень хорошим, и даже лучшим, чем мое, потому что сама она стройнее, а грудь у нее больше моей. И это придавало ей вид женщины, находящейся в потоке моды, чего не скажешь обо мне (у меня более крепкое телосложение, чем у образцовых красавиц). Неприятное ощущение оттого, что меня заслонил наряд моей же гостьи, омрачило радость, нахлынувшую на меня после слов Бету, которые он произнес, уставившись на меня: «Ты очень красивая, Кика, очень-очень красивая». То, как он выделил «очень», удвоило удовольствие от новой встречи, тем более что стремление произвести на него впечатление было целью всего вечера.
Подруга с таким же (почти) платьем, как у меня (не считая мини-деталей дизайна и моего мизерного удовлетворения от пустякового факта, что она была всего лишь королевой дешевой имитации), находилась в воодушевлении от перспективы встретить моего экс-дружка на вечеринке. Это был очень симпатичный мальчик, с которым мы пару раз сходили куда-то (незадолго до того, как меня покорил мулат с приятным голосом), и чьим главным достоинством был огромный пенис и эрекция idem[19] .
При составлении check-listа этого типа все показалось ей удовлетворительным: он был красавчиком, образованным, любезным, милым в обхождении, любил кино, Шику Буарке, время от времени почитывал что-то и был настоящей секс-машиной, абсолютным и не устающим властителем над эякуляцией и ласками. Он производил хорошее впечатление, но некоторые черты его характера полностью разрушили мой интерес к нему, и в один прекрасный день мы распрощались.
Один из его недостатков заключался в том, что он был из провинции. Типичный паренек из простой семьи. С хорошими манерами, спокойный, без вредных привычек и многообещающий в профессиональном плане. Но он был консервативен, очень привязан к матери, у него был провинциальный акцент, и он обожал плавать на яхте, в то время как сам снимал в аренду квартиру в районах для среднего класса. Мне приходилось делать огромные усилия, чтобы концентрировать внимание на его прозаических историях, и даже всей привлекательности его пениса не было достаточно для того, чтобы я могла не обращать внимания на его интеллектуально-экзистенциальную тупость. Мальчик был блестящим спортсменом, предсказуемым и с очень скромным интеллектом. Но он был хорошим парнем.
Я развлекалась с ним (в самом эротическом смысле слова), но вся его пенисная силища мешала нам творчески фантазировать и часто – даже использовать эту богатую генитальную анатомию, подаренную ему Богом. Я ужасно жалела, что каждый раз, как я не могла устоять перед соблазном, я вновь сталкивалась с проблемой: размер инструмента был так велик, что введение его ограничивалось самой верхней частью.
Как только мы с ним познакомились, я поняла что он составил бы отличную партию одной моей подруге с богатой биографией, но его ровеснице. Я нашла, что у них много общего (происхождение, старомодная семья и первый разряд по олимпийскому сексу), и мечтала познакомить их. Но я сделала это, не посвятив в свои планы подругу, до смерти боящуюся очередной неудачи. Я не переставая нахваливала ей его, говоря, что он отличный парень (во всяком случае, с ее точки зрения, очень отличной от моей) и бесспорный обладатель самого большого члена во всей столице.
Однажды, когда мы наслаждались кофе на пару с подругой в одной чудесной кондитерской в «Иле Мадалене», он прошел мимо кафе совершенно один. Я окликнула его и, наконец, имела возможность их представить. Я заметила, как загорелись его глаза, в то время как глаза моей подруги спрятались от смущения и уставились под ноги. Она просто не могла взглянуть ему в глаза, после того как мы столько говорили про его огромный пенис, который он прятал в брюках. Она была охвачена ужасом и страхом, что было ей свойственно в моменты крайнего возбуждения. На моих глазах рождалось то, из чего после, год спустя, вырос брак, но также, на моих глазах, умирала наша с ней дружба. Вероятно, из-за осознания ею факта, что ее лучшая подруга побывала в Стране чудес до нее.
Эта встреча у кафе состоялась за месяц до моего дня рождения, на который я пригласила всех: ее, нашу эстафетную палочку (точнее, палку), мулата с нежным голосом и всех своих друзей, которых я с таким трудом завоевала за первый год работы.
...И вот наступил праздничный вечер, и дела обстояли следующим образом: я была совершенно пьяна (и счастлива из-за грядущей встречи с Бету, недавно вернувшимся из Испании); моя подруга (в таком же платье, как у меня, но гораздо более дешевом) находилась в возбуждении от перспективы близкого знакомства с мужчиной-мечтой; группа, специально приглашенная для вечеринки, играла рок-самбу; а все самые любимые друзья бродили по гостиной. Была еще Айлин, все еще влюбленная в женатого мужчину, которой наскучило быть одной, и она принялась названивать знакомым, чтобы немного поразвлечься.
Я дослушала вдохновенные похвалы мулата с нежным голосом и была уже в таком состоянии, когда нужно срочно транспортировать желудок со всем содержимым в туалет. Но еще прежде я столкнулась с Бету, который выходил из туалета, и преградила ему дорогу. Я затолкала его обратно и начала говорить с ним, но, хоть убей меня, не помню, о чем. Помню только его смущение. Весь праздник (живенький, судя по рассказам, ведь люди любят маленькие шоу, которые развеивают скуку) свелся к сцене в туалете. И эта сцена убила все сладостные желания и предвкушения. Но гостям было невдомек, что меня в это время рвало на глазах у моего красавчика, и это уничтожило последние приятные ожидания от нашей встречи. Он очень трогательно вымыл мне лицо холодной водой, говорил что-то, пока все вокруг не перестало кружиться в моих глазах, и мы не обменялись ни одним поцелуем из-за того, что мне приходилось отворачивать рот.
...Я позволила пикантной версии переходить из уст в уста моих друзей, немного потому, что моя щедрость не могла мне позволить разочаровать их так глубоко и рассказать, что было на самом деле, а еще потому, что я хотела отделаться от своей репутации святоши.
Уже после отвратительного представления в туалете, я тихонько исчезла со своего собственного праздника, осознав, что не в состоянии фокусировать зрение и выговаривать слова. Мне было стыдно за себя, и я хотела забыть об этой вечеринке или провести ее заново. А еще хотела разрыдаться и провалиться сквозь землю. Ни к чему не привели горячая встреча с друзьями и потрясающий наряд, и ничем не помогли бешеные деньги, потраченные на праздник. Довольными остались только Алейшу, которая забрала к себе домой оставшийся десерт, и моя подруга-обладательница дешевого (к несчастью, похожего на мое) платья, которая забрала к себе домой «Страну чудес».
