Рената Башарова - Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги
Девицы, хоть и знали подоплеку злобного поведения Людмилы, все равно ненавидели ее от всей души, намеренно провоцируя в ней приступы зависти и агрессии. Как я ни пыталась убедить их вести себя спокойней, не обращать внимания на несчастную женщину, девчонки мало ко мне прислушивались, ведь молодость жестока…
Как-то раз, вернувшись с очередного заказа по вызову Людмилы, девчонки, обозленные до предела, задумали ее проучить. Меня, естественно, в курс дела они посвящать не стали, так как я однозначно запретила бы им такую вещь. Об их плане, правда неудачно осуществленном, я узнала гораздо позже от водителя Руслана. Оказалось, зачинщицей заговора была Великолепная Люська (ее историю я описывала ранее), крайне возмущенная тем, что Людмила «опустила» ее в глазах клиента, презрительно и брезгливо обсуждая с мужчиной проституток и продажную любовь в целом. Специально громко, иронично, в присутствии Люськи, Машеньки и Даши, причем так, как будто их не было вовсе рядом. После такого «вступления» Людмилы клиент все-таки выбрал Люську, но нервы потрепал изрядно, требуя повиновения, подчеркивая каждым жестом, что она не человек вовсе, раз уж он ее «купил».
К осуществлению плана девчонки привлекли водителя, Руслана, обещая щедро оплатить его участие. Вот что они сделали.
По плану сорокапятилетний Руслан должен был втереться в доверие к Людмиле и по возможности влюбить ее в себя. Естественно, говорить, что он работает на фирме водителем, не нужно. Просто прийти в баню под видом клиента (естественно, девочки оплатят сауну из своего кармана), «упасть в обморок от красоты Людмилы» и постараться завести любовные отношения. Понимая, что банщице очень не хватает мужского внимания, (иначе не кидалась бы так на девчонок), это сложным не казалось. А потом, по плану, он должен был осмеять, оскорбить Людмилу, причем так, чтоб девочки стали этому моменту «нечаянными» свидетелями. То есть в тот момент, когда она вызовет их на заказ, там должен находиться «жених» Руслан и при них разыграть шоу! Вот тогда-то бабища точно угомонится! Им тогда будет чем закрыть ее черный рот.
На том и порешили. Руслан с легкостью согласился, не столько из-за обещанной оплаты, сколько из чувства справедливости и банальной скуки. Он был не женат и давно считал работу домом родным, вникая во все интриги и разговоры девчонок.
Как и предполагалось, неосторожная Людмила живо проглотила наживку. Руслан не вызывал абсолютно никаких подозрений, так как с виду был простоват и неухожен, как многие холостяки. Фигура, оплывшая от неумеренного потребления фаст-фуда и пивасика. Лицо самое что ни на есть простецкое и добродушное. Если бы к ней в кавалеры стал набиваться красавчик, вроде падишаха Артемки, скорей всего, эффекта б это не произвело, женщина мигом бы почуяла подвох. А на неуклюжие заигрывания Руслана вредная Людмила моментально откликнулась, водитель буквально поселился в бане, посвящая обольщению все свои выходные. Оставалось лишь дождаться момента, когда Людмила вызовет их фирму на заказ. Тогда девицы тут же отзво-нились бы Руслану и организовали «нечаянную» встречу.
И вот торжественный момент настал — Людмила позвонила! А водитель, как назло, на выходных! Девчонки кинулись набирать номер Руслана, в предвкушении веселенького шоу:
— Але, Русик! Людка позвонила! — проорала в трубку Люська. — Ты где?
— Э-э… — замялся Руслан. — Так в бане ж… Подождите, выйду на улицу, плохо слышно.
— Он там, — подмигнула Люська Дарье, и обе злорадно захихикали.
— Говорите! — ожила трубка.
— Что говорить? Мы едем туда! Ты ж не забыл? Не подведешь?
— Я… Это самое… Передумал, — вздохнул Руслан, чем просто «убил» девиц.
— Как?! Ты на приколе?! — заорала рассерженная Люська. — Ах ты осел старый! На хрена мы баню тебе оплачивали!
— Люсечка, не нервничай, — зачастил Руслан. — Я вам все отдам, завтра же, за это не думайте даже!
— Подожди… — вдруг догадалась Люська. — А что ты тогда там делаешь? Ты с ней любовь закрутил, что ли?
— Э-э… — смущенно хмыкнул Руслан и затараторил: — Ага! Только не говорите ей, ладно? За план наш. Она хорошая баба, Люська, вот те крест! Мы с ней сдружились, вот жить к себе зову, а че? Дом у меня большой, а хозяюшки нет… Надоело быть бобылем, понимаешь? После смерти матери совсем мне тоскливо, Люсечка, так что не говорите ей ничего, ладно? А вас она обижать не будет, вот поглядишь.
— Ну, старый дурак! — взвизгнула Люська, но уже беззлобно смеясь. — Тогда с тебя шампанское!
P. S. Хорошо все, что хорошо кончается! Какая б ни была эта Людмила, все равно ее по-человечески было жаль. А обернулось все чудным образом. И очень удачно, что девицы не посвятили меня в свой заговор, иначе я б непременно запретила! И не встретились бы две одинокие души. Кстати, после встречи с Русланом Людмилу словно подменили. Она превратилась в обычную бабу, незлобную, смешливую, а главное — перестала надевать это жуткое мини!
Важный, но жадный портьеВ нашем городе есть старая гостиница, называется «Днепропетровск». Расположена она на набережной, в самом сердце, собственно, самого Днепропетровска. Лет двадцать назад она считалась эталоном и, без преувеличения, лицом города.
Сейчас, конечно, вид она имела унылый и непрезентабельный, по сравнению с новыми, недавно возведенными апартаментами для приезжих. Разве что расположение удачное, номера с видом на реку, центр. Больше преимуществ не наблюдалось, скорей наоборот. Почему там были заоблачные цены — совершенно необъяснимо. Номера отвратительные, обстановкой напоминающие пионерский лагерь (там по сей день нарядно выставляют подушки — треугольничком), ресторана нет, сервис тоже ни в зуб ногой… Но бессовестно дорого! Может быть, оттого, что это ретро? Слабый отголосок СССР? Не знаю.
Знаю одно, что по сей день там служит портье, поступивший на службу в гостиницу еще при Советах. Зовут этого почтенного человека Лев Николаич. Так вот, Лев Николаич слыл важной птицей при гостинице, благодаря двадцатилетнему стажу и, пожалуй, громкому имени. Нет, скорей всего вот почему: он прекрасно помнил времена, когда под дверями гостиницы начали робко топтаться первые в стране «интердевочки», это было начало девяностых. Поначалу Лев Николаич (тогда еще просто — Левушка) яростно изгонял «ночных бабочек» от входа. Но в один прекрасный день самая смелая из них предложила ему сделку: приводишь мне клиента — получаешь мзду, в валюте. Левушка искусился, конечно. А потом ему та-ак понравилось, что остановиться он по сей день не в силах!
И тогда и сейчас эта «дружеская» услуга называлась — сводничество. За сводничество Льву Николаичу, естественно, грозит срок. Но он давно обзавелся «своими» сотрудниками в органах и давно скромно делился с ними мздой. За это его всегда вовремя предупреждали, когда стоит затаиться (разработка портье, банщиц, таксистов), а когда работать без оглядки на закон.
Короче говоря, Лев Николаич ног под собой не чуял от важности и вседозволенности. У него был такой внешний вид, что, не зная его, заподозрить этого важного, статного, убеленного благородными сединами старика в том, что он всего лишь служащий, было невозможно. На вид он был, как минимум, директор гостиницы, а как максимум — хозяин сети гостиниц… Я так подозреваю он успел сколотить довольно приличное состояние за двадцать лет службы обыкновенным портье… Еще бы! Да его знал весь город! К нему на поклон стекались все фирмы города, предлагая условия сотрудничества, причем одно выгодней другого. Но Лев Николаич знал себе цену, на копейки он не разменивался. В гостиницу, как ни странно, часто приезжали довольно богатые командированные, или потому, что гостиница брала оплату безналом, или потому, что все знали — в ней работает вездесущий Лев Николаич, опытный организатор досуга приезжих! Других причин я не видела, так как уровень гостиницы, повторюсь, был отвратный. Но песня не об этом, а о том, что Лев Николаич знал себе цену. Например, услуга на некой фирме стоила 40 долларов. Из этих сорока фирма платила партнерам примерно 15. Всем, кроме Льва Николаича! Вернее, даже не так. Лев Николаич, вызывающий эскорт по просьбе постояльца, просто намеренно завышал цену, причем лихо, раза в два (фирму, естественно, предупреждал, и девочка озвучивала цену, придуманную ловким портье). На фирму он отдавал законные 25 долларов, остаток, который, как мы видим, превышал доход самой фирмы в два раза, — забирал себе. Даже не в два раза! Фирме из этих 25 долларов нужно было отдать сорок процентов девочке.
Много лет Лев Николаич работал по этой схеме. Все мы давно смирились с таким подходом и не загрызались с портье, зная о том, что он все же обеспечивает постоянный поток клиентов.
Но есть такая поговорка: жадность фраера сгубила. То же случилось и со Львом Николаичем.
