Николь Дескур - Я, говорит пёс
Мы с Ней возвращались домой, и, сделав обычную остановку возле консьержки, я мчался по лестнице навстречу Вивиан. Я долго приходил в себя, улегшись на кухне и пытаясь по запаху определить, что будет на обед. Последнюю, вечернюю, прогулку я любил больше всего. Вечером со мной выходил Мальчик. Мы оба были молоды и счастливы, и поэтому хорошо понимали друг друга. Как только за нами закрывались ворота, я мог делать все, что угодно, поднимать лапу на стены, деревья и машины… Свобода! Машин нет, кругом темнота, мы — властители ночи. Мы шли по самой середине улицы. Останавливались напротив одного и того же дома, возле которого невысокая девушка обычно гуляла с забавной таксой (имени этой таксы я сейчас уже не помню). На мой взгляд, пес этот был некрасивым и слишком маленьким, однако Мальчику он нравился. Девушка же была очень мила, но кокетлива, как все женщины. Когда мы ее не встречали, Мальчик огорчался, и тогда не имело смысла тянуть его дальше. Но рано или поздно раздавался скрип ворот и появлялась такса, которую девушка тянула за собой на поводке. Мы шли вместе. Однажды я предложил этому маленькому существу немного пробежаться и оставить хозяев наедине. Раз уж он не помогал хозяйке идти, то она спокойно могла бы его отпустить. То ли пес был слишком бестактен, то ли ничего не понимал в жизни, а может быть, девушка боялась его потерять, но он продолжал покорно плестись рядом с ними, не обращая на меня внимания. Не могу сказать, о чем говорили эти двое, потому что за первым же углом переходил на рысцу. Наконец-то можно было от души побегать и обследовать все деревья бульвара Инвалидов. Малыш, которого здесь тоже спускали с поводка, медленно ковылял рядом с хозяйкой на своих коротеньких лапках. Он был настолько мал, что даже небольшой камень или возвышение на тротуаре были существенным препятствием. А меня остановить может только что-нибудь высокое — дом, например. А вот машины у обочины не мешали ему, потому что он легко мог пройти под ними. В зеркалах колес, которые так меня раздражали, его узкая и длинная морда становилась похожей на уродливый самолет-истребитель, и это наполняло меня еще большим презрением.
Однажды Мальчик, устав дожидаться подружки, начал свистеть под окнами. Я был этим шокирован: я думал, что свистом зовут исключительно собак. Мы совсем запутаемся, если все станут друг другу свистеть. Она вышла, он перестал свистеть, и наша прогулка продолжалась, как обычно. Тогда я догадался, что это был условный сигнал. Он изобрел его, чтобы не выкрикивать на всю улицу ее имя (я, кстати, так его и не знаю). И тогда жильцы дома решат, что он зовет меня, а не ее. Здорово придумано! Потом этот трюк повторялся довольно часто.
Но однажды вечером окошко приоткрылось, и к нашим ногам упал листок бумаги. Мы подобрали его (я первый бросился за ним, решив, что это сахар: меня всегда здесь обычно угощали). Вообще-то. девушка была значительно лучше, чем ее собака. Мальчик, например, считает, что эту собаку неудобно гладить, потому что она слишком мала. Так вот, бумажку сразу же выхватили у меня из зубов. Записка была прочитана, после чего мы грустно удалились. «Она больше не придет, — сказал мне мой спутник, — ее не отпускают, потому что мы с тобой свистим. Теперь мы можем ее встретить только случайно». Я попытался его утешить как мог: начал носиться, как сумасшедший, чтобы ему пришлось меня догонять. Грусть постепенно прошла. Потом мы иногда встречали эту девушку, но тогда уже она была не единственной, с кем мы встречались. Были у нас и другие, столь же долговечные знакомства.
ЛОШАДИ
Ужасное ощущение — оказаться один на один с гигантом. Именно гигантом. Представьте себе встречу с кем-то вам подобным, — той же масти, четвероногим, с большим хвостом, вроде вашего. Этот кто-то издали кажется нормального роста, но вблизи оказывается гигантом. Мне пришлось задрать голову к небу, чтобы разглядеть его с ног до головы. Не надо объяснять, что от ужаса я просто прирос к земле, и это, конечно, не делает мне чести. Он соизволил наклониться, чтобы рассмотреть меня. Большие добрые глаза и влажные губы несколько успокоили меня. Но вот огромные зубы, укус которых я тут же себе представил, вызывали большие опасения. Если бы Он и Она не стояли рядом, я бы так и лежал, прижавшись к земле. Успокоившись, я, наконец, заметил нашего Мальчика, сидевшего верхом на животном. Его приятель, которого я тоже хорошо знал, сидел рядом на другом животном. Наверное, для людей такие прогулки — своего рода развлечение. По-моему, машины намного удобнее, и мне совершенно непонятно, зачем нам надо было приезжать на машине, чтобы затем бросить ее и бродить по полям. Но благодаря этой странной причуде я вновь мог подышать воздухом, напоенным ароматами трав, земли и деревьев. Что это была за прогулка! Мальчики ездили верхом на этих животных. Наверное, тяжело так сидеть. Я даже не представляю себя на их месте. Но больше всего достается Лошади — теперь я знаю имя гиганта. Только бы мне не вырасти таким большим, иначе придется катать их на спине. Мальчики слезли с лошадей и стали играть со мной. Хорошие ребята. Мальчика я хорошо знал и любил, а его друг нравился мне, потому что он всегда улыбался и у него были нежные руки. Они очень дружили и часто гуляли вместе. Наблюдая за их скачками, я заметил, что можно управлять лошадьми, заставляя их либо идти, либо стоять. Наверное, непросто сидеть верхом так высоко, успевать уклоняться от веток, да еще управлять животным. К чему такой риск, когда можно поехать на машине?
Приятель Мальчика приходил к нам довольно часто. Однажды на даче они взяли меня с собой на охоту, но мне это ужасно не понравилось, и я быстро сбежал домой и спрятался там под лестницей. Никто не видел, как я вернулся. Первым прибежал наш Мальчик; он громко звал меня, бегая вокруг дома, и когда я, неуверенно помахивая хвостом, вылез наконец из своего укрытия, он был просто вне себя. Он тут же бросился за своим другом, который тем временем прочесывал лес, разыскивая меня.
Неловко получилось! Кажется, я испортил им день. Но мне показалось, что они не сильно обиделись на меня. И потом надо же когда-нибудь выразить свое мнение. Я очень боюсь выстрелов и совершенно не понимаю их криков и указаний. Пусть развлекаются без меня. Я предпочитаю весело гонять по дому с друзьями, которых у меня предостаточно. Игра довольно простая: я на ходу хватаю что-нибудь из одежды, и тут же один из членов семейства бросается в погоню. Все смеются. И мне хорошо, и им весело — я ведь для того и живу в этом доме, чтобы никто не скучал.
Я часто думаю о друге нашего Мальчика. У нас о нем часто говорят, но с некоторых пор я его больше не вижу. Если он уехал, то огорчаться не стоит, ведь он рано или поздно вернется, а значит, придет и к нам домой. Мы видимся с его семьей, бываем у них дома, и тогда все вместе вспоминают о том, кого с нами нет, но говорят о нем слишком тихо и грустно. Мне кажется, тут кроется какая-то тайна. Я чувствую его присутствие, словно он одновременно и рядом, и далеко-далеко, как за облаками.
ПРОГУЛКИ ПО КВАРТАЛУ
Я говорил о мяснике и бакалейщике, но мог бы еще рассказать и о часовщике, и о продавце книг — обо всех своих друзьях.
Когда я впервые пересек улицу Бабилон, чтобы зайти с хозяйкой в магазин драгоценностей, вход в него загораживал громадный пес. Он был добрый и безобидный, я подружился с ним. Его хозяин рассказал, что у него есть цыпленок, и этот пес с ним очень дружит. Представляю их рядом! Мне очень нравился этот старый верзила, и я изо всех сил тянул за поводок, спешил перейти улицу и поздороваться с ним. Но однажды он безо всякого предупреждения с лаем бросился на меня и чуть не укусил. Я остолбенел. Хозяин тут же схватил пса за ошейник и увел в магазин. Вернувшись, он объяснил, что его пес увидел во мне взрослого соперника, который способен отобрать у него лавры первенства. Не знаю, что он боялся потерять, кроме куска тротуара, на котором стоял, и не могу объяснить столь внезапную вспышку ревности. С тех пор мы проходили это место очень быстро и с опаской. Чуть дальше находился книжный магазин. Ни одного приятного запаха, особенно после несравненной мясной лавки, с которой ничто не может конкурировать… Книги меня интересуют только как упражнение для зубов: приятно иногда разодрать что-нибудь в клочья. А вот продавщица там была очаровательная. Она меня прекрасно знала, и я никогда не пропускал возможности выступить со своим коронным номером: сев у входа, подать ей лапу. Когда она жила в другой стране, у нее тоже было много собак. Еще через несколько шагов мы сворачивали на улицу Вано, где нас ожидала встреча с цветочницей, менее приятной женщиной. Что делать, если в ее лавке так пахло землей, что у меня появлялось желание поднять лапу? Да и потом, зачем же сажать у входа в лавку дерево, пусть даже и в кадке? Моя хозяйка пыталась выяснить это, но та ответила, что если я еще раз подниму лапу на ее дерево, то, хоть она и обожает меня до невозможности, все же выльет на меня ведро воды. Похоже было, что она шутит, но я решил больше не рисковать.
