Наталия Криволапчук - Собака, которая любит
Вообще говоря, не так уж трудно и унять сильную боль, к примеру, зубную. Только сделать это можно лишь тогда, когда не отдаешься ей во власть, сохраняя, если можно так выразиться, биополевую независимость. Это полностью согласуется с мыслью о том, что любые биополевые воздействия достигают цели именно на волне наших эмоций, являющихся своеобразными входными вратами энергетических структур организма.
До тех пор, пока человек остается хозяином своих эмоций и ощущений, он способен на многое. Проснувшись утром с острой болью в горле и не вставая с постели, можно за десять минут избавиться от начинающейся ангины и даже удалить увиденные в зеркале налеты на миндалинах. Можно за два-три часа, не прекращая всей прочей деятельности, остановить и повернуть вспять развитие заглоточного абсцесса (мне ли не знать этой характерной боли и сопутствующих ей ощущений!). Главное — не поддаваться. Мы страдаем только тогда, когда позволяем себе страдать. Эту простую истину открыли мне собаки.
В начале этой главы я рассказала вам о том, какой я досталась своим собакам. А теперь — пару слов о том, какой они меня сделали.
Мой вес снизился почти на сорок килограммов (хотя сейчас, кажется, стал потихоньку прибавляться вновь, надо бы снова обратить на себя внимание). Мне, носившей, как в старом анекдоте, «чехлы на танки», теперь удобнее всего в джинсах, и это даже не выглядит отвратительно. Я выдерживаю очень и очень солидные нагрузки, непосредственно связанные с моей теперешней работой, и даже не валюсь с ног по вечерам. При необходимости я всегда могу поработать еще немножко пока не позволила себе «распустить нервные окончания». Я не знакома с теперешним нашим участковым врачом, а ведь она работает у нас на участке уже лет десять. Справки мне в последнее время были как-то не нужны. И в свои пятьдесят с небольшим лет я плохо помню, какие лекарства валяются у нас в домашней аптечке — не от склероза, а потому что они годами остаются невостребованными.
Мои «молодильные яблочки» — мои собаки! Этот биокорректор всегда со мной и еще ни разу меня не подводил. Так не отказывайтесь же и вы от помощи своего Богом данного домашнего доктора! Неужели приятнее отвернуться от собаки только для того, чтобы через полчаса проглотить очередную порцию химических препаратов — «от сердца», «от головы», «от желудка»? Собака сделает для вас, без просьб и дополнительных затрат, то же самое, что делают за немалую мзду моднейшие спасители человечества в своих салонах и новомодных центрах нетрадиционной медицины.
Меня частенько спрашивают, как я ухитряюсь прокормить такую ораву. И я честнейшим образом отвечаю: «Трачу то, что экономлю на врачах». «Что, редко болеют?». — «Это мы — редко, а они — никогда!». И впрямь, грех хвастаться, но у наших собак болезней не бывает, разве что нечастые травмы.
Я рассказываю столь подробно о своих и чужих болячках вовсе не из кокетливого желания произвести на вас неотразимое впечатление собственными достижениями. Мне хотелось лишь еще раз проиллюстрировать главную мысль этой книги: общение с собаками действительно развивает в нас те способности, которые могли бы остаться втуне, продремав всю жизнь.
Да, и я, и мой сын научились у собак без всяких лекарств останавливать кровотечения, обеззараживать и обезболивать раны, ускорять их заживление, снимать сердечные приступы и спазмы головного мозга… да и мало ли что еще. У сына моего еще больше оснований пользоваться этими возможностями — он ведь стал ветеринарным врачом и опирается на специальные знания. Я же, относясь к медицине с огромным почтением, никогда не вмешиваюсь в действия врачей. Нет, не было и не будет в моей практике случая, когда я не посоветовала бы первым делом обратиться к доктору или заменила бы своими манипуляциями назначения, сделанные врачом. Моего диплома медсестры гражданской обороны, хоть он и с отличием, хватает ровно на то, чтобы понимать, чего не следует делать.
Однако были в моей биографии несколько случаев, когда мне доводилось оказывать и собакам, и людям экстренную помощь в режиме «Скорой» — грех, например, не вывести из обморока старушку-пенсионерку, падающую к моим ногам в метро. Не стану перечислять этих людей — они меня могут и не вспомнить. Зато я помню их, не зная имен и никогда больше с ними не встречаясь. Честно говоря, биополевое родство, как мне кажется, связывает людей не хуже кровной присяги на братство, какую принимали в ответственных случаях побратимы у самых разных народов.
Иногда мне приходится применять приемы, заимствованные у собак, и в тех случаях, когда врачи отказываются от пациента, а мне кажется, что надежда все же есть. Однажды меня вызвали к собаке, давно и тяжело болевшей собачьей чумой, пролеченной всем, чем только можно. Врачам больше нечем было ей помочь, но состояние было — хуже не придумаешь. Впервые увидав ее, я ужаснулась: отсутствие каких бы то ни было реакций на окружающее, хаотичные движения, на кличку не реагирует, любимых прежде хозяев не узнает. А как страшны были ее бредовые видения! Вот уже несколько лет у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю эти черные тени на фоне багровых языков адского пламени!
Прежде чем взяться за работу, я обзвонила знакомых ветеринаров, позвонила даже человеческому врачу, которому я очень верю. Приговор был единодушным: полный отказ коры головного мозга, не возись, все равно не выживет! А руки мои знают, что выживет, и больше того, есть шанс спасти мозг. Я, разумеется, предупредила хозяев, что последствия могут быть сколь угодно тяжелыми, что если даже к собаке вернется сознание, то параличи и другие нарушения могут сделать ее инвалидом на всю жизнь. Внешне спокойный и невозмутимый хозяин ответил мне таким голосом, что я поняла: сделаю все, что смогу.
Наставляли меня тогда мои собственные собаки. Все, что я предпринимала, я предварительно «выспрашивала» у них, проигрывая на их реакциях пробные, значительно ослабленные воздействия. Собственно говоря, лечением руководили они, а я была всего лишь добросовестным исполнителем. И мы выдюжили! Собачка не только жива и совершенно нормальна, но даже параличи и тики не так страшны, как обещали быть.
Словом, это отделение моей «копилки чудес» трещит по швам от обилия интереснейших и вполне реальных случаев. Тут и мгновенное спасение собаки, раздавленной колесами автомобиля — через пятнадцать минут она шла своими ногами и выполняла команды. Тут и моя травма со значительной потерей крови, когда меня выводили из шока и лечили мои собаки. Тут же и случаи, когда именно через воздействия на психику собаки, а не энергетическими процессами, удавалось приостановить развитие тяжелейших онкологических заболеваний. И еще те, когда собака начинала лечить хозяина после нашей работы по совершенствованию отношений между ними. И многое, многое другое. Можете мне поверить, чтобы рассказать вам все, что касается взаимной оздоровительной помощи людей и животных, понадобилось бы еще две-три таких книги. Но лучше бы вам понаблюдать за своей собственной жизнью с собакой и обратить внимание на подобные эпизоды — не сомневаюсь, что они встречаются куда чаще, чем принято думать.
Откровенное мракобесие
Да разве только физическое здоровье хозяина может быть предметом попечения со стороны собаки? Для стаи в целом и для любого ее члена в частности не меньшую ценность представляет собой и психическое благополучие тех, с кем связала его жизнь. Ведь именно психика, ее гибкость, стабильность и уровень развития обеспечивают надежную и быструю приспособляемость к изменениям окружающей среды. А уж от состояния психики старших членов стаи (каковыми, несомненно, должны быть именно хозяева) непосредственно зависит спокойствие и выживание всех и каждого. Им, старшим, надлежит принимать решения в самых ответственных случаях! И не дай Бог — дрогнет Вожак или Старшая Мать!
Да и старшие заботятся о полноценной психике младших — это будущее стаи, это — грядущее выживание популяции, а то и вида в целом. Поэтому, в полном согласии с дарвиновскими постулатами, психическое здоровье членов стаи не менее, если не более, ценно, чем их физическое совершенство. Как же не использовать для его поддержания те великолепные возможности, которыми снабдила животных Природа?
Собственно говоря, мы, люди, ценим свою психическую целостность едва ли не больше, чем физическую. Закон психического самосохранения, закон неприкосновенности личности, не внесенный ни в какие кодексы, кроме неписаного Кодекса Магов, в действительности определяет нашу жизнь и наши поступки куда строже, чем идея физического выживания.
Скажите, пожалуйста, что, кроме очевидных несчастий, заставляет вас страдать больше всего? Думаю, что не сильно ошибусь, если предположу, что это те случаи, когда что-то или кто-то вынуждает вас поступать так, как вам не свойственно. Субъективное ощущение психического и личностного дискомфорта и несвободы бывает острее и невыносимее физической боли. И в биополевой структуре оно отражается не менее ярко. Как же вашему зверю, зависящему от вас как от старшего члена стаи, не заботиться о поддержании вашей психической структуры?
