Борис Рябинин - Твой друг. Сборник. Выпуск 2
Как-то мне позвонила соседка и спросила, есть ли в моем хозяйстве медицинский шприц для инъекций.
— Только дело в том, — помялась она, — что уколы мы будем делать не человеку, а собаке. Может быть, вам неприятно?
— Какая разница, — ответил я. — А что приключилось с вашей собакой?
— Машина сбила, и после этого у нее отнялась передняя нога.
— А если лечение не поможет, — вырвался у меня провокационный вопрос, — что будете делать, усыплять?
— Что вы! — ответила она с неподдельным возмущением. — Это наш друг.
Я все понял. Это, была естественная реакция на зло.
«Историки утверждают, — написал врач В. С. Полбин из Куйбышевской области, — что если бы ни собака и ни лошадь, человек так до сих пор и не стал бы человеком в современном понимании этого слова. Отчасти им мы обязаны тем, что сегодня сидим за рулем…»
«С такими, как водитель самосвала ЗИЛ-130 философствовать нечего, — писал В. С. Бирюков из Донецка, — их черствая, грубая душонка не откликнется на слова о том, что все мы — и люди, и собаки, и кошки — одинаковы Природе-матушке, что все мы имеем право на свое место под солнцем. Такой неспособен разделить удивительную гордость за свое отношение ко всему живому, которое дало право С. Есенину написать: «И зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове». Как точно сказано!»
И еще один вопрос хотелось бы поднять в связи с высказываниями А. Б. Как часто шоферу-профессионалу приходится в течение рабочего дня нажимать на тормоз при встрече с собакой или кошкой, насколько же это снижает производительность труда? Сто раз, пятьдесят? Опрос показал, что в отдельные дни — ни разу, иногда же от двух до пяти раз за смену. Это максимум. Так на что же обращен гнев А. Б.? Кстати, печать недавно сообщила, что где-то в Южной Америке стая журавлей стала причиной гибели реактивного пассажирского лайнера. Однако мысли уничтожать журавлей почему-то ни у кого не возникло. Не птицы вторглись в сферу человека, а наоборот, поэтому выход из этой проблемы люди, как существа разумные, будут искать сами и не за чужой счет.
Теперь несколько слов по поводу письма кандидата технических наук автолюбителя из Москвы А. В.
«Интересно, — спрашивает он, — как думает Юрий Абдашев объяснить детям ежедневные убийства рукой человека или современными техническими средствами миллионов коров, свиней, птиц и т. д.»
Объясню просто: человеку, особенно молодому, необходим животный белок для поддержания нормальной жизнедеятельности организма, в том числе и мозга. Большинство моих знакомых любят цыплят табака, но среди них нет ни одного, которому доставило бы удовольствие зарезать курицу. Если бы товарищ А. В. обратил внимание, то обнаружил бы, что в списке промышленных объектов, куда совершают экскурсии школьники, нет городской бойни. И это не случайно. Не нужно быть ханжой, но и демонстрировать «кровопролитие» даже специально выращенных для этой цели животных ни к чему. А что касается работников мясокомбинатов, то их труд заслуживает уважения, как и всякий другой. Потому что это труд, а не бессмысленный разбой.
Далее А. В. рассказал о том, что во время туристской поездки на своей машине они всей семьей стали свидетелями гнусной картины расстрела в упор выбракованных и беспородных сторожевых собак во дворе склада. «В ответ на мое восклицание «Убийца»!, выполнявший данную операцию спокойно заявил, что другого выхода нет, так как бесполезных дворняжек никто не хочет брать к себе, а выпущенные на волю, эти собаки будут разносить всякую заразу».
После этого случая у автора письма возникли серьезные сомнения в правильности своей прежней позиции. Даже не сразу поймешь, всерьез пишет кандидат технических наук или иронизирует над создавшимся положением. Видимо, по этому поводу можно сказать одно: став свидетелем жестокости, вовсе не обязательно самому становиться жестоким. Правда, в конце письма товарищ А. В. снова сомневается: «Как на ходу определить полезность выбежавшей на дорогу собаки или кошки? Можно расширить данный вопрос появлением на дороге пьяницы, хулигана или вора, чья полезность обществу может быть сомнительна. Не ответит ли на эти вопросы Юрий Абдашев или другие достаточно компетентные лица?»
Самым «компетентным» в данном случае оказался шестнадцатилетний Володя Карпов из Комсомольска Кемеровской области, также приславший письмо:
«А прошедшей зимой у нас в поселке задавили человека. Гражданин Тютяев шел домой. Устав, он присел на краю тракта. Снег припорошил его. В это время по дороге двигался автомобиль. Шоферу показалось, что на обочине сидит собака — было темно, — и он решил задавить ее, а задавил человека». Не надо давить никого!
Е. А. Слудский из Москвы:
«Я с шестнадцати лет за рулем. Сейчас мне шестьдесят пять. По личному опыту могу авторитетно заявить — ездить, не давя животных, можно!»
Г. Н. Досталь из Котовска, шофер первого класса:
«Много мне приходилось за мою работу предотвращать наездов на животных, и были такие случаи, что очень трудно было избежать этого, и все же ни одного животного за свою долгую шоферскую жизнь я не задавил».
Мне понятна горячность, с какой вступились за животных многие авторы писем. Но, видимо, не драться нужно, как пытаются поступать иные, а сообщать номер машины автохулигана в ГАИ и добиваться, чтобы по этому поводу были приняты меры.
Напомню читателям: плохих собак нет, есть плохие хозяева. Не животные повинны в том, что на дорогах создается порой сложная обстановка, а люди, владеющие ими, или, что хуже всего, бросившие своего четвероногого друга на произвол судьбы у руин снесенного дома после того, как сами получили благоустроенную квартиру. С таких людей надо спрашивать по всей строгости закона. Именно по их вине плодятся бездомные животные. Это они, оберегая свой покой и душевное равновесие, «не могут» утопить в ведре новорожденного, еще не способного воспринимать мир котенка, но не останавливаются перед тем, чтобы отвезти за город и выпустить там уже подросшую кошку или собаку, обрекая их тем самым на голод, страдания и, наконец, гибель под колесами автомобиля. Взял в дом животное — не забывай об ответственности за его судьбу. На всю жизнь его! Это должно стать нормой для всех. Сомневаешься хоть на миг — не бери вовсе.
И в заключение хочется остановиться на самом главном. А. Б. написал о том, что, заботясь о животных, я забыл о человеке. Именно забота о достоинстве человека, о его нравственной «физиономии» и заставила меня взяться за перо. Очень многие читатели, приславшие свои отклики, заострили внимание на одном факте: водитель, проявивший жестокость по отношению к животным, потенциально опасен и для людей. Вот что по этому поводу думает З. В. Буланова из Клина Московской области:
«Совесть не мучает таких людей. Отсутствие у человека этих высоких достоинств говорит о том, что перед нами ограниченный, неполноценный человек. А неполноценный человек, не отвечающий за свои поступки, опасен не только для животных, случайно оказавшихся на дороге, но еще более опасен для людей. Такой человек не считается ни с чем, если чувствует свое превосходство. Такому ничего не стоит загнать в кювет машину, если эта машина меньше той, на которой он едет сам».
Как мы видим, проблема, затронутая в статье, отнюдь не «собачья», а чисто человеческая. На примере письма А. Б. мы видим, как сухой рационализм может быть возведен в абсурд. Чрезмерно утилитарный, потребительский подход к окружающему миру способен превратиться в слепую воинствующую жестокость. А ей должен быть поставлен такой же прочный заслон на дорогах страны, как хулигану и пьянице за рулем автомобиля.
Евгений Фейерабенд
ЖУЛЬБАР
Слушал пес
Азартный шум базара,
Шабаршанье троек и рублей.
Взгляд тосклив:
— Хозяин пожалей!… —
А хозяин продавал Жульбара.
Гомонил сочувственно народ,
Городские знали: пес уйдет!
Покупал приезжий из района…
Грузовик пластался над гудроном,
Наплывали новые места.
Встречный вихрь хлестал через борта,
Бил по морде, высекая слезы,
С лету шерсть трепал и приминал.
Пес держался не меняя позы,
Нюхал ветер — путь запоминал
В сто колес стучала электричка,
Плыл паром и пенилась волна.
Двор. Забор — тесовая стена.
Непривычно все. И даже кличка
Для чего-то новая дана.
Только пел хозяин здешний даром,
Дескать вот твой дом и твой причал.
Пес молчал, считал себя Жульбаром,
Сахарных костей не замечал.
Это днем — тоска. А ночью — любо.
Тишина. Никто не приставал.
Грыз железо, стачивая зубы,
Не жалея шеи провод рвал.
И в счастливый миг, расправясь с цепью,
Птицею летел через забор.
Улицею мчался, росной степью,
Темным бором дул во весь опор.
С ходу продирался в дикой чаще
Сквозь шиповник жесткий, будто жесть.
Верил: у него хозяин есть,
Первый, неподдельно настоящий.
Реки вплавь одолевал и вброд,
Добирался до родных ворот.
И на лапах, пышущих огнем,
Прыгал у завалины желанной,
Лаем заливался под окном…
Выходил хозяин, крякал странно
И качал похмельной головой:
— Возвратился — стало быть, живой!
Продавать тебя покеда рано.
Отдыхай Жульбарка, а потом…
Пес визжал, зализывая раны,
Улыбался и махал хвостом…
И опять кишела толчея.
Пес сидел, оскалившись от муки.
Поводок скользил в чужие руки,
Гибкий и противный, как змея.
И хозяин вновь в толпе скрывался,
Не понять собаке — почему.
Ехал пес,
Железо грыз,
Срывался.
И опять бежал,
Бежал к нему…
В. Суслов
