Джон Маккормак - Друг стад (Айболит из Алабамы)
Кобылка оказалась спокойная, неагрессивная, однако, прежде чем продолжить, я ввел-таки ей большую дозу транквилизатора. Затем я сбрил шерсть в той области, где, по моим расчетам, скрывался второй конец ветки, протер нужный участок и ввел местную анестезию. В любом случае, второе отверстие мне понадобится, чтобы как следует промывать раневой канал и закачивать антибиотики по мере того, как пациентка пойдет на поправку. План мой заключался в следующем: определить, где находится второй конец ветки, подтащить его к входному отверстию, а затем попросить кого-нибудь из членов семьи поопытнее взяться за торчащий конец и извлечь сук при помощи экстрактора, — это устройство представляет собой шестифутовый металлический прут, на котором крепится ворот и трос. На противоположном конце находится Y-образное устройство под названием «задоохватчик»: при извлечении крупного зародыша оно размещается у коровы «в тылу». В данном случае я собирался установить «задоохватчик» у самой холки лошади, закрепить трос на торчащем конце ветки, а потом помощник выкрутит ее из раны, пока я толкаю с противоположного конца.
Притащив из грузовика все необходимое оборудование и медикаменты, я поулыбался своему здравому смыслу и кондовой изобретательности: интересно, а додумались бы до такого плана мои умудренные коллеги, специалисты по лошадям из Кентукки, разодетые в пижонские итальянские костюмы и разъезжающие на «кадиллаках»? Представив, как в отдаленном будущем в один прекрасный день в баре я поведаю эту историю группе «зеленых» новичков, я с трудом сдержал смех. Я заранее знал, что они скажут, как только я уковыляю в постель.
— Неужто старый болван ждет, что мы поверим в эту брехню? Дряхлая развалина от жизни совсем отстала, да и память никуда не годится, — скажет один. Остальные удрученно покачают головами.
Все еще улыбаясь, но уже не хихикая, я энергично взялся за бритву и мыло, подробно разъясняя, что собираюсь делать, точно передо мной на галереях операционной расселись студенты-ветеринары четвертого курса опираясь руками и подбородками о бортики и напрягая слух, чтобы не упустить ни единого слова, ни единой интонации. На этой стадии большинство колледжеров только-только начинают осознавать, что решения всех проблем со здоровьем животных невозможно ни почерпнуть, ни заучить из книг. Теоретических познаний недостаточно; впридачу к ним в доселе неслыханных и невиданных ситуациях требуется еще и творческий подход.
Десять минут спустя я уже проделал шестидюймовый разрез точнехонько перед бедренной костью, рассекая мышцы все глубже, пока не почувствовал под пальцами деревянный объект. По счастью, ветка вошла в мясистую часть бедра, и, слегка потянув, я обнаружил, что вполне могу ее сдвинуть. Я надел на морду лошади петлю и объяснил, как управляться с экстрактором. Очень скоро, при помощи техники «тяни-толкай», мы сдвинули сук с мертвой точки: на моих глазах бугор исчезал, — вот так котенок ползет под ковром. Я осторожно проталкивал деревяшку вперед, когда же она, наконец, с чавкающим звуком вывалилась наружу, моя рука, замотанная рукавом, и все предплечье скрылись под кожей, а из раны показались кончики пальцев. Доведись широкой публике наблюдать зрелище столь отталкивающее, зрители бы с воплями бросились в лес, — а самые творческие натуры, возможно, предложили бы использовать эпизод в фильме ужасов. Тем не менее, пальпирование никаких серьезных повреждений не выявило, и я приступил к рутине промывания — ввел огромный желудочный зонд и принялся щедро прокачивать через гигантский раневый канал туда-сюда слабый раствор йода. А потом обработал рану антибиотиками и ввел пациентке традиционный антибиотик и противостолбнячную сыворотку. Оказавшись на свободе, кобыла неуклюже прошла несколько шагов, огляделась, обнюхала рану, затем наклонилась к земле и принялась щипать траву. Мы, как по команде, покачали головами, думая об одном и том же.
«И как животным такое удается? Она ж только что перенесла тяжелейшую операцию, после которой человек несколько недель лежал бы пластом, а кобыла ведет себя как ни в чем не бывало!»
На протяжении всей следующей недели и сверх того я едва ли не каждый день заезжал на ферму к своей пациентке, да и после периодически к ней заглядывал, пока рана окончательно не зажила. Как и следовало ожидать, инфекция проявилась рано, несмотря на все антибиотики и хороший уход. Если уж в тело лошади воткнулась грязная, пропитанная древесным соком деревяшка, заражения никак не избежать, как рану ни лечи. Для окончательного выздоровления потребовалось месяца два; и даже тогда на коже остался безобразный шрам, а кобыла стала слегка прихрамывать на левую заднюю ногу. Все мы сочли, что это — небольшая цена за заживление раны столь серьезной.
«Придурка» вскорости откупила соседка, завзятая «лошадница», и переименовала жеребчика в Лапушку. Позже, когда я заехал к Лапушке для рутинной вакцинации и дегельментизации, хозяйка спросила мена насчет складочки вдоль края левого уха. Однако о происхождении ее я предпочел умолчать; дама пришла бы в ужас, узнай она, что некогда меня вызывали усыпить такого лапушку!
По мере того, как росла моя практика, я все больше времени проводил с лошадьми; увеличивался и доход по этой статье. Иногда вызовы поступали с огромных конюшен в соседних графствах, где в стойлах стояло немало лошадей. Это были тяжелые деньки: с утра до вечера я возился с трубкой для дегельминтизации, делал прививки и спиливал острые зубы десяткам голов. Если вкалываешь, не покладая рук, от восхода до заката, тут уж особо не поразвлекаешься и в гольф не поиграешь! Лорен тоже бывал постоянно занят: работа в аптеке, охота на оленей осенью, на индеек — весной, а в промежутках — ужение окуньков отнимали все его время. Трагедия всей моей жизни состоит в том, что нам так и не удалось побить Билли и Ти на поле для гольфа. Однако горькое сожаление искупается сознанием того, что если дело доходит до извлечения клещей и палок из тела страдающей лошади, тут я многим дам сто очков вперед. В конце концов, удаление инородных тел, как ни странно, сродни выбиванию мяча из густых зарослей промеж двух молоденьких саженцев точнехонько на площадку перед лункой ярдах этак в двухстах!
17
Для меня поездка в батлеровский супермаркет — испытание не из приятных, так что я старался по мере возможностей ее избежать. Но время от времени Джан просила меня по пути домой из клиники по-быстрому заглянуть к Чарли Хейлу, купить то одно, то другое. Ее наставления касательно того, где именно искать в магазине необходимый предмет, для покупателя-любителя не всегда бывали ясны, зато марка, цена и размер указывались с точностью.
Нет, мне не жалко было тратить время на хождение по бесконечным проходам вдоль тысячи полок в поисках нужного товара. От магазинов меня отпугивала вероятность столкнуться с клиентами, которые прицепятся ко мне, как репьи, без устали тараторя про своих любимцев или скотину. Такой разговор отнюдь не сводится к вопросам здоровья: речь непременно пойдет о том, какие новые трюки освоил Ровер и как коровы снесли изгородь и объели соседскую кукурузу. Обычно я люблю такие беседы, но только не в бакалее, когда часами раздумываешь, какой именно стиральный порошок или отбеливатель заказала Джан. Кроме того, страшно неловко вести дискуссию о дизентерии, переминаясь с ноги на ногу напротив отдела кулинарии, который, как правило, не более чем полка с копчеными колбасами в секции «Мясо». В графстве Чокто гастронома как такового просто не существует.
Меня всегда удивляло, почему, во всеуслышание обсуждая недуги, имеющие отношение к пищеварению и репродуктивным функциям, или смерть какого-нибудь своего питомца, владельцы животных непременно повышают голос. Я краснею до ушей, стою, засунув руки в карманы синего комбинезона, нервно пошаркивая ногами и всем видом своим говоря, что плевать я на это хотел, в то время как покупатели, любимцев не имеющие, останавливаются, смотрят на нас во все глаза и настораживают уши уже в конце прохода, заворачивая у ведра и швабры. Однако, повествуя о том, что любимец их поправился воистину чудом, — а все благодаря редкому умению и состраданию местного ветеринара, люди почему-то переходят на шопот.
В магазине было полным полно народу, как это обычно водится в пятницу вечером; я торопился вернуться домой с заказанным Джан сыром, так что, надвинув кепку «Фанкс Джи Гибрид» на самый лоб, я «просочился» сквозь рассредоточенную толпу у первой кассы, даже не кивнув встречным дамам, а затем резко свернул в секцию мыла, срезая путь до молочного отдела. К сожалению, сей же миг в поле моего зрения возникла дама с подсиненными, безупречно уложенными волосами, толкающая перед собою тележку с чихуахуа, она вырулила из соседнего прохода через несколько секунд после меня. По спине у меня пробежал холодок: я узнал в собачке недавнюю и очень сквернохарактерную пациентку. Но прятаться было поздно.
